Море вызывало у него отвращение.
О печаль, о злой рок! Что чувствует несчастный отец, узнав, что дело его некому продолжить?
Горе тебе, властитель. Страна твоя волею рока лишена зверя великого. Умрешь ты - что станется с Алариком? Пингвиний грай раздастся над ледяными полями. Знамение судьбы, клич раздора.
Горе! Горе!
Когда явились могучие таны - Оки Длинная Подпись и Харметтир Большой Процент, - король ждал их в тронном зале. Варвары вошли бесшумно, словно передвигаясь в меховых тапочках… да так оно в общем-то и было.
Оки кутался в шкуру белого медведя, только усы торчали из-под белого меха. Харметтир щеголял в кольчуге и песцовом килте; чудовищный гроссбух за его поясом пестрел закладками, что означало гибель многих и многих прославленных воинов.
Властитель вздохнул. Сильны, опасны советники…
И своевольны.
Факелы на стенах освещали неверным светом лица могучих властителей прошлого. Увы! Увы тебе, Финлир! Не висеть твоему портрету средь бесчисленных Фьоки, Хренриров и Брюквильдов. Упрячут его в чулан неведомые потомки, на радость пожирателю сырных корок. Укроют рядком сереньким, если не сумеешь обуздать алчность Большого Процента и честолюбие Длинной Подписи. Если малыш Эйли так и окажется ничтожеством.
- С чем звал нас, о великий носитель сапог?
Поклонился Оки.
- Благодать да пребудет с тобой, выгодный оценщик. Что случилось? - поддержал Харметтир.
Вместо короля ответила Сильгия. Встряхнула белой гривой, возвестила зычно:
- Муж мой, Финдир Золотой Чек, призвал вас чтобы получить ответ на один вопрос.
Таны встрепенулись. Глянули заинтересованно.
- Мужчины вы или не мужчины? - спросила королева.
- В каком смысле?
- Э-э… правильно ли я понял ваши слова?
Финдир вскочил с трона. Боевые счеты на его бедре громыхнули костяшками.
- Вы еще спрашиваете! Вы - кропатели балансов, написатели отчетов! Знаете ли вы, что фортуна повернулась к нам лицом? Ко всему варварскому народу?
- Нет, о повелитель. Не знаем.
- Слушайте же! В мир явился охотник на зверей великих.
Оки повертел шеей так, словно ожерелье из медвежьих зубов стало ему тесным.
- Это что - фигура речи?
- Нет. Он - настоящий Ланселот. Водители зверей, те, что называют себя Дюжиной, уже недосчитались Бахамота Тримегистийского и Базилиска из Доннельфама.
- О-хо-хо. - Харметтир хлопнул себя по брюху. - Славные времена близятся. Добрые времена!
Он встряхнул немытой гривой и выхватил боевые счеты:
- Скоро грай пингвиний грянет! Черепа врагов отважных превратятся в дивны чаши…
- …в гребешки, запонки, ложки, - подхватил Оки. - Все это скальдическая лирика. Как же мы воспользуемся ситуацией, о Финдир-стоящий-на-моем-плаще-из-шкуры-белого-медведя?
Финдир неторопливо сошел с плаща.
- Ни в одной стране Террокса нет армии, - объявил ой. - Есть лишь стражники - пожиратели паштетов и бочонков винных прорвы. Короли слишком надеются на своих чудищ. Вы понимаете меня, таны?
- Понимаем, о властитель.
Не в силах сдержать чувств, Золотой Чек широко зашагал по тронной зале.
- В заблуждениях погрязнув, спеси бурдюки жируют, - нараспев выкрикивал он. - Нас они в расчет не примут. Осторожность - вот наш козырь!
- Скажи уж прямо, - процедила сквозь зубы Сильгия, - трусы вы все. Одно оправдание, что вина в том не ваша.
Она повернулась к. танам:
- Вы! Отправитесь в путь. Любой ценой - повторяю, любой! - захватите Ланселота. Приведете в Арминиус, и пусть мир содрогнется. Ясен ли вам мой приказ?'
- Да, госпожа.
- Отправляйтесь. Слава найдет вас, лучшие из сынов снежного края.
Варвары поклонились, но уходить не спешили.
- Каково же будет в деле поощрение финансом? - Спросил Харметтир. - Сколько изумрудов дивных, сколько яхонтов цветистых в закрома мои придется?
Финдир поморщился.
- Я отдам тебе Октанайт и Берег Альфиньей Кости. Надеюсь, этого хватит?
Большой Процент затрепетал. Он никогда не думал о возможности стать землевладельцем. Открывавшиеся перед ним перспективы завораживали.
- …Ты же, Оки, получишь возможность сразиться с самим королем Лиром. Говорят, он лучший игрок в шахматы во всем мире.
- Мы удовлетворены, господин. Немедленно отправляемся.
Когда таны ушли, Золотой Чек озабоченно заметил:
- Надо собрать лучших из лучших. Мою личную гвардию - Балансоспособных Бухгалтеров.
- …нет, Старших Бухгалтеров! - перебила Сильгия. Подобно многим женам, она не доверяла способности мужа принимать важные решения.
