В смысле, распорядился, чтобы воду провели, и насчет труб, и… – Пойдем, – он взял Ветку за руку, – покажу тебе спальню.
– А ванну?
Странно, днем ее глаза казались серыми, а сейчас, как и прошлой ночью, Альберт мог поклясться, что они зеленые, как горошины в стручке, как небо на закате…
– Ванну – это обязательно, – кивнул он, обнимая девушку за талию. Удивительно приятным было ощущение. Не от талии, хотя, конечно, не без того – от осознания себя настоящим волшебником. Без всякой там магии, без ничего… Маленькое чудо. Показать этой зеленоглазой совсем другую жизнь, чем та, к которой она привыкла.
Рассохшиеся двери неприятно скрипели от сквозняков, но право же, эти досадные звуки были полностью искуплены роскошью, что предстала перед Веткой, когда Альберт с поклоном открыл перед ней дверь ванной комнаты.
Мраморная облицовка нисколько не пострадала за сто лет, и сейчас гладкий, полированный камень матово засветился. Бело-голубые стены, серо-белые пол и потолок, неглубокий полукруглый бассейн, выложенный все той же мраморной плиткой.
– Ух ты, – Ветка остановилась на пороге, оглядываясь вокруг, – как красиво!
– И удобно, – добавил Альберт. – Вот здесь, видишь, рычажки? Ими можно регулировать температуру воздуха и влажность. А…
– Что делать?
– Теплее или холоднее. А вот тут, смотри, регулируется темпера… в общем, вода, горячая или холодная, или теплая. Любая.
– А за той дверью что?
– Душ.
– Как это?
– Да просто вода льется сверху, а внизу утекает.
– А там? – Девушка показала на другую дверь.
– А там… э-э… Да вот, сама посмотри. – Апьберт открыл дверцу.
– Это… А! Я поняла, – Ветка покачала головой, – ну совсем как у нас в комнатах для богатых. А остальным просто дырка в полу. И не в доме, а на заднем дворе. Как интересно богатым быть! А это что?
– Биде, – коротко объяснил Альберт, не зная, то ли смеяться ему, то ли начинать краснеть. Определенно, прежде чем приглашать в дом женщину, следовало проконсультироваться у старшего, что ей можно показывать, а что нельзя. И главное, как объяснять назначение того, что показывать можно.
Кстати, Артур со своими женщинами обходился вообще без экскурсий. В дальнейшем это тоже надо будет взять на вооружение. Наверняка ведь есть какая-то отработанная технология, какая-то схема, алгоритм, безотказный и надежный. Не может не быть. Артур ведь им пользуется. Он увлек Ветку обратно в ванную комнату:
– Там все понятно, а здесь смотри: вот это раковина, чтобы умываться.
– Как цветок. – Ветка пальцем потрогала гладкую поверхность. – Ой! – Ее глаза, сейчас почему-то и вовсе голубые, распахнулись. – А это мыло, да? Настоящее?
– Н-ну. – Альберт слегка озадачился, потому что понятия не имел, что такое «ненастоящее» мыло. – А какое еще бывает?
– Бывает мыльный камень, – наставительно сообщила Ветка. – Странный ты какой. Сразу видно, что всю жизнь богатый. В лавках, где мыльный камень продается, никогда, наверное, не был, да? Туда только прислуга ходит, всякое нужное для хозяйства покупать, что господам не интересно. Но он щиплется. Я настоящее мыло покупаю иногда. У меня и сейчас кусочек лежит. Он так пахнет!… – Она мечтательно улыбнулась, потом снизу вверх заглянула Альберту в лицо: – Тебе смешно, да?
– Нет, – он помотал головой, – просто… я не знаю, я мыльного камня не видел ни разу.
– А, ничего особенного, – Ветка махнула рукой, – и не пахнет, и щиплется, и вообще им стирают, а не моются. Мне только непонятно, почему у тебя мыла так много, да еще и разноцветного? Зачем?
– Э-э… – Не объяснять же ей, что вся эта роскошь предназначена исключительно для женщин, женщин, которых приводит Артур. А старшему везет на таких, каким и особняк в три этажа особой роскошью не кажется. – Ну… ну, скажем, вот это, – Альберт показал на голубой, слабо пахнущий не то листьями, не то дождем овал, – умываться. Оно тонизирует… ну, для кожи полезнее. Вот это, светло-желтое, антибактерицидное. Я тебе потом объясню, что такое бактерии, ладно? А вот здесь, – жестом фокусника он раздвинул дверцы утопленного в стене шкафчика, и Ветка ахнула снова.
Альберт мысленно поблагодарил Артуровых дам, которым помимо цветов и украшений обязательно требовалась разного рода дорогая мелочь вроде ароматических солей, душистого жидкого мыла, наполнителей для ванн и прочей ерунды. Они без этого не жили. Чахли и дохли. А поскольку старший обычно понятия не имел, когда и с кем именно заявится домой, требовалось, чтобы все было в лучшем виде в любой момент времени.
