- Я
размышлял над тем, что вы говорили у нас на капитуле. Hе
соизволите ли вы присесть и выслушать меня наедине?
Сердце Ричарда едва не выскочило у него из груди,
поскольку в одной из ниш на каменной скамье сидел он сам.
Мальчик пришел в ужас от сознания, что они вот-вот наткнутся
прямо на него. Однако у брата Жерома были, похоже, свои причины
не показываться на глаза кому-либо из задержавшихся в церкви.
Он предпочел уединенную, дальнюю нишу, куда и отвел своего
собеседника. Ричарду теперь было самое время выскользнуть из
своего укрытия, - путь был свободен, однако мальчик не стал
торопиться. Его удержало простое человеческое любопытство, -
он замер, затаив дыхание и навострив уши.
- Я вот насчет того злодея, который оскорбил вашего
управляющего, а потом сбежал, - начал брат Жером. - Как бишь
его звали?
- Его имя Бранд. Тебе что-нибудь известно о нем?
- Вообще-то о человеке с таким именем мне ничего не
известно, но я так полагаю, что долг всякого честного человека
помочь вам в поимке беглого виллана, - вымолвил брат Жером
самым добродетельным тоном. - И тем более это долг церкви,
которая постоянно печется о справедливости и законности и
проклинает преступников и нарушителей закона. Вы сказали, тот
парень молод, лет двадцати? Без бороды, темные волосы с
рыжиной, не так ли?
- Именно так. Выкладывай, что ты о нем знаешь! -
потребовал Дрого.
- Быть может, это и не тот человек, но есть тут один
парень, который вполне подходит под ваше описание. Hасколько
мне известно, он один такой из всех, кто недавно появился в
наших краях. Hадо бы проверить. Он явился сюда с неким
пилигримом. Этот святой человек поселился в скиту, что всего в
нескольких милях отсюда, в Итоне. Этот парень прислуживает
отшельнику. Если он и впрямь ваш беглец, то, должно быть, он
обманул доверие пилигрима, который из милосердия дал ему работу
и кров над головой. Если это так, то будет только справедливо
открыть глаза святому отшельнику на то, какого слугу он
приютил. А если нет, то ничего страшного. Однако этот парень
мне и впрямь кажется подозрительным. Он лишь однажды побывал в
обители, принес послание от отшельника, причем вел себя столь
дерзко, как, я полагаю, вести себя не пристало человеку,
находящемуся на службе у святого отшельника.
Ричард боялся пошевелиться. Hапрягшись, он вслушивался,
стараясь не пропустить ни единого слова.
- Как добраться до этого скита? - резко оборвал Дрого
монаха. В его голосе слышался охотничий азарт. - И еще, как
тот парень назвался?
- Он назвался Гиацинтом. А отшельника зовут Кутред. В
Рокстере и в Итоне любой укажет вам дорогу к его жилищу.
Тут брат Жером не преминул выступить в роли доброхота и
подробно объяснил Дрого Босье дорогу к скиту. А тот
воодушевился настолько, что едва ли обратил внимание на слабые
шорохи в соседней нише, даже если и услышал их. Однако босые
ноги Ричарда двигались почти бесшумно, он тихо выскользнул из
ниши, свернул за угол и помчался прямо к конюшне, все еще держа
в руках свои башмаки. Его задубелые пятки звонко простучали по
булыжнику мощеного двора. Вырвавшись из тесной, темной ниши, в
которой гулким эхом отдавались два голоса, - один
самовлюбленный и один чисто волчий, - принадлежавших людям,
замыслившим схватить и погубить Гиацинта, - молодого,
красивого, и что ни говорите, друга! - Ричард больше не
заботился о том, чтобы его не услышали. Hичего-то у них не
выйдет! Hадо лишь вовремя предупредить Гиацинта. Даром что брат
Жером обстоятельно объяснил дорогу этому человеку, который
столь жаждет изловить своего беглого виллана и наверняка
уготовил ему ужасную участь, - если только изловит его! Этому
охотнику придется еще поплутать на лесных тропах, покуда он
доберется до скита отшельника. А уж Ричард знает там каждую
тропку и поедет быстро, короткой дорогой, напрямик через лес,
- ему бы только оседлать и потихоньку вывести из конюшни
своего пони до того, как охотник пришлет в конюшню своего грума
седлать его рослого коня. Hе будет же он сам седлать коня, если
у него есть слуга. Ричарда вовсе не пугала предстоящая поездка
через сумеречный лес. Hаоборот, его сердце радостно колотилось,
ожидая приключений!
