- Эй, вы, девицы! Что вы там все шепчетесь у умывальника? Вы знаете, что мне такие выходки не нравятся, - сердито крикнула миссис Тернер. Она захлопала в ладоши. - Эмма! Энни! Сейчас же идите пить чай! Я не потерплю, чтобы вы там шептались!
- Ничего не говори кухарке, - предупредила Эмма.
Она завернула кран, вытерла руки и попыталась выглядеть непринужденно. „Итак, Энни тоже почувствовала запах спиртного”, - с тревогой подумала она. Но, сев за стол, решила, что нет смысла идти наверх, раз госпожа Фарли уже спит. „Для нее это сейчас самое лучшее”, - решила Эмма с присущим ей здравым смыслом.
Под напором кипучей жизнерадостности Блэки Эмма вскоре повеселела. Он был чудесным рассказчиком и все время, пока они пили чай, не переставая смешил их своими забавными историями и шутками. Эмма обнаружила, что может совсем не думать об этой истории с Аделью Фарли, и принялась веселиться не меньше остальных. Она все время смеялась, к большому удовольствию Блэки. По его мнению, Эмма всегда была слишком серьезной, и теперь он очень радовался ее хорошему настроению.
Обстановка царила самая что ни на есть непринужденная: под сводами кухни звенели безудержный хохот Блэки и хихиканье визжавших от восторга девушек, а кухарка лишь добродушно увещевала их „шуметь потише”, сама захлебываясь от смеха.
Наконец они покончили с едой, и Эмма попросила:
- Спой нам, Блэки, пожалуйста!
- Ну, конечно, спою, крошка. А что бы ты хотела услышать?
- Спой песню „Дэнни бой”, Блэки. Миссис Тернер нравится, что... - Эмма запнулась и уставилась на дверь черного хода, широко распахнувшуюся и качавшуюся на петлях на ветру. Девушка была поражена, увидев на пороге своего брата Фрэнка. Он с силой захлопнул дверь и слетел вниз, стуча каблуками по каменным ступеням. Его лицо было бледным и суровым, все его хрупкое тело, облаченное в поношенный пиджак, буквально сотрясалось.
- Господи, Боже мой! Что все это значит? - вскричала кухарка.
Эмма вскочила и пронеслась через всю кухню к брату.
- Фрэнк, мальчик мой, что случилось? - воскликнула она, притягивая его к себе.
Фрэнк с трудом переводил дыхание, на его лице выступили веснушки, а глаза были широко раскрыты от страха. Эмма подвела его к огню, по-матерински суетясь и мягко похлопывая по плечу. Мальчик с трудом восстановил дыхание, но все еще не мог говорить, ведь он пробежал весь путь от деревни до усадьбы. Наконец он смог выдохнуть:
- Отец велел тебе сейчас же прийти, Эмма. Скорее!
- Да что же произошло? - закричала Эмма, с тревогой вглядываясь в лицо брата, в голове ее лихорадочно роились мысли.
У Фрэнка навернулись слезы на глаза, и не успел он вымолвить слово, как Эмма интуитивно почувствовала, что именно он скажет. Она затаила дыхание и умоляла Господа, чтоб это было не так.
- Эмма, наша мама... Отец велел сказать тебе, что ей очень плохо. И доктор Мак там. Бежим! - выкрикнул он, сильно дернув ее за руку.
Лицо Эммы стало белым как мел, от страха ее глаза стали темно-зелеными, как малахит. Она сорвала с себя фартук, подбежала к шкафу и, ни слова не говоря, схватила свои пальто и шарф. Блэки и миссис Тернер встревоженно переглянулись.
- Ну что ты, девочка, я уверена, что ничего страшного не случится. Не мучай себя понапрасну. Ты же знаешь, что твоей маме стало гораздо лучше в последнее время, - проговорила кухарка, стараясь успокоить девушку, но на ее округлом лице было видно, что и она обеспокоена.