Порядок есть порядок. И сегодня, еще не зная, что здесь будет женщина, Альберт позаботился о том, чтобы шкафчики во всех ванных комнатах наполнились этими бесполезными, но почему-то привлекательными для дам игрушками.
И вот пожалуйста! Главное, объясняя Ветке, что и зачем, не запутаться самому.
Ванна тем временем начала наполняться водой, и Ветка, позабыв на время о других диковинах, присела на краю бассейна, глядя, как прозрачные, чуть парящие струйки льются из отверстий в стенках:
– Слушай, вода и вправду теплая!
– Конечно, – ответил Альберт, – она потому и потекла не сразу. Время нужно было, чтобы нагреться.
– Здорово как!
– Можно что-нибудь добавить в воду, соль или ароматизатор, или пену. Чего ты хочешь?
– Я не знаю, – девушка обернулась к нему, – ты в этом лучше разбираешься.
Все верно. Все так, как должно быть.
Альберт разыскал в шкафчике стеклянный флакончик совершенно неприличной формы и высыпал в воду несколько черных, блестящих гранул. Совсем немного.
Как наяву всплыл в памяти голос старшего:
– Скользкие они в воде. Но что-то в этом все равно есть…
Ноздри Ветки вздрогнули, вдыхая странный, смутно знакомый аромат.
– Это что?
– Увидишь, – пообещал Альберт.
Нежный пар курился над водой, поднимался вверх, к выгнутому потолку, предметы теряли четкость, подернулся матовой поволокой гладкий мрамор.
– Жарко, – тихо-тихо сказала Ветка и медленно поднялась на ноги. – Ты поможешь мне раздеться?
День Гнева
… Без вести пропавшего в космосе транспортника «Покровитель».
Очень зрелищно смотрелась на экранах телевизоров выжженная на сотни километров земля, черные оплавившиеся бока скал, о которые разбилось бушевавшее пламя, серый пепел в небе – он висел там несколько недель. Те, кто, смакуя, описывал эти разрушения, ни на миг не задумались о том, что подобное можно устроить и на Земле, а не только на далекой, никому не интересной планете.
Дитриха официально объявили пропавшим без вести, а он взял и вернулся. Дитрих фон Нарбэ по прозвищу Гот. Славный мальчик. Пилот. Мастиф относился к нему как к брату. Младшему братишке. За неимением других… Был еще один, настоящий, сын матери и отчима, ровесник Гота, но… это грустная история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
– А ванну?
Странно, днем ее глаза казались серыми, а сейчас, как и прошлой ночью, Альберт мог поклясться, что они зеленые, как горошины в стручке, как небо на закате…
– Ванну – это обязательно, – кивнул он, обнимая девушку за талию. Удивительно приятным было ощущение. Не от талии, хотя, конечно, не без того – от осознания себя настоящим волшебником. Без всякой там магии, без ничего… Маленькое чудо. Показать этой зеленоглазой совсем другую жизнь, чем та, к которой она привыкла.
Рассохшиеся двери неприятно скрипели от сквозняков, но право же, эти досадные звуки были полностью искуплены роскошью, что предстала перед Веткой, когда Альберт с поклоном открыл перед ней дверь ванной комнаты.
Мраморная облицовка нисколько не пострадала за сто лет, и сейчас гладкий, полированный камень матово засветился. Бело-голубые стены, серо-белые пол и потолок, неглубокий полукруглый бассейн, выложенный все той же мраморной плиткой.
– Ух ты, – Ветка остановилась на пороге, оглядываясь вокруг, – как красиво!
– И удобно, – добавил Альберт. – Вот здесь, видишь, рычажки? Ими можно регулировать температуру воздуха и влажность. А…
– Что делать?
– Теплее или холоднее. А вот тут, смотри, регулируется темпера… в общем, вода, горячая или холодная, или теплая. Любая.
– А за той дверью что?
– Душ.
– Как это?
– Да просто вода льется сверху, а внизу утекает.
– А там? – Девушка показала на другую дверь.
– А там… э-э… Да вот, сама посмотри. – Апьберт открыл дверцу.
– Это… А! Я поняла, – Ветка покачала головой, – ну совсем как у нас в комнатах для богатых. А остальным просто дырка в полу. И не в доме, а на заднем дворе. Как интересно богатым быть! А это что?
– Биде, – коротко объяснил Альберт, не зная, то ли смеяться ему, то ли начинать краснеть. Определенно, прежде чем приглашать в дом женщину, следовало проконсультироваться у старшего, что ей можно показывать, а что нельзя. И главное, как объяснять назначение того, что показывать можно.
Кстати, Артур со своими женщинами обходился вообще без экскурсий. В дальнейшем это тоже надо будет взять на вооружение. Наверняка ведь есть какая-то отработанная технология, какая-то схема, алгоритм, безотказный и надежный. Не может не быть. Артур ведь им пользуется. Он увлек Ветку обратно в ванную комнату:
– Там все понятно, а здесь смотри: вот это раковина, чтобы умываться.
