Ему и в голову не пришло, что на самом деле он эту девушку любит.
Свечи на уступе догорели, и Эдвин достал из мешка пару новых. Зажигая их, он поблагодарил Господа за то, что догадался захватить так много свечей. Он раскладывал еду на салфетках, когда Эмма вернулась к костру и поставила свои ботинки рядом с его.
Взглянув на нее, Эдвин сразу заметил, что она робко прошла в угол - само воплощение скромности, застенчивости и высокой нравственности. Скатерть стягивала ее, как пеленка, и девушка крепко прижимала ее к себе, скрестив руки на груди. Ткань плотно облегала ее гибкое тело, весьма точно повторяя его контуры. Но Эдвин был поражен, увидев, что скатерть доходила ей только до колен, оставляя неприкрытыми стройные икры и изящнейшие щиколотки. Он и не знал, что у нее такие длинные ноги и такие прелестные ступни. Все так же крепко прижимая к себе скатерть, Эмма молча села и стыдливо подняла глаза.
- Разве ты не лучше себя чувствуешь без мокрого белья? - с деланной беззаботностью спросил он, надеясь, что его беспечный тон поможет ей преодолеть робость и чувство неловкости.
- Лучше, - прошептала она нервозно. Увидев еду, разложенную перед ними, Эмма слегка улыбнулась. - Я так проголодалась, - сказала она как можно более естественно.
- И я тоже. Жаль, что у нас только одна тарелка и кружка. Но мы поделимся. - Он налил немного вина и подал девушке.
- Спасибо, Эдвин.
- Теперь, когда мы обсохли и согрелись, все это весьма забавно, правда?
- Да, - тихо ответила она, прихлебывая из кружки. - Боже мой, кухарка и правда постаралась для тебя! - Глаза Эммы перебегали от одного аппетитного бутерброда к другому и прочим вкусным вещам. - Заворачивая тебе все это, она, должно быть, думала, что ты будешь голоден, как Кожа-да-Кости.
- Ну ты же знаешь миссис Тернер. Она суетится вокруг меня, как наседка. Считает, что мне нужно укреплять свое здоровье. - Он жестом пригласил Эмму к трапезе. - Выбери что-нибудь первой, Эмма. Вот пирог с копченой свиной грудинкой и яйцами, бутерброды с крабами и помидорами, фруктовый кекс и яблоки.
Эмма выбрала кусок пирога, ею же самой испеченного. Но она не сочла нужным сказать об этом. Они жадно принялись за еду, передавая друг другу кружку, в которую Эдвин подливал вино. Он весело разговаривал с ней, и постепенно ее смущение проходило. Казалось, Эдвин и не видел, что она полураздета, и ей от этого было легче. На самом же деле он старательно не замечал этого. Покончив с едой, они откинулись на скатанные мешки, грея ноги у костра. Не глядя на Эдвина, Эмма осторожно спросила:
- А что ты думаешь о надписях на стене? Ты считаешь, что эти имена вырезал твой отец?
- Да. Я уже размышлял об этом, особенно обо всех тех вариантах имени Элизабет. И я почти уверен, что догадался, о какой даме идет речь. - Он посмотрел на Эмму, и его глаза ярко сверкнули в свете костра. Эмма затаила дыхание. А он продолжал: - Мне пришло в голову, что это, вероятно, сестра лорда Сиднея. Ее звали Элизабет. Они с моим отцом росли вместе, и я уверен, что они играли здесь детьми.
- Я и не знала, что у лорда Сиднея есть сестра, - сказала Эмма, чуть переведя дыхание. Она пристально посмотрела на Эдвина. - Я никогда не видела ее здесь и ничего не слышала о ней.
- Она умерла в Индии десять лет назад. Ее муж был там на дипломатической службе. Я много раз слышал, как отец с большой любовью вспоминал о ней. Она была примерно одного с ним возраста. Чем больше я думаю об этом, тем больше уверен, что это именно так.
