По гладкой поверхности скользили сотни лебедей с белоснежными крыльями и изящными длинными шеями, такими же прекрасными, как линия небес.
Мэйанцы со всего острова уже собрались, чтобы стать свидетелями предстоящего события. Они были одеты в простые белые одежды и сидели на низких скамьях, расставленных вдоль берега. Наметанным глазом, привыкшим оценивать количество людей в битве, я насчитал по крайней мере пять тысяч человек.
Мы стояли у самой нижней скамьи; лишь ряд белых мраморных ступеней, уходящих под воду, лежал между нами и тихо плещущими волнами. В десяти футах от нас, в том направлении, куда вели ступени, на мелководье возвышались три колонны – вероятно, остатки большей постройки. Лильяна, тихо переговорив с одной из служительниц храма, сказала, что когда-то озеро было не так полноводно – оно поднялось, потому что его наполнили слезы Владычицы. Я понял, что нам тоже предстоит погрузиться в воду, и ужаснулся, так как вода выглядела ледяной.
Вскоре с шестью помощницами пришла леди Нимайю. Ее грациозное тело покрывало белое, как оперение лебедя, платье, вышитое красными розами. Владычица встала спиной к озеру, глядя на нас и на тысячи своих людей на лужайке. Сильным чистым голосом она сказала, что мы по своей воле захотели очиститься.
По такому случаю все мы облачились в струящиеся белые одеяния мэйи. На удивление мягкие, они были сделаны из той же пушистой козьей шерсти, что и наши одеяла. Я, конечно, снял кольчугу, и Кейн тоже, но мы все еще носили мечи: он – потому что так хотел, я – потому что не мог оставить свою душу.
Все последующее свелось к простейшей церемонии. Леди Нимайю сказала о горестях, которые все вынуждены терпеть и которые способно смыть лишь большее горе матери. В течение долгих веков, с самого начала времен, слезы Матери собирались в этом озере, дабы народ мэйи мог испить горчайшей боли мира и возрадоваться его прелести.
– Ибо ради этого мы в мучениях появляемся из утробы Матери: мы должны научиться познавать радость.
Без дальнейших слов она повела нас вниз к озеру. Как я и боялся, вода была ужасно холодной, буквально обжигающей. Но вскоре, когда мы опять стояли на лужайке перед ступенями, солнце согрело нас, изливая золотое сияние на наши промокшие одежды и мокрые волосы. Его свет был как никогда чист и нежен; глядя на зеленую долину, мы увидели, что мир необычайно хорош.
Мэйи, сидя на траве, дружно приветствовали наш маленький подвиг. В первых рядах я заметил улыбавшихся Пилари, Ризу и их детей.
Леди Нимайю выступила вперед.
– Лишь в очищении может быть истина, красота и благородство. И любовь, из которой они проистекают. Ты все еще ищешь этого, Вэлаша Элахад?
Хотя вопрос относился ко мне, было ясно – она ждет, что я стану говорить за нас всех. Слабый ветерок как раз пробрался под мокрые одежды, холодный и бодрящий, как само озеро.
– Да, – сказал я, чувствуя, что леди Нимайю испытывает меня или же призывает увидеть правду, которую воды озера так ясно открыли мне. – Мы ищем золотой джелстеи, который называют камнем Света. Мы ищем Чашу Небес.
При этих словах Мэрэм застонал. Лишь присутствие Лалайи, одной из служительниц храма, утихомирило его. Лильяна не хотела переводить мои слова, но я требовательно кивнул, и она подчинилась. Потом я показал свой медальон и объяснил значение различных символов, изображенных на нем.
– Хорошо, что ты добровольно сказал нам правду. – Леди Нимайю подошла к остальным моим друзьям, чтобы посмотреть на их медальоны. – Позволь мне поступить так же. Вчера мы советовались с Морским народом. Они рассказали нам, зачем вы прибыли сюда – вы ищете сияющую вещь, называемую джелстеи.
Известие о том, что мэйи способны говорить с Морским народом, потрясло меня. Лильяну тоже. Она уставилась на леди Нимайю ореховыми глазами, полными удивления и зависти.
– Как это было в эру Матери, мэйи не нуждаются в синих джелстеи, чтобы беседовать с китами, – пробормотала она, взглянув на свою фигурку.
Похоже, леди Нимайю поняла ее без перевода.
– Морской народ ничего не знает о золотой чаше. Не знаем и мы. Подобной вещи на нашем острове нет.
Разочарование было подобно кислому фрукту. Я не мог вытерпеть разбитых надежд своих друзей.
– Может, камень Света спрятан так давно, что мэйи позабыли о нем?
Снедаемый горечью, я невольно бросил взгляд на храм.
– Говорю тебе, камня Света у нас нет. Но вы можете искать его, в храме или где хотите.
Эти новости были малоутешительными, словно обещание вожделенной пищи, данное голодному человеку взамен настоящей трапезы.