– Как цветок. – Ветка пальцем потрогала гладкую поверхность. – Ой! – Ее глаза, сейчас почему-то и вовсе голубые, распахнулись. – А это мыло, да? Настоящее?
– Н-ну. – Альберт слегка озадачился, потому что понятия не имел, что такое «ненастоящее» мыло. – А какое еще бывает?
– Бывает мыльный камень, – наставительно сообщила Ветка. – Странный ты какой. Сразу видно, что всю жизнь богатый. В лавках, где мыльный камень продается, никогда, наверное, не был, да? Туда только прислуга ходит, всякое нужное для хозяйства покупать, что господам не интересно. Но он щиплется. Я настоящее мыло покупаю иногда. У меня и сейчас кусочек лежит. Он так пахнет!… – Она мечтательно улыбнулась, потом снизу вверх заглянула Альберту в лицо: – Тебе смешно, да?
– Нет, – он помотал головой, – просто… я не знаю, я мыльного камня не видел ни разу.
– А, ничего особенного, – Ветка махнула рукой, – и не пахнет, и щиплется, и вообще им стирают, а не моются. Мне только непонятно, почему у тебя мыла так много, да еще и разноцветного? Зачем?
– Э-э… – Не объяснять же ей, что вся эта роскошь предназначена исключительно для женщин, женщин, которых приводит Артур. А старшему везет на таких, каким и особняк в три этажа особой роскошью не кажется. – Ну… ну, скажем, вот это, – Альберт показал на голубой, слабо пахнущий не то листьями, не то дождем овал, – умываться. Оно тонизирует… ну, для кожи полезнее. Вот это, светло-желтое, антибактерицидное. Я тебе потом объясню, что такое бактерии, ладно? А вот здесь, – жестом фокусника он раздвинул дверцы утопленного в стене шкафчика, и Ветка ахнула снова.
Альберт мысленно поблагодарил Артуровых дам, которым помимо цветов и украшений обязательно требовалась разного рода дорогая мелочь вроде ароматических солей, душистого жидкого мыла, наполнителей для ванн и прочей ерунды. Они без этого не жили. Чахли и дохли. А поскольку старший обычно понятия не имел, когда и с кем именно заявится домой, требовалось, чтобы все было в лучшем виде в любой момент времени.
Порядок есть порядок. И сегодня, еще не зная, что здесь будет женщина, Альберт позаботился о том, чтобы шкафчики во всех ванных комнатах наполнились этими бесполезными, но почему-то привлекательными для дам игрушками.
И вот пожалуйста! Главное, объясняя Ветке, что и зачем, не запутаться самому.
Ванна тем временем начала наполняться водой, и Ветка, позабыв на время о других диковинах, присела на краю бассейна, глядя, как прозрачные, чуть парящие струйки льются из отверстий в стенках:
– Слушай, вода и вправду теплая!
– Конечно, – ответил Альберт, – она потому и потекла не сразу. Время нужно было, чтобы нагреться.
– Здорово как!
– Можно что-нибудь добавить в воду, соль или ароматизатор, или пену. Чего ты хочешь?
– Я не знаю, – девушка обернулась к нему, – ты в этом лучше разбираешься.
Все верно. Все так, как должно быть.
Альберт разыскал в шкафчике стеклянный флакончик совершенно неприличной формы и высыпал в воду несколько черных, блестящих гранул. Совсем немного.
Как наяву всплыл в памяти голос старшего:
– Скользкие они в воде. Но что-то в этом все равно есть…
Ноздри Ветки вздрогнули, вдыхая странный, смутно знакомый аромат.
– Это что?
– Увидишь, – пообещал Альберт.
Нежный пар курился над водой, поднимался вверх, к выгнутому потолку, предметы теряли четкость, подернулся матовой поволокой гладкий мрамор.
– Жарко, – тихо-тихо сказала Ветка и медленно поднялась на ноги. – Ты поможешь мне раздеться?
День Гнева
… Без вести пропавшего в космосе транспортника «Покровитель».
Очень зрелищно смотрелась на экранах телевизоров выжженная на сотни километров земля, черные оплавившиеся бока скал, о которые разбилось бушевавшее пламя, серый пепел в небе – он висел там несколько недель. Те, кто, смакуя, описывал эти разрушения, ни на миг не задумались о том, что подобное можно устроить и на Земле, а не только на далекой, никому не интересной планете.
Дитриха официально объявили пропавшим без вести, а он взял и вернулся. Дитрих фон Нарбэ по прозвищу Гот. Славный мальчик. Пилот. Мастиф относился к нему как к брату. Младшему братишке. За неимением других… Был еще один, настоящий, сын матери и отчима, ровесник Гота, но… это грустная история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156