Напряжение, сковывавшее Эмму, спало, мучительные мысли оставили ее растревоженный ум, и она почувствовала громадное облегчение. Как же она заблуждалась, поспешив со своими выводами! Как могла она недостойно подумать о матери, поставив ее рядом с ним! Конечно же, Эдвин прав, как всегда прав.
- Наверное, так оно и есть! - воскликнула она и улыбнулась. Потом, немного помолчав, спросила: - Интересно, который час?
- Я взгляну на часы. - Эдвин прошел ко входу в пещеру, где он небрежно бросил свой пиджак, когда они поспешно прятались от бури. - Шесть часов, - ответил он, возвращаясь к костру с пиджаком в руках. - Он совсем мокрый. Я, пожалуй, расстелю его, чтобы он посох на полу. - Эдвин взглянул на девушку, и на его лице появилось озабоченное выражение. - Твой отец будет беспокоиться о тебе, Эмма?
- Нет. Он знает, что кухарка хотела, чтоб я вернулась сегодня днем, а не завтра, чтобы помочь ей варить варенье. Она ждет меня к половине шестого.
- Ах, так, значит, не он, а она беспокоится о тебе! - воскликнул Эдвин.
- Возможно, она думает, что я еще дома из-за грозы, и все такое прочее. Она знает, что папа не разрешил бы мне идти через вересковые пустоши в такую погоду, - объяснила Эмма. - Но бьюсь об заклад, она очень волнуется о тебе, Эдвин. Наверное, недоумевает, где ты.
- Вполне возможно. Но она может предположить, что я забежал в деревню, ведь она ближе, чем мой дом. - Он вздохнул. - Эх, ну тут уж ничего не поделаешь.
- Как ты думаешь, Эдвин, дождь уже кончился?
- Ты хочешь, чтоб я пошел посмотрел?
- Да, пожалуй. Но только не высовывайся наружу и не промокни опять! - сказала Эмма почти властным тоном.
Он взял свечу и вышел. Вернувшись буквально через несколько секунд, он сообщил:
- Дождь все еще льет, и гром гремит и грохочет. - Юноша поставил свечу на уступ. - Мы не можем пойти прямо сейчас. - Он сел на мешки, скрестив ноги и тщательно прикрыв колени пледом. - Ты ведь знаешь, каковы здешние грозы, Эмма. Они могут бушевать часами.
- Да, я знаю. - Она встала. - Я, пожалуй, посмотрю, высохли ли наши вещи, чтоб мы могли одеться.
Едва касаясь босыми ногами пола, Эмма прошла по пещере, ее волосы ниспадали ей на плечи. Со знанием дела она пощупала одежду и сказала упавшим голосом:
- Ах, Эдвин, вещи все еще такие сырые. Нам придется еще посушить их. - С этими словами девушка повернулась и с нескрываемой тревогой посмотрела на него.
- Нам придется остаться здесь, по крайней мере пока не кончится ливень, - отозвался он. - Может, через полчаса они немного подсохнут, а к тому времени и гроза кончится.
- Надеюсь, - промолвила она, заторопившись к костру.
Дрожа, они сидели в углу огромной пещеры: воздух в ней стал значительно холоднее, а костер горел совсем слабо. Эдвин подбросил еще одно полено и сказал:
- Запас дров убывает. Мы должны бережливее расходовать оставшиеся поленья.
Они сидели съежившись, стараясь согреться теплом друг друга. Эдвин обнял девушку рукой и притянул ее ближе к себе. Эмма взглянула на него, широко открыв глаза.
- Ты ведь не думаешь, что мы окажемся здесь в ловушке? - робко спросила она.
Он ободряюще улыбнулся, его ясные глаза лучились мягким и нежным светом.