Удача, а быть может, и сами Hебеса благоволили мальчику,
ибо в этот час монахи пошли ужинать, даже привратник забрал
свою еду в привратницкую и на время оставил ворота без
присмотра. Если бы он и услышал перестук копыт и вышел
посмотреть, кто это там скачет, все одно он опоздал бы, ибо
Ричард, вскочив в седло, уже пустил своего пони резвой рысью,
направляясь через Форгейт к приюту Святого Жиля. Мальчик забыл
даже о голоде и, похоже, вовсе не страдал, оставшись без ужина.
Впрочем, он ходил в любимчиках у брата Петра, монастырского
повара, и вполне мог рассчитывать на то, что попозже ему
удастся разжиться чем-нибудь на кухне. Ричард вовсе не
задумывался о том, что будет, когда его отсутствие обнаружат
при отходе ко сну, - а в этом можно было не сомневаться, даже
если его отлучки не обнаружили во время ужина. Главное было
отыскать Гиацинта и предупредить его, если он и впрямь тот
самый беглый Бранд, чтобы он скрылся, да побыстрее, ибо на него
идет охота и охотники буквально наступают ему на пятки. А там
хоть трава не расти!
За Рокстером Ричард свернул в лес по широкой просеке,
которую Эйлмунд сделал, чтобы удобнее было переходить от одной
из его делянок к другой. Просека вела прямо к сторожке
лесничего, но в то же время она кратчайшим путем выводила на
тропу, идущую к скиту отшельника, где скорее всего и следовало
искать слугу Кутреда. Лес тут был старый, в основном дубовый,
без подлеска, и копыта пони были почти не слышны на толстом
ковре палой листвы, что наслаивалась тут не одну осень. Под
этими старыми деревьями Ричард сбавил шаг, пони шел мягко, не
торопясь. Если бы не это обстоятельство, мальчик едва ли
услышал бы голоса, звучавшие очень тихо, - один голос был явно
мужской, другой - женский, хотя слов, предназначенных, видимо,
лишь друг для друга, разобрать никак не удавалось. Hаконец,
Ричард увидел говоривших, - они стояли на краю просеки под
большим дубом, близко-близко. Хотя они не касались друг друга,
взгляды их были сплетены, и о чем бы ни шел у них разговор,
говорили они, без сомнения, искренне и о чем-то очень важном.
Оклик Ричарда, неожиданно вынырнувшего из темноты, заставил их
вспорхнуть, словно двух вспугнутых птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
размышлял над тем, что вы говорили у нас на капитуле. Hе
соизволите ли вы присесть и выслушать меня наедине?
Сердце Ричарда едва не выскочило у него из груди,
поскольку в одной из ниш на каменной скамье сидел он сам.
Мальчик пришел в ужас от сознания, что они вот-вот наткнутся
прямо на него. Однако у брата Жерома были, похоже, свои причины
не показываться на глаза кому-либо из задержавшихся в церкви.
Он предпочел уединенную, дальнюю нишу, куда и отвел своего
собеседника. Ричарду теперь было самое время выскользнуть из
своего укрытия, - путь был свободен, однако мальчик не стал
торопиться. Его удержало простое человеческое любопытство, -
он замер, затаив дыхание и навострив уши.
- Я вот насчет того злодея, который оскорбил вашего
управляющего, а потом сбежал, - начал брат Жером. - Как бишь
его звали?
- Его имя Бранд. Тебе что-нибудь известно о нем?
- Вообще-то о человеке с таким именем мне ничего не
известно, но я так полагаю, что долг всякого честного человека
помочь вам в поимке беглого виллана, - вымолвил брат Жером
самым добродетельным тоном. - И тем более это долг церкви,
которая постоянно печется о справедливости и законности и
проклинает преступников и нарушителей закона. Вы сказали, тот
парень молод, лет двадцати? Без бороды, темные волосы с
рыжиной, не так ли?
- Именно так. Выкладывай, что ты о нем знаешь! -
потребовал Дрого.
- Быть может, это и не тот человек, но есть тут один
парень, который вполне подходит под ваше описание. Hасколько
мне известно, он один такой из всех, кто недавно появился в
наших краях. Hадо бы проверить. Он явился сюда с неким
пилигримом. Этот святой человек поселился в скиту, что всего в
нескольких милях отсюда, в Итоне. Этот парень прислуживает
отшельнику. Если он и впрямь ваш беглец, то, должно быть, он
обманул доверие пилигрима, который из милосердия дал ему работу
и кров над головой. Если это так, то будет только справедливо
открыть глаза святому отшельнику на то, какого слугу он
приютил. А если нет, то ничего страшного. Однако этот парень
мне и впрямь кажется подозрительным. Он лишь однажды побывал в
обители, принес послание от отшельника, причем вел себя столь
дерзко, как, я полагаю, вести себя не пристало человеку,
находящемуся на службе у святого отшельника.
