- То и только. Отчего это вы, господа хорошие… кхе-кхе!…, думаете, что мы его примем обратно?
- У нас была договоренность… с вашим секретарем…
- Знать не знаю. Как имя вашего протеже?
- Хоакин Истессо.
Ректор замер. В глазах его отразилась растерянность.
- Как… прошу прощения, как вы сказали?…
Старчески кряхтя, он встал. Одернул полы халата.
- Хоакин Истессо, - изменившимся голосом объявил он. - Прошу вас, господа.
Сонного Хоакина перенесли в студенческую гостиницу и уложили на кровать. По удивительному стечению обстоятельств, комната, в которой он жил сто лет назад, оказалась свободной.
Но осталась ли она неизменной?
Да. В мире, где правят звери великие, где одна эра не способна сменить другую столетиями, вещи не стремятся к развитию и преображению. Те же полотенца на крючочках. Те же полуразвалившиеся кровати, застиранные до дыр простыни. Стол залит чернилами, да и надписи на нем все те же.
От сессии до сессии живут студенты весело. Вино - зараза, прощай разум, утром встретимся. В смерти моей прошу винить профессора рунистики.
На исписанной столешнице лежит пожелтевшая зачетка. Она раскрыта ближе к концу. В столбике несданных экзаменов виднеется сиротливая запись: «Экзамен по транспортной магии - 5».
Его преосвященство с отеческой любовью посмотрел на спящего Истессо.
- Прощай, друг мой. Надеюсь, тебе здесь будет лучше.
Он обернулся к горничной и приказал:
- Растопи, пожалуйста, печку, девонька. Да пожарче.
- Но, сударь… Ведь лето же на дворе!
- Я приказываю.
Когда пламя в печи достаточно разгорелось, его преосвященство достал книгу в черной обложке. Перелистал небрежно.
- Теория вольного застрельничества… Жизнь, полная приключений. Ах, приключения! - Он обернулся к спящему. - Хватит с тебя. Да и не с тобой они происходили, друг Ланселот, с кем-то другим. С героем, которым ты никогда не станешь.
Книга полетела в огонь. Словно исполняя ритуал, короли проследили за тем, чтобы сгорели все до единой страницы. Фероче переворошил кочергой пепел.
- Ну все, хана, - объявил он на языке истопников. - Теперь ему себя не вспомнить.
Дюжинцы сняли шляпы.
- Прочь! Прочь, мерзавцы!
- Но, госпожа, - донеслось с той стороны запертой двери, - я принес вам завтрак.
- Уморю себя голодом!
- Одумайтесь, Лиза, - вступил из-за двери старческий фальцет. - Вы - старшая жрица. Вам надо выглядеть солидно, хорошо питаться.
Маггара замахала ручками, дирижируя:
- Вер-ни-те! Лан-се-ло-та! - разнеслось в храмовых покоях. - Вер-ни-те! Лан-се-ло-та!
Разлетелись в стороны осколки. Жрецы за дверью притихли.
- Что там? - сдавленно пискнул первый.
- Священная ваза Крааль, - ответил второй. В голосе его прорезалось благоговение. - Реликвия всеанатолайского значения.
- Плохо.
Бом-м-м-м. Тягучий медный удар прорезал воздух.
- А это?
- Курительница Умпирудас. Часть Оракула, жизненно необходимая для ритуала.
- Девушки! - взмолился первый - тот, кто предлагал завтрак. - Келью отделали вашу мы с вящим стараньем. Вы, может быть, голодать перейдете в покои иные? Очень уж бог наш суров и гневлив, разбираться не станет. Похрен метелки ему, и любовь, и вся ваша диета. Коль шандарахнет молоньей, так мало вам слышьте? - не будет!
- Вот мой ответ, - провозгласила Фуоко. Что-то хрупнуло, как будто топором рубанули по спелому арбузу.