- Конечно, нет! Не говори глупостей! - весело воскликнул он. - И не бойся. Я здесь, чтобы защитить тебя, Эмма. Послушай, как только наши вещи подсохнут, мы оденемся и посмотрим, как там снаружи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Свечи на уступе догорели, и Эдвин достал из мешка пару новых. Зажигая их, он поблагодарил Господа за то, что догадался захватить так много свечей. Он раскладывал еду на салфетках, когда Эмма вернулась к костру и поставила свои ботинки рядом с его.
Взглянув на нее, Эдвин сразу заметил, что она робко прошла в угол - само воплощение скромности, застенчивости и высокой нравственности. Скатерть стягивала ее, как пеленка, и девушка крепко прижимала ее к себе, скрестив руки на груди. Ткань плотно облегала ее гибкое тело, весьма точно повторяя его контуры. Но Эдвин был поражен, увидев, что скатерть доходила ей только до колен, оставляя неприкрытыми стройные икры и изящнейшие щиколотки. Он и не знал, что у нее такие длинные ноги и такие прелестные ступни. Все так же крепко прижимая к себе скатерть, Эмма молча села и стыдливо подняла глаза.
- Разве ты не лучше себя чувствуешь без мокрого белья? - с деланной беззаботностью спросил он, надеясь, что его беспечный тон поможет ей преодолеть робость и чувство неловкости.
- Лучше, - прошептала она нервозно. Увидев еду, разложенную перед ними, Эмма слегка улыбнулась. - Я так проголодалась, - сказала она как можно более естественно.
- И я тоже. Жаль, что у нас только одна тарелка и кружка. Но мы поделимся. - Он налил немного вина и подал девушке.
- Спасибо, Эдвин.
- Теперь, когда мы обсохли и согрелись, все это весьма забавно, правда?
- Да, - тихо ответила она, прихлебывая из кружки. - Боже мой, кухарка и правда постаралась для тебя! - Глаза Эммы перебегали от одного аппетитного бутерброда к другому и прочим вкусным вещам. - Заворачивая тебе все это, она, должно быть, думала, что ты будешь голоден, как Кожа-да-Кости.
- Ну ты же знаешь миссис Тернер. Она суетится вокруг меня, как наседка. Считает, что мне нужно укреплять свое здоровье. - Он жестом пригласил Эмму к трапезе. - Выбери что-нибудь первой, Эмма. Вот пирог с копченой свиной грудинкой и яйцами, бутерброды с крабами и помидорами, фруктовый кекс и яблоки.
Эмма выбрала кусок пирога, ею же самой испеченного. Но она не сочла нужным сказать об этом. Они жадно принялись за еду, передавая друг другу кружку, в которую Эдвин подливал вино. Он весело разговаривал с ней, и постепенно ее смущение проходило. Казалось, Эдвин и не видел, что она полураздета, и ей от этого было легче. На самом же деле он старательно не замечал этого. Покончив с едой, они откинулись на скатанные мешки, грея ноги у костра. Не глядя на Эдвина, Эмма осторожно спросила:
- А что ты думаешь о надписях на стене? Ты считаешь, что эти имена вырезал твой отец?
- Да. Я уже размышлял об этом, особенно обо всех тех вариантах имени Элизабет. И я почти уверен, что догадался, о какой даме идет речь. - Он посмотрел на Эмму, и его глаза ярко сверкнули в свете костра. Эмма затаила дыхание. А он продолжал: - Мне пришло в голову, что это, вероятно, сестра лорда Сиднея. Ее звали Элизабет. Они с моим отцом росли вместе, и я уверен, что они играли здесь детьми.
- Я и не знала, что у лорда Сиднея есть сестра, - сказала Эмма, чуть переведя дыхание. Она пристально посмотрела на Эдвина. - Я никогда не видела ее здесь и ничего не слышала о ней.
- Она умерла в Индии десять лет назад. Ее муж был там на дипломатической службе. Я много раз слышал, как отец с большой любовью вспоминал о ней. Она была примерно одного с ним возраста. Чем больше я думаю об этом, тем больше уверен, что это именно так.