- И послать их на поиски. Мне кое-что открылось в ночных бдениях на стене. У Аларика нет зверя великого, а значит, короли Дюжины собираются где-то на нашей территории. Дюжинцы не верят, что мы способны открыть место их сходок…
- …их гнусных сборищ…
- …и перехватить тепленькими…
- …с пылу с жару…
- …но это не так. Пусть варвары обыщут горы. Уверен, где-нибудь в Урболке найдется что-то интересненькое, и тогда…
- Так и сделай, муж мой.
Финдир страдальчески посмотрел на жену. Он не помнил случая, чтобы последнее слово осталось за ним.
- Как думаешь, Маггара, стоит анису добавить?
- Лучше базилика. Хоакин обожает базилик, особенно после чихания.
Ветерок разносил в лесу запахи иван-чая и подгорелой каши. И это не случайно. Истинная суть Романтической Подруги проявляется разносторонне. Зайчата, белочки, бальные платья, сахар в кармане - все это наносное, фальшивое… Главное, что отличает лесных принцесс от взбалмошных, неискренних глупышек, - красота, достоинство и верность своим избранникам.
Ну и конечно же пригорелая каша на дне котелка. Давно известно: тщательно размешивают кашу лишь мелочные расчетливые стервы - те, что следуют за капитанами из тщеславия или ради денег. Истинная любовь готовить не умеет.
Ойленова выходка дорого стала герцогу: горожане закидали помост всякой дрянью. Тухлыми яйцами и подгнившей репой. Воспользовавшись беспорядками, Глипниус, Пампфель и Ганхель скрылись из Камении. С ними вместе бежали Ойлен, Фуоко и Хоакин. Терекок - так назывался лес, в котором скрылись беглецы, - превратился в оплот вольных стрелков. Конечно, большинство доннельфамцев остались дома, рассудив, что бунтовать лучше в «Бородароссе» за кружкой пива, но все равно в последователях у Хоакина недостатка не ощущалось.
Бунтарство Доннельфама расцвело пышным цветом. Либеральствующие юнцы оставили скучную философию. Узкие сюртуки сменились зелеными плащами, а парики - шляпами с перьями. Следом за студентами увязались подмастерья портных и торговцы сосисками, дочери мельников и монахи.
Терекок кипел жизнью. Старые традиции Деревуда возродились в новых краях. Неделя шла за неделей, и все больше горожан приходило под знамена вольных стрелков.
А где-то, в землях короля,
Жил рыцарь, звали его Хок,
И ноты «до» от ноты «ля»
Он с детства отличить не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
О печаль, о злой рок! Что чувствует несчастный отец, узнав, что дело его некому продолжить?
Горе тебе, властитель. Страна твоя волею рока лишена зверя великого. Умрешь ты - что станется с Алариком? Пингвиний грай раздастся над ледяными полями. Знамение судьбы, клич раздора.
Горе! Горе!
Когда явились могучие таны - Оки Длинная Подпись и Харметтир Большой Процент, - король ждал их в тронном зале. Варвары вошли бесшумно, словно передвигаясь в меховых тапочках… да так оно в общем-то и было.
Оки кутался в шкуру белого медведя, только усы торчали из-под белого меха. Харметтир щеголял в кольчуге и песцовом килте; чудовищный гроссбух за его поясом пестрел закладками, что означало гибель многих и многих прославленных воинов.
Властитель вздохнул. Сильны, опасны советники…
И своевольны.
Факелы на стенах освещали неверным светом лица могучих властителей прошлого. Увы! Увы тебе, Финлир! Не висеть твоему портрету средь бесчисленных Фьоки, Хренриров и Брюквильдов. Упрячут его в чулан неведомые потомки, на радость пожирателю сырных корок. Укроют рядком сереньким, если не сумеешь обуздать алчность Большого Процента и честолюбие Длинной Подписи. Если малыш Эйли так и окажется ничтожеством.
- С чем звал нас, о великий носитель сапог?
Поклонился Оки.
- Благодать да пребудет с тобой, выгодный оценщик. Что случилось? - поддержал Харметтир.
Вместо короля ответила Сильгия. Встряхнула белой гривой, возвестила зычно:
- Муж мой, Финдир Золотой Чек, призвал вас чтобы получить ответ на один вопрос.
Таны встрепенулись. Глянули заинтересованно.
- Мужчины вы или не мужчины? - спросила королева.
- В каком смысле?
- Э-э… правильно ли я понял ваши слова?
Финдир вскочил с трона. Боевые счеты на его бедре громыхнули костяшками.
- Вы еще спрашиваете! Вы - кропатели балансов, написатели отчетов! Знаете ли вы, что фортуна повернулась к нам лицом? Ко всему варварскому народу?
- Нет, о повелитель. Не знаем.
- Слушайте же! В мир явился охотник на зверей великих.
Оки повертел шеей так, словно ожерелье из медвежьих зубов стало ему тесным.
- Это что - фигура речи?
- Нет. Он - настоящий Ланселот. Водители зверей, те, что называют себя Дюжиной, уже недосчитались Бахамота Тримегистийского и Базилиска из Доннельфама.
