В принципе, никакой трагедии в этом я не видел.
– Уверен, французы это поймут.
– Конечно же, поймут, господин премьер-министр. В частном порядке. Но понять это официально они откажутся. Именно поэтому французы и заготовили такой подарок.
Он прав. В этом-то вся проблема и заключается. Французы намеренно создают некий дипломатический инцидент, чтобы в конечном итоге сделать все по-своему в вопросе суверенитета над туннелем. Я поделился своим открытием с Хамфри и Бернардом и, убедившись, что они оба по достоинству оценили мою проницательность, немедленно послал за Питером Гасконом, моим новым личным секретарем по иностранным делам.
– Что будем делать? – спросил я его.
– Не знаю, господин премьер-министр, – печально протянул он. Видимо, уже слышал последние новости, которые, похоже, повергли его в состояние самой настоящей депрессии.
Такого ответа я от него никак не ждал. Госслужба всегда что-нибудь придумывает, всегда говорит, что следовало бы сделать.
– Но вы ведь мой личный секретарь по иностранным делам, – напомнил я ему. – И мы вправе ожидать от вас позитивных предложений.
– Простите, господин премьер-министр, но за карантин отвечаем не мы, а МВД.
По-моему, он просто пытается переложить на других ответственность. Или щенка… Пришлось послать за Грэхемом Френчем, моим личным секретарем по внутренним делам. Пока мы ждали его, я попросил Питера подумать: нельзя ли сделать так, чтобы французы сами нашли повод не делать этот подарок.
– Нет, господин премьер-министр, мы уже перепробовали все возможное, – с искренним отчаянием ответил он. – Чего только не предлагали: портрет щенка в полный рост, бронзовый бюст, фарфоровую статуэтку… Безуспешно!
– А вы не пробовали предложить им его набить? – спросил я.
В разговор неожиданно вмешался секретарь Кабинета.
– Нет ничего желаннее для нас, чем набить… Ах, вы имеете в виду таксидермию? Практически исключено.
В кабинет торопливо, даже не постучавшись, вошел Грэхем.
– Послушайте, – без лишних предисловий обратился я к нему. – Не могли бы вы попросить своих приятелей в МВД найти хоть какой-нибудь способ обойти правила карантина?
Его ответ меня, признаюсь, озадачил.
– Боюсь, это не подлежит обсуждению, господин премьер-министр.
Так открыто противоречить премьер-министру? Я попросил его объясниться.
– Простите, господин премьер-министр, но, во-первых, – он нервно сглотнул, – мы строжайшим образом следим за неукоснительным выполнением всех положений как британскими гражданами, так и иностранными подданными. Без каких-либо исключений! А во-вторых… во-вторых, закон о карантинной службе подписан Ее Величеством. Она не может быть единственной, кому позволено нарушать ее собственные законы! Это было бы неверно с этической точки зрения, недопустимо по причинам медицинского характера и… не подлежит обсуждению.
В это время зазвонил интерком – прибыл французский посол. События развивались слишком стремительно, и замедлить их движение было уже невозможно хотя бы потому, что похороны состоятся не далее как через три дня.
Поэтому пока посол, ожидая приглашения войти, ненадолго задержался в приемной, я еще раз напомнил всем собравшимся, что нам просто необходимо найти выход из положения. А затем велел Питеру немедленно вернуться в МИД и попросить кого положено срочно переговорить с МВД. То же самое предстояло сделать и Грэхему в МВД. Оба должны были держать постоянную связь с Бернардом, а тот, в свою очередь – с Дворцом. В задачу секретаря Кабинета входило проконсультироваться с нашими юристами на предмет нахождения легальных лазеек (услышав это предложение, они все дружно замотали головами), а также отвечать за координацию всего этого дела.
– Какого этого дела? – озадаченно поинтересовался Хамфри.
– Любого дела, которое мы придумаем, чтобы свести на нет французские козни, – объяснил я.
– Ах, этого дела… Конечно же, господин премьер-министр. Я немедленно распоряжусь устроить в моем офисе штаб по решению этой задачи.
Неужели ни у кого, кроме меня, не возникает ничего конкретного? Я спросил у Хамфри, есть ли у него какие-либо предложения? Он, не раздумывая, предложил не заставлять господина посла ждать слишком долго. Что ж, не совсем по теме, но верно. Я распорядился пригласить его и заодно попросил секретаря Кабинета остаться. Так сказать, для поддержки…
– Мне понадобятся какие-нибудь материалы? – поинтересовался он, недовольно поморщившись при мысли о предстоящей конфронтации.
– Только губка и полотенце, – мрачно ответил я и хотел добавить кое-что еще, но тут дверь открылась и в кабинет вошел французский посол. Небольшого роста, худощавый, чертовски обаятельный…
– Господин премьер-министр! Как же мило с вашей стороны уделить мне ваше драгоценное время, – на практически безупречном английском обратился он ко мне.
Я не менее любезно ответил, что мне тоже очень приятно видеть столь высокого гостя.
Впрочем, он тут же перешел к делу.
– Насколько мне известно, вам хотелось бы как можно скорее подписать соглашение по ламаншскому туннелю, это так, господин премьер-министр?
– Да. Как можно скорее, – начал было я, но, уловив краем глаза, как Хамфри медленно, почти неуловимо покачивает головой, явно призывая меня к осторожности, тут же дал задний ход. – Хотя, с другой стороны, особых причин для спешки пока не имеется. – Уверен, посол ничего не заметил.
Более того, он буквально горел желанием оказать посильную помощь.
– Да, особых нет. Но все равно, было бы совсем неплохо, если бы нам удалось достигнуть некоторых согласованных решений, как вы считаете?
– Неплохо? – Я бросил взгляд на Хамфри. Он пожат плечами. – Да, неплохо, – согласился я. – Никаких вопросов.
– Кроме того, – продолжал посол, – по мнению моего правительства, чтобы полнее использовать преимущества предстоящих похорон… кстати, примите мои искренние соболезнования, трагическая потеря…
– Да-да, трагическая! – скорбно повторил я.
– … преимущества предстоящих похорон, где вы с нашим президентом могли бы обменяться парой слов…
– Само собой разумеется, – нетерпеливо перебил я его. – Но надо принять во внимание тот факт, что мне, как хозяину приема придется уделять внимание большому количеству высокопоставленных гостей, и я не уверен…
Посол изобразил обиженный вид.
– Вы что, не желаете говорить с нашим президентом?
– Естественно, желаю! – Я обнадеживающе улыбнулся. – Конечно же, желаю, хотя, сами понимаете… – Полностью осознавая опасность оказаться вольно или невольно вовлеченным в прямые переговоры с французами, особенно после той беседы с Хамфри пару дней назад, я постарался дать понять, что переговоры, как таковые, не являются для меня приоритетными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193