- Дароносица Рогнодай, - удрученно отметил обладатель фальцета. - Слушай, пойдем же, брат Люций, доложим начальству. Кстати, явилась мне мысль, так скажу: гениальная очень. Что, если мы дипломатию хитро применим? Дзинь. Дзинь-дзинь.
- Зеркало Судьбы. Ох… Прав ты, брат Люций. О прав ты - пропьем под шумок Чайник Света.
- А на остатний динарий съедим ветчины малосольной. Сладких ватрушек вкусим и пирожных с воздушной начинкой.
Скрип за дверью стих. Жрецы побежали в кофейню проедать и пропивать оставшиеся целыми святыни. Фуоко выкинула в окно три серебряных блюда, плоский стеклянный глобус и чашку с перьями. Затем села и горько заплакала.
Майская Маггара и Инцери бросились ее утешать:
- Не плачь, Лиза. Слышишь? Мы еще поборемся.
- Я не плачу. Только сердце болит…
Глава 13
К ВОПРОСУ О ВАРВАРСКОМ МЫШЛЕНИИ
Время, время…
Осень пришла в Циркон мгновенно, расцветив улицы багрянцем и пурпуром. Оки, привычный к чудесам цивилизации, только плечами пожал - он-то уже насмотрелся. Зато Харметтир блаженствовал. Идея смены времен года вызывала в душе варвара трепет.
В Аларике существовало одно-единственное время - зима. Она разделялась на зиму мокрую, снежную, морозную, вьюжную, голодную… тем не менее это была все та же унылая пора, очей огорченье.
Шли дни, а Харметтир оставался все тем же неотесанным дикарем. Из-за этого каждое утро варваров начиналось с перебранки.
- Брось это, о позор торосов дивных! Это мусор.
- Но, Длинная Подпись, я купил эту кучу листьев у дворника всего за двадцать денье.
- Да зачем они тебе? Все сундуки листьями забиты!
Харметтир подмигнул и принялся делать таинственные знаки. Обычно он так себя вел, когда задумывал прибыльное дело. А прибыльные дела Большого Процента оказывались сущим проклятием для окружающих.
- Ладно, ладно. - Оки махнул рукой. - Спускаемся вниз. Надо позавтракать и допросить новых свидетелей. Зачем тебе листья, потом расскажешь.
- Хорошо, - согласился Харметтир. - Эй, Гилтамас! Где ты, лентяй и обжора?
Маленький сильф состоял на службе у варваров. Они хотели и Летицию взять, переписывать бумаги, но не сложилось. Вытерпеть нытье жертвенной девы не смог даже привычный ко всему Харметтир.
Выгоняя старуху, он прочел такую вису:
Душу вытряхнула споро, превратив в песок унынья,
И пилою притуплённой распилила ум и уши.
Оки не мог с ним не согласиться. С уходом старой жрицы варвары зажили спокойно.
Ступеньки наигрывали веселые аларикские мелодии. Оки бежал вприпрыжку; спутник его шагал размеренно, тяжело перенося вес с ноги. Заслышав шаги, Горацио встрепенулся. Со временем все трактирщики учатся распознавать постояльцев по походке.
- Утречко доброе, господин Харметтир. Приветствую вас, господин Оки.
Перед варварами появилось плетеное блюдо с дымящимися лепешками. Рядом - чашка Лигурийского соуса «песто» и бутылка вина.
- Вас дожидаются трое, - шепнул Кантабиле. - По виду - шпионы.
Трактирщик заговорщицки подвигал бровями и исчез. У него были свои резоны Мешаться в игры посетителей - дело убыточное. Господа варвары строят из себя заговорщиков и шпионов? Бога ради! Горацио не поленился, сходил в Бахамотову Пустошь и все подробно изложил кому надо. Из канцелярии прислали соглядатая - востроносенького, щупленького, в огромной шляпе с обвисшими полями. Соглядатай засел в «Чушке»; он торчал за печкой днями и ночами, выпивая и закусывая - Кантабиле нарадоваться не мог, глядя на его счета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84