- О-хо-хо. - Харметтир хлопнул себя по брюху. - Славные времена близятся. Добрые времена!
Он встряхнул немытой гривой и выхватил боевые счеты:
- Скоро грай пингвиний грянет! Черепа врагов отважных превратятся в дивны чаши…
- …в гребешки, запонки, ложки, - подхватил Оки. - Все это скальдическая лирика. Как же мы воспользуемся ситуацией, о Финдир-стоящий-на-моем-плаще-из-шкуры-белого-медведя?
Финдир неторопливо сошел с плаща.
- Ни в одной стране Террокса нет армии, - объявил ой. - Есть лишь стражники - пожиратели паштетов и бочонков винных прорвы. Короли слишком надеются на своих чудищ. Вы понимаете меня, таны?
- Понимаем, о властитель.
Не в силах сдержать чувств, Золотой Чек широко зашагал по тронной зале.
- В заблуждениях погрязнув, спеси бурдюки жируют, - нараспев выкрикивал он. - Нас они в расчет не примут. Осторожность - вот наш козырь!
- Скажи уж прямо, - процедила сквозь зубы Сильгия, - трусы вы все. Одно оправдание, что вина в том не ваша.
Она повернулась к. танам:
- Вы! Отправитесь в путь. Любой ценой - повторяю, любой! - захватите Ланселота. Приведете в Арминиус, и пусть мир содрогнется. Ясен ли вам мой приказ?'
- Да, госпожа.
- Отправляйтесь. Слава найдет вас, лучшие из сынов снежного края.
Варвары поклонились, но уходить не спешили.
- Каково же будет в деле поощрение финансом? - Спросил Харметтир. - Сколько изумрудов дивных, сколько яхонтов цветистых в закрома мои придется?
Финдир поморщился.
- Я отдам тебе Октанайт и Берег Альфиньей Кости. Надеюсь, этого хватит?
Большой Процент затрепетал. Он никогда не думал о возможности стать землевладельцем. Открывавшиеся перед ним перспективы завораживали.
- …Ты же, Оки, получишь возможность сразиться с самим королем Лиром. Говорят, он лучший игрок в шахматы во всем мире.
- Мы удовлетворены, господин. Немедленно отправляемся.
Когда таны ушли, Золотой Чек озабоченно заметил:
- Надо собрать лучших из лучших. Мою личную гвардию - Балансоспособных Бухгалтеров.
- …нет, Старших Бухгалтеров! - перебила Сильгия. Подобно многим женам, она не доверяла способности мужа принимать важные решения.
- И послать их на поиски. Мне кое-что открылось в ночных бдениях на стене. У Аларика нет зверя великого, а значит, короли Дюжины собираются где-то на нашей территории. Дюжинцы не верят, что мы способны открыть место их сходок…
- …их гнусных сборищ…
- …и перехватить тепленькими…
- …с пылу с жару…
- …но это не так. Пусть варвары обыщут горы. Уверен, где-нибудь в Урболке найдется что-то интересненькое, и тогда…
- Так и сделай, муж мой.
Финдир страдальчески посмотрел на жену. Он не помнил случая, чтобы последнее слово осталось за ним.
- Как думаешь, Маггара, стоит анису добавить?
- Лучше базилика. Хоакин обожает базилик, особенно после чихания.
Ветерок разносил в лесу запахи иван-чая и подгорелой каши. И это не случайно. Истинная суть Романтической Подруги проявляется разносторонне. Зайчата, белочки, бальные платья, сахар в кармане - все это наносное, фальшивое… Главное, что отличает лесных принцесс от взбалмошных, неискренних глупышек, - красота, достоинство и верность своим избранникам.
Ну и конечно же пригорелая каша на дне котелка. Давно известно: тщательно размешивают кашу лишь мелочные расчетливые стервы - те, что следуют за капитанами из тщеславия или ради денег. Истинная любовь готовить не умеет.
Ойленова выходка дорого стала герцогу: горожане закидали помост всякой дрянью. Тухлыми яйцами и подгнившей репой. Воспользовавшись беспорядками, Глипниус, Пампфель и Ганхель скрылись из Камении. С ними вместе бежали Ойлен, Фуоко и Хоакин. Терекок - так назывался лес, в котором скрылись беглецы, - превратился в оплот вольных стрелков. Конечно, большинство доннельфамцев остались дома, рассудив, что бунтовать лучше в «Бородароссе» за кружкой пива, но все равно в последователях у Хоакина недостатка не ощущалось.
Бунтарство Доннельфама расцвело пышным цветом. Либеральствующие юнцы оставили скучную философию. Узкие сюртуки сменились зелеными плащами, а парики - шляпами с перьями. Следом за студентами увязались подмастерья портных и торговцы сосисками, дочери мельников и монахи.
Терекок кипел жизнью. Старые традиции Деревуда возродились в новых краях. Неделя шла за неделей, и все больше горожан приходило под знамена вольных стрелков.
А где-то, в землях короля,
Жил рыцарь, звали его Хок,
И ноты «до» от ноты «ля»
Он с детства отличить не мог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84