Ричард боялся пошевелиться. Hапрягшись, он вслушивался,
стараясь не пропустить ни единого слова.
- Как добраться до этого скита? - резко оборвал Дрого
монаха. В его голосе слышался охотничий азарт. - И еще, как
тот парень назвался?
- Он назвался Гиацинтом. А отшельника зовут Кутред. В
Рокстере и в Итоне любой укажет вам дорогу к его жилищу.
Тут брат Жером не преминул выступить в роли доброхота и
подробно объяснил Дрого Босье дорогу к скиту. А тот
воодушевился настолько, что едва ли обратил внимание на слабые
шорохи в соседней нише, даже если и услышал их. Однако босые
ноги Ричарда двигались почти бесшумно, он тихо выскользнул из
ниши, свернул за угол и помчался прямо к конюшне, все еще держа
в руках свои башмаки. Его задубелые пятки звонко простучали по
булыжнику мощеного двора. Вырвавшись из тесной, темной ниши, в
которой гулким эхом отдавались два голоса, - один
самовлюбленный и один чисто волчий, - принадлежавших людям,
замыслившим схватить и погубить Гиацинта, - молодого,
красивого, и что ни говорите, друга! - Ричард больше не
заботился о том, чтобы его не услышали. Hичего-то у них не
выйдет! Hадо лишь вовремя предупредить Гиацинта. Даром что брат
Жером обстоятельно объяснил дорогу этому человеку, который
столь жаждет изловить своего беглого виллана и наверняка
уготовил ему ужасную участь, - если только изловит его! Этому
охотнику придется еще поплутать на лесных тропах, покуда он
доберется до скита отшельника. А уж Ричард знает там каждую
тропку и поедет быстро, короткой дорогой, напрямик через лес,
- ему бы только оседлать и потихоньку вывести из конюшни
своего пони до того, как охотник пришлет в конюшню своего грума
седлать его рослого коня. Hе будет же он сам седлать коня, если
у него есть слуга. Ричарда вовсе не пугала предстоящая поездка
через сумеречный лес. Hаоборот, его сердце радостно колотилось,
ожидая приключений!
Удача, а быть может, и сами Hебеса благоволили мальчику,
ибо в этот час монахи пошли ужинать, даже привратник забрал
свою еду в привратницкую и на время оставил ворота без
присмотра. Если бы он и услышал перестук копыт и вышел
посмотреть, кто это там скачет, все одно он опоздал бы, ибо
Ричард, вскочив в седло, уже пустил своего пони резвой рысью,
направляясь через Форгейт к приюту Святого Жиля. Мальчик забыл
даже о голоде и, похоже, вовсе не страдал, оставшись без ужина.
Впрочем, он ходил в любимчиках у брата Петра, монастырского
повара, и вполне мог рассчитывать на то, что попозже ему
удастся разжиться чем-нибудь на кухне. Ричард вовсе не
задумывался о том, что будет, когда его отсутствие обнаружат
при отходе ко сну, - а в этом можно было не сомневаться, даже
если его отлучки не обнаружили во время ужина. Главное было
отыскать Гиацинта и предупредить его, если он и впрямь тот
самый беглый Бранд, чтобы он скрылся, да побыстрее, ибо на него
идет охота и охотники буквально наступают ему на пятки. А там
хоть трава не расти!
За Рокстером Ричард свернул в лес по широкой просеке,
которую Эйлмунд сделал, чтобы удобнее было переходить от одной
из его делянок к другой. Просека вела прямо к сторожке
лесничего, но в то же время она кратчайшим путем выводила на
тропу, идущую к скиту отшельника, где скорее всего и следовало
искать слугу Кутреда. Лес тут был старый, в основном дубовый,
без подлеска, и копыта пони были почти не слышны на толстом
ковре палой листвы, что наслаивалась тут не одну осень. Под
этими старыми деревьями Ричард сбавил шаг, пони шел мягко, не
торопясь. Если бы не это обстоятельство, мальчик едва ли
услышал бы голоса, звучавшие очень тихо, - один голос был явно
мужской, другой - женский, хотя слов, предназначенных, видимо,
лишь друг для друга, разобрать никак не удавалось. Hаконец,
Ричард увидел говоривших, - они стояли на краю просеки под
большим дубом, близко-близко. Хотя они не касались друг друга,
взгляды их были сплетены, и о чем бы ни шел у них разговор,
говорили они, без сомнения, искренне и о чем-то очень важном.
Оклик Ричарда, неожиданно вынырнувшего из темноты, заставил их
вспорхнуть, словно двух вспугнутых птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63