Достигнув массивной кафедры, курьер притормозил, и под строгим взглядом с портрета человека похожего одновременно на Планка, Лобачевского и Адама Смита, вынужден был быстренько доказать общую теорию поля с применением всех доступных знаний и четырнадцати чертежей с графиками.
Получив заветную синюю корочку с печатью, Поляков свирепо ухмыльнулся Плотному, который упустил возможность использовать значок и сейчас корпел над гипотезой квантовых струн.
С радостью избавившись от тяжеленного багажа, с одним лишь телефоном Константин выскочил из аудитории, промчался под аркой с алым лозунгом: «все на субботник!», и, подхватив, тяжеленную шпалу, потащился по пересеченной, загаженной до невозможности местности. Под ногами все время путались метла, грабли, на которые он наступал, и ведра с известкой.
Как-то раз Поляков обернулся и увидел, что его нагоняет Плотный с массивной блестящей рельсой на плечах и лютой злобой на лице.
В конце этапа Константин бросил шпалу, получил отметку в карточке и поощрение, после чего принялся поспешно вскапывать картофельное поле, причем лопата все время натыкалась на полные бутылки мутного первача, обгорелые головешки и лакированные гитары. Плотному же досталось убирать свеклу, из-за чего он довольно сильно продвинулся вперед, не забывая облегчать свой мешок подкидывая свеклу на сторону.
Константин уже видел свою новую цель – стол, крытый аккуратным зеленым сукном с двумя огненно красными корочками. Быстрее! Быстрее! Но Плотный уже скинул свой мешок, и, получив стопку красных купюр, первым достиг стола.
О, ужас! Константин заскрежетал зубами, увидев что соперник не только берет свой билет, но и под строгим взглядом с портрета человека, похожего на Ленина, Маркса и Энгельса одновременно, скидывает билет Полякова вон, заменяя его толстой стопкой купюр.
Курьер разразился бранью и, потрясая телефоном, устремился к столу – увы, ветром билет отнесло так далеко, что и нечего было мечтать дотянуться.
Закусив губу, Константин побежал к началу нового этапа – поднял заламинированный пропуск со своей фотографией и показал его пустому окошку пропускного пункта.
Открылись тяжелые металлические двери и курьер влетел в помещение, уставленное столами и чертежными кульманами.
Он бежал сквозь комнату, подбирая с каждого стола по чертежу на желтой клетчатой бумаге, выкладывая через каждые три стола ежемесячный отчет и опасаясь наступать на аккуратные кучки грязи, в которой виднелись все те же красные и синие бумажки.
Почти у самого выхода Поляков нацепил на нос очки и белый лабораторный халат. Вокруг валялись чужие шубы, записные книжки с номерами и журналы на нерусском языке, которые приходилось все время нудно переводить.
У самого выхода он отыскал толстую кожаную папку с тесемочками и, уложив все чертежи, понял, что он близко к победе.
Плотный тоже не мешкал – хотя его папка была куда тоньше, он уверенно стремился к какой-то своей цели. Поляков, однако, видел, что подошвы врага слегка измазаны грязью, а к правой прилепилась десятирублевая купюра.
Теперь следовало протолкнуть имеющееся. Последующая дверь была обшита натуральной кожей и имела представительную бронзовую табличку. Плотный уже скрылся за ней и Константин поспешил потянуть золоченую ручку.
Внутри открылась приемная, еще одна дверь – раза в два представительнее предыдущей с черненой надписью «Грациа Иннокентий Вениаминович. Первый». У большого окна с фикусами на подоконнике стоял письменный стол с печатной машинкой «ятрань», за которой сидел отвратительного вида клоун и делал себе маникюр.
Несмотря на спешку, курьер удивленно притормозил. Это выпадало из общей картины – по мнению Полякова здесь должна была сидеть строгая секретарша, которой Константин уже приготовил шоколадку. Клоун явно не вписывался, но время уходило и Поляков кинул в атаку.
– Мне к Иннокентию Вениаминовичу… – начал, было, он, но клоун тут же резко отрезал.
– Иннокентий Вениаминович на совещании!
– А не знаете, когда оно закончился? Мне надо подписать… – не сдавался Поляков.
– А когда закончится, он поедет на партсобрание, а оттуда на прием гигиенических процедур в банном комплексе и сегодня уже не вернется.
– Ну а завтра?! – в отчаянии крикнул Поляков.
– А завтра у него командировка в Казахстан… Да что вы волнуетесь, – клоун привстал и выразительно глянул на Полякова, – он вам все равно ничего не подпишет, пока вы не заверите у Николая Семеновича и Петра Петровича и с бухгалтерией не разберетесь.
– Где?! – выкрикнул Константин.
– Налево и пятая дверь! – сказал клоун, – да вы не спешите, все равно опоздаете.
Но Поляков уже бежал в указанном направлении.
Довольно быстро он понял, что топчется на месте. Из одинаковых дверей из одинаковой черной кожи и одинаковыми медными табличками с разными именами Константин выбегал с одинаковым штампом на своих чертежах – «отказать!» К тому же оказалось, что Плотный, умело оперируя своим членским билетом нашел короткую дорогу к оледенелым сердцам чиновников. Несколько раз соперники встречались в покрытых красными ковровыми дорожками коридорах и взгляд Плотного лучился неприкрытым торжеством. Штампы на его папке были в основном положительны, хотя Константин определенно не понимал за что продвигают этого выскочку.
– Лизоблюд! – кричал он, в очередной раз встречая врага в коридоре (тот уже был впереди на пять дверей).
– Неудачник! Канцелярская крыса! – вопил тот в ответ и бряцал телефоном.
В какой-то момент Поляков догадался подкладывать в чертежи красненькие бумажки и дело пошло на лад – теперь по выходе из дверей штампы были в основном «рекомендовать» и «согласен», хотя иногда и «доложить». Тут, к сожалению, наступила очередная дата и карьерный рост пришлось отложить для участия в демонстрации и целых полкилометра волочить тяжеленный транспарант с надписью: «Слава Героям спорта!»
Так что, когда Константин – запыхавшийся, и на подгибающихся ногах ворвался в приемную, он успел увидеть как Плотный скрывается за заветной дверью. Усталый курьер издал вопль разочарования. Мерзкий приспособленец, скользкая личность, умудрился добиться аудиенции раньше! И сейчас уже вовсю бежит на новый этап!
– Мне к Иннокентию Вениаминовичу!! – выкрикнул он клоуну, который сидя в своем кресле, спокойно попивал чай с лимоном.
– Иннокентий Вениаминович на совещании, – невозмутимо ответил клоун и посмотрел Полякову в глаза с неприкрытой издевкой.
– Все еще на совещании!?
– Это уже другое совещание, – сурово ответил клоун, – и вам нету смысла дожидаться его окончания. Потому что потом Иннокентий Вениаминович отправится делать ревизию в Даниловский гастроном, а оттуда в охотохозяйство, и, кстати, у него вот-вот будет командировка в Красноярск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164