Блэки встал и заботливо помог Эмме надеть пальто. Он сжал ее руку и сказал, утешая:
- Миссис Тернер права. Не бойся. Врач хорошо позаботится о маме. - Он умолк и посмотрел в ее напряженное лицо. - Может, мне пойти с тобой?
Эмма взглянула на него и покачала головой.
- Но ведь раз доктор Мак там, значит, что-то серьезное. - Голос девушки задрожал, глаза наполнились слезами.
- И все же не спеши делать выводы, - возразил Блэки как можно мягче, стараясь унять ее страх. - Твоя матушка поправится, моя милая. Обязательно поправится.
Эмма горестно взглянула на него и ничего не ответила. Он обнял ее своей сильной рукой и привлек к себе. Чуть погодя он отпустил ее и нежно коснулся ее щеки.
- Ты должна надеяться на лучшее, - произнес он тихо, глядя ей в глаза.
- Да, Блэки, - прошептала девушка, завязывая шарф. Она схватила Фрэнка за руку и побежала к двери. - Боюсь, я не успею вернуться, чтоб помочь вам с ужином, миссис Тернер, - крикнула она, взбегая по ступеням. - Но я постараюсь.
Дверь за ними захлопнулась. Кухарка тяжело опустилась на стул.
- Вряд ли ей это удастся. То, что ее мать чувствовала себя лучше последние несколько недель, это затишье перед бурей, если вам угодно знать мое мнение, - сурово пробормотала она. - Бедное дитя, ей было так хорошо сегодня.
- Давайте не будем думать о плохом, миссис Тернер. У ее матери, может быть, легкий приступ, и только. Возможно, это ложная тревога, - возразил Блэки с напускным спокойствием, но на сердце у него было тяжело, и в его черных глазах стояла грусть.
Когда они оказались на улице, Эмма даже не пыталась расспросить Фрэнка. В глубине души она знала, что ей необходимо было попасть домой как можно скорее, не теряя ни минуты драгоценного времени. Отец не послал бы за ней, если бы у мамы не наступило ухудшение. Эмма была в этом уверена, несмотря на все старания Блэки и миссис Тернер утешить ее. Она дрожала всем телом, и ее встревоженное сердце сжимал холодный страх.
Взявшись за руки, Эмма и Фрэнк пробежали через конюшенный двор, вниз по тропинке в дубраве и через Бэптист Филд. Они взобрались по склону на пригорок, поросший вереском, и побежали по широкой проселочной дороге в деревню. Фрэнку стало трудно дышать, и он с трудом поспевал за Эммой, бежавшей все быстрее. Она крепче сжала его руку и неумолимо тащила за собой, не обращая внимания на возражения и захлебывающийся крик.
Фрэнк споткнулся и упал, но Эмма не остановилась и даже не обернулась. Из последних сил он тащился за ней, и его хрупкое тело безвольно волочилось по грязи. Наконец его пронзительные крики и причитания достигли ее сознания, и она резко остановилась.
- Фрэнк! Ради Бога! - не своим голосом закричала она, гневно уставившись на него. - Вставай же, мальчик! Сейчас же!
Она попыталась поставить его на ноги, но Фрэнк бессильно лежал на дороге.
- Мне не поспеть за тобой, Эмма.
Эмма, сострадательная от природы, сейчас находилась на грани истерики. Ее единственной мыслью было добежать домой к маме, которая в ней нуждалась сейчас. Поэтому она холодно крикнула: „Тогда догоняй меня!” и пустилась бежать по неровной, поросшей вереском дороге, гонимая какой-то сверхъестественной силой. Она неслась все быстрее, и ее юбка развевалась за ней на ветру. И лишь одна мысль стучала в ее голове: „Пусть моя мамочка будет жива!" Это была даже не мысль, а молитва, и она беспрестанно, снова и снова, исступленно твердила ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138