Напряжение, сковывавшее Эмму, спало, мучительные мысли оставили ее растревоженный ум, и она почувствовала громадное облегчение. Как же она заблуждалась, поспешив со своими выводами! Как могла она недостойно подумать о матери, поставив ее рядом с ним! Конечно же, Эдвин прав, как всегда прав.
- Наверное, так оно и есть! - воскликнула она и улыбнулась. Потом, немного помолчав, спросила: - Интересно, который час?
- Я взгляну на часы. - Эдвин прошел ко входу в пещеру, где он небрежно бросил свой пиджак, когда они поспешно прятались от бури. - Шесть часов, - ответил он, возвращаясь к костру с пиджаком в руках. - Он совсем мокрый. Я, пожалуй, расстелю его, чтобы он посох на полу. - Эдвин взглянул на девушку, и на его лице появилось озабоченное выражение. - Твой отец будет беспокоиться о тебе, Эмма?
- Нет. Он знает, что кухарка хотела, чтоб я вернулась сегодня днем, а не завтра, чтобы помочь ей варить варенье. Она ждет меня к половине шестого.
- Ах, так, значит, не он, а она беспокоится о тебе! - воскликнул Эдвин.
- Возможно, она думает, что я еще дома из-за грозы, и все такое прочее. Она знает, что папа не разрешил бы мне идти через вересковые пустоши в такую погоду, - объяснила Эмма. - Но бьюсь об заклад, она очень волнуется о тебе, Эдвин. Наверное, недоумевает, где ты.
- Вполне возможно. Но она может предположить, что я забежал в деревню, ведь она ближе, чем мой дом. - Он вздохнул. - Эх, ну тут уж ничего не поделаешь.
- Как ты думаешь, Эдвин, дождь уже кончился?
- Ты хочешь, чтоб я пошел посмотрел?
- Да, пожалуй. Но только не высовывайся наружу и не промокни опять! - сказала Эмма почти властным тоном.
Он взял свечу и вышел. Вернувшись буквально через несколько секунд, он сообщил:
- Дождь все еще льет, и гром гремит и грохочет. - Юноша поставил свечу на уступ. - Мы не можем пойти прямо сейчас. - Он сел на мешки, скрестив ноги и тщательно прикрыв колени пледом. - Ты ведь знаешь, каковы здешние грозы, Эмма. Они могут бушевать часами.
- Да, я знаю. - Она встала. - Я, пожалуй, посмотрю, высохли ли наши вещи, чтоб мы могли одеться.
Едва касаясь босыми ногами пола, Эмма прошла по пещере, ее волосы ниспадали ей на плечи. Со знанием дела она пощупала одежду и сказала упавшим голосом:
- Ах, Эдвин, вещи все еще такие сырые. Нам придется еще посушить их. - С этими словами девушка повернулась и с нескрываемой тревогой посмотрела на него.
- Нам придется остаться здесь, по крайней мере пока не кончится ливень, - отозвался он. - Может, через полчаса они немного подсохнут, а к тому времени и гроза кончится.
- Надеюсь, - промолвила она, заторопившись к костру.
Дрожа, они сидели в углу огромной пещеры: воздух в ней стал значительно холоднее, а костер горел совсем слабо. Эдвин подбросил еще одно полено и сказал:
- Запас дров убывает. Мы должны бережливее расходовать оставшиеся поленья.
Они сидели съежившись, стараясь согреться теплом друг друга. Эдвин обнял девушку рукой и притянул ее ближе к себе. Эмма взглянула на него, широко открыв глаза.
- Ты ведь не думаешь, что мы окажемся здесь в ловушке? - робко спросила она.
Он ободряюще улыбнулся, его ясные глаза лучились мягким и нежным светом.
- Конечно, нет! Не говори глупостей! - весело воскликнул он. - И не бойся. Я здесь, чтобы защитить тебя, Эмма. Послушай, как только наши вещи подсохнут, мы оденемся и посмотрим, как там снаружи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138