Мэрэм не сводил глаз с Лалайи, мастер Йувейн, Лильяна и Альфандерри смотрели на меня. Кейн, нахмурившись, глядел в землю. Мы проделали такой далекий путь – казалось, наш поиск должен закончиться здесь, на затерянном острове у кромки мира.
– Теперь, когда вы вкусили слез Матери, – продолжала леди Нимайю, – вы вольны оставаться с нами, сколько пожелаете. Мы были бы только рады, если бы вы жили с мэйи всегда.
Я не умел читать мысли, однако знал, что все мои друзья думают о данной ими клятве: поиск камня Света не прекратится, пока болезнь, раны или смерть не повергнут их. Но разве не может тело, целое физически, истощиться от череды иссушающих жизнь ран? Не может душа болеть? Не может надежда умереть?
Леди Нимайю посмотрела на Атару и меня. Ее лицо источало солнечное тепло.
– Постройте себе дома, женитесь, если хотите – между собой или на ком-нибудь из нашего народа… Мать улыбнется вашим детям и назовет их мэйи.
Атара посмотрела на меня, и жажда в ее глазах ранила мое сердце.
– А-а, понял… – пробормотал Мэрэм, все еще глядя на Лалайи. – Эрийцы были здесь, желая все завоевать. Но мэйанцы завоевали их.
Некоторое время мы стояли в тишине, распространившейся и на толпу за нами. Солнце, висевшее высоко в небе, подсушило наши одежды. Под водопадами света по озеру мирно скользили лебеди.
– Может быть, золотая чаша все-таки где-то на острове, – сказал Альфандерри. – Я не против искать ее остаток жизни.
– И я, – кивнул мастер Йувейн. Его чистые серые глаза теперь отражали пушистые белые облака небес.
– И я, – согласилась Лильяна.
Кейн, от которого я ждал укора, устремил бездонный взгляд в синие воды озера.
– Атара, мы дали клятвы, – сказал я, поворачиваясь к ней.
Наверняка благородная Атара согласится с тем, что клятвы должно выполнять.
– Клятва священна. Но жизнь еще более священна. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как здесь.
– Ты видела такое – что мы останемся здесь?
Я был уверен, что она ответит обычными словами пророков о том, что различные тропы в будущее переплетаются как ветви терновника. Но Атара удивила меня.
– Да, видела. Если мы выберем эту дорогу, то наши жизни будут долгими и счастливыми и благословлены множеством детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258
Мэйанцы со всего острова уже собрались, чтобы стать свидетелями предстоящего события. Они были одеты в простые белые одежды и сидели на низких скамьях, расставленных вдоль берега. Наметанным глазом, привыкшим оценивать количество людей в битве, я насчитал по крайней мере пять тысяч человек.
Мы стояли у самой нижней скамьи; лишь ряд белых мраморных ступеней, уходящих под воду, лежал между нами и тихо плещущими волнами. В десяти футах от нас, в том направлении, куда вели ступени, на мелководье возвышались три колонны – вероятно, остатки большей постройки. Лильяна, тихо переговорив с одной из служительниц храма, сказала, что когда-то озеро было не так полноводно – оно поднялось, потому что его наполнили слезы Владычицы. Я понял, что нам тоже предстоит погрузиться в воду, и ужаснулся, так как вода выглядела ледяной.
Вскоре с шестью помощницами пришла леди Нимайю. Ее грациозное тело покрывало белое, как оперение лебедя, платье, вышитое красными розами. Владычица встала спиной к озеру, глядя на нас и на тысячи своих людей на лужайке. Сильным чистым голосом она сказала, что мы по своей воле захотели очиститься.
По такому случаю все мы облачились в струящиеся белые одеяния мэйи. На удивление мягкие, они были сделаны из той же пушистой козьей шерсти, что и наши одеяла. Я, конечно, снял кольчугу, и Кейн тоже, но мы все еще носили мечи: он – потому что так хотел, я – потому что не мог оставить свою душу.
Все последующее свелось к простейшей церемонии. Леди Нимайю сказала о горестях, которые все вынуждены терпеть и которые способно смыть лишь большее горе матери. В течение долгих веков, с самого начала времен, слезы Матери собирались в этом озере, дабы народ мэйи мог испить горчайшей боли мира и возрадоваться его прелести.
– Ибо ради этого мы в мучениях появляемся из утробы Матери: мы должны научиться познавать радость.
Без дальнейших слов она повела нас вниз к озеру. Как я и боялся, вода была ужасно холодной, буквально обжигающей. Но вскоре, когда мы опять стояли на лужайке перед ступенями, солнце согрело нас, изливая золотое сияние на наши промокшие одежды и мокрые волосы. Его свет был как никогда чист и нежен; глядя на зеленую долину, мы увидели, что мир необычайно хорош.
Мэйи, сидя на траве, дружно приветствовали наш маленький подвиг. В первых рядах я заметил улыбавшихся Пилари, Ризу и их детей.
Леди Нимайю выступила вперед.
– Лишь в очищении может быть истина, красота и благородство. И любовь, из которой они проистекают. Ты все еще ищешь этого, Вэлаша Элахад?
Хотя вопрос относился ко мне, было ясно – она ждет, что я стану говорить за нас всех. Слабый ветерок как раз пробрался под мокрые одежды, холодный и бодрящий, как само озеро.
– Да, – сказал я, чувствуя, что леди Нимайю испытывает меня или же призывает увидеть правду, которую воды озера так ясно открыли мне. – Мы ищем золотой джелстеи, который называют камнем Света. Мы ищем Чашу Небес.
При этих словах Мэрэм застонал. Лишь присутствие Лалайи, одной из служительниц храма, утихомирило его. Лильяна не хотела переводить мои слова, но я требовательно кивнул, и она подчинилась. Потом я показал свой медальон и объяснил значение различных символов, изображенных на нем.
– Хорошо, что ты добровольно сказал нам правду. – Леди Нимайю подошла к остальным моим друзьям, чтобы посмотреть на их медальоны. – Позволь мне поступить так же. Вчера мы советовались с Морским народом. Они рассказали нам, зачем вы прибыли сюда – вы ищете сияющую вещь, называемую джелстеи.
Известие о том, что мэйи способны говорить с Морским народом, потрясло меня. Лильяну тоже. Она уставилась на леди Нимайю ореховыми глазами, полными удивления и зависти.
– Как это было в эру Матери, мэйи не нуждаются в синих джелстеи, чтобы беседовать с китами, – пробормотала она, взглянув на свою фигурку.
Похоже, леди Нимайю поняла ее без перевода.
– Морской народ ничего не знает о золотой чаше. Не знаем и мы. Подобной вещи на нашем острове нет.
Разочарование было подобно кислому фрукту. Я не мог вытерпеть разбитых надежд своих друзей.
– Может, камень Света спрятан так давно, что мэйи позабыли о нем?
Снедаемый горечью, я невольно бросил взгляд на храм.
– Говорю тебе, камня Света у нас нет. Но вы можете искать его, в храме или где хотите.
Эти новости были малоутешительными, словно обещание вожделенной пищи, данное голодному человеку взамен настоящей трапезы.
Мэрэм не сводил глаз с Лалайи, мастер Йувейн, Лильяна и Альфандерри смотрели на меня. Кейн, нахмурившись, глядел в землю. Мы проделали такой далекий путь – казалось, наш поиск должен закончиться здесь, на затерянном острове у кромки мира.
– Теперь, когда вы вкусили слез Матери, – продолжала леди Нимайю, – вы вольны оставаться с нами, сколько пожелаете. Мы были бы только рады, если бы вы жили с мэйи всегда.
Я не умел читать мысли, однако знал, что все мои друзья думают о данной ими клятве: поиск камня Света не прекратится, пока болезнь, раны или смерть не повергнут их. Но разве не может тело, целое физически, истощиться от череды иссушающих жизнь ран? Не может душа болеть? Не может надежда умереть?
Леди Нимайю посмотрела на Атару и меня. Ее лицо источало солнечное тепло.
– Постройте себе дома, женитесь, если хотите – между собой или на ком-нибудь из нашего народа… Мать улыбнется вашим детям и назовет их мэйи.
Атара посмотрела на меня, и жажда в ее глазах ранила мое сердце.
– А-а, понял… – пробормотал Мэрэм, все еще глядя на Лалайи. – Эрийцы были здесь, желая все завоевать. Но мэйанцы завоевали их.
Некоторое время мы стояли в тишине, распространившейся и на толпу за нами. Солнце, висевшее высоко в небе, подсушило наши одежды. Под водопадами света по озеру мирно скользили лебеди.
– Может быть, золотая чаша все-таки где-то на острове, – сказал Альфандерри. – Я не против искать ее остаток жизни.
– И я, – кивнул мастер Йувейн. Его чистые серые глаза теперь отражали пушистые белые облака небес.
– И я, – согласилась Лильяна.
Кейн, от которого я ждал укора, устремил бездонный взгляд в синие воды озера.
– Атара, мы дали клятвы, – сказал я, поворачиваясь к ней.
Наверняка благородная Атара согласится с тем, что клятвы должно выполнять.
– Клятва священна. Но жизнь еще более священна. Я никогда не чувствовала себя такой живой, как здесь.
– Ты видела такое – что мы останемся здесь?
Я был уверен, что она ответит обычными словами пророков о том, что различные тропы в будущее переплетаются как ветви терновника. Но Атара удивила меня.
– Да, видела. Если мы выберем эту дорогу, то наши жизни будут долгими и счастливыми и благословлены множеством детей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258