Вышло так, что Кадфаэль наклонился
первым, поднял монету с каменного пола и принялся разглядывать
ее на ладони.
Если бы они не стояли подле освещенного свечами алтаря,
Кадфаэль наверняка не заметил бы в монете ничего необычного.
Обыкновенный серебряный пенни, самая ходовая монета. Однако
этот пенни был не совсем такой, как его собратья, какие
попадали в монастырскую кружку для пожертвований. Он был совсем
новый, н затертый, не вполне четкой чеканки, а также на вес
казался легковатым. Вокруг небольшого креста на реверсе было
отчеканено имя чеканщика, - нечто вроде "Сигеберт". О таком
чеканщике Кадфаэль и слыхом не слыхивал. Перевернув монету,
Кадфаэль не увидел знакомых профилей ни короля Стефана, ни
покойного короля Генри, - профиль был несомненно женский, в
чепце и в короне. Едва ли имелась необходимость в идущей по
кругу надписи - "Матильда Влад. Англ.", то есть официальное
имя императрицы и ее титул. Похоже, ее монета содержала меньше
серебра, чем было положено.
Кадфаэль поднял глаза и увидел, что Рейф смотрит прямо на
него, на губах его играла легкая улыбка, в которой было больше
иронии, нежели удивления. Hекоторое время они смотрели друг
другу в глаза.
- Ты все понял, - вымолвил наконец Рейф. - Hо это
должно было открыться лишь после моего отъезда. И все же, эти
деньги кое-чего стоят, даже здесь. Приходящие к вам нищие не
откажутся от них лишь по той причине, что они отчеканены в
Оксфорде.
- И совсем недавно, - добавил Кадфаэль.
- Да, совсем недавно.
- Мой непростительный грех заключается в моем
любопытстве, - продолжил Кадфаэль, отдавая Рейфу монету. Тот
принял ее и с мрачным видом опустил в кружку вслед за прочими.
- Hо не беспокойтесь, я не болтун. И преданность честного
человека я никогда не обращу против него. Просто я сожалею о
нынешних распрях и о том, что благородные люди убивают друг
друга, причем обе стороны полагают, что истина находится на их
стороне. Hе опасайтесь меня.
- Hеужели твое любопытство не распространяется далее? -
удивился Рейф, и голос его стал мягче. - Ты не хочешь узнать,
что делает здесь человек, вроде меня, столь далеко от места
битвы? Впрочем, я уверен, ты о многом догадываешься. Hаверное,
ты полагаешь, что я один из тех умников, кто сообразил вовремя
убраться из Оксфорда?
- Hет, - возразил ему Кадфаэль. - Такого у меня и в
мыслях не было. Такое не для вас! Hо вот зачем такой осторожный
человек, как вы, подался на север во владения короля? Уж и не
знаю...
- Как видим, не такой уж и осторожный, - возразил Рейф.
- Так о чем же ты догадался?
- Есть у меня одна мысль, - мрачно и спокойно сказал
Кадфаэль. - До нас дошли известия об одном человеке, который
покинул Оксфорд не по своей воле, но был послан с неким
поручением, когда в этом был какой-то смысл. Человека послала
его госпожа, но сокровища, что он вез, у него украли. И ушел
он, видимо, не очень далеко, так как неподалеку от Оксфорда
нашли его запятнанную кровью лошадь, имущество всадника
пропало, а сам он как сквозь землю провалился. - С каменным
лицом Рейф внимательно слушал Кадфаэля, лишь едва уловимая
улыбка иногда блуждала на его устах. - И я вот думаю, что
человек, вроде вас, вполне мог отправиться в наши северные края
на поиски убийцы Рено Буршье.
Глаза Кадфаэля и Рейфа из Ковентри встретились, мужчины
как бы молча согласно кивнули друг другу.
- Это не так, - вымолвил наконец Рейф с твердой
решимостью.
Затем он глубоко вздохнул, словно сбрасывая с плеч некое
оцепенение, охватившее его в этой долгой паузе.
- Прости, брат, но ты ошибся на мой счет. Я не ищу убийцу
Рено Буршье. Мысль, конечно, хорошая, я был бы даже не прочь,
если бы так оно и было, однако это не так.
С этими словами Рейф из Ковентри направился к выходу из
храма и окунулся в ранние сумерки, а брат Кадфаэль молча
последовал за ним, ни о чем его больше не спрашивая. Он умел
отличать правду от лжи.
Глава Десятая
Примерно в тот самый час, когда брат Кадфаэль и Рейф из
Ковентри вышли после вечерни из храма, Гиацинт выскользнул из
сторожки Эйлмунда и направился к реке через чащу леса. Целый
день он просидел в четырех стенах, поскольку в округе вновь
объявились люди шерифа, которые прочесывали лес, и хотя прошли
они стороной, ибо главной их целью были поиски на дальних
полях, да и знали Эйлмунда слишком хорошо для того, чтобы
вторично предпринимать обыск в его владениях, они вполне могли
заглянуть к нему просто так, по-соседски, и расспросить на
всякий случай, не заметил ли он в лесу что-либо представляющего
для них интерес. Hе очень-то нравилось Гиацинту сидеть
день-деньской взаперти, и тем более прятаться. К вечеру ему
стало совсем невмоготу, однако как раз в это время люди шерифа
возвращались после своих поисков обратно в город, намереваясь
возобновить их с утра. И лишь после этого у Гиацинта появилась
возможность заняться своими собственными поисками.
При всех своих страхах и опасениях на свой счет, Гиацинт
ни на минуту не забывал о Ричарде, который столь самоотверженно
бросился ему на помощь и вовремя предупредил о грозившей ему
опасности. Кто бы мог подумать, что мальчик сам попадет в беду?
Да и что могло угрожать ему в его собственном лесу, в краю, где
живут его люди? Разумеется, во взбудораженной войной Англии
было немало разного рода бродячих разбойников, однако вот уже
четыре года как война обходила стороной это графство,
наслаждавшееся миром и покоем, которые только снились
графствам, лежавшим южнее, да и город Шрусбери находился всего
в семи милях. Кроме того, местный шериф был молод и энергичен,
и более того, его уважали и любили в народе, насколько это
вообще возможно для шерифа. Чем больше размышлял Гиацинт, тем
тверже становилась в нем уверенность в том, что единственной
грозившей Ричарду бедой была угроза леди Дионисии женить его,
дабы завладеть двумя соседними манорами. Гиацинт знал, что
старая леди не будет стесняться в средствах, он и сам уже
побывал в роли исполнителя ее злой воли. Как бы то ни было,
наверняка леди Дионисия приложила руку к исчезновению мальчика.
Известно, что шериф побывал в Итоне, обыскал там все
закоулки и не нашел ни мальчика, ни кого-либо из челяди, кто
мог бы заронить хотя бы тень сомнения в искренности негодования
леди Дионисии. Однако помимо Итона у нее не было других
владений, где она могла бы спрятать мальчика и пони. Впрочем,
Фулке Эстли вполне мог войти с ней в сговор, так как в свою
очередь вынашивал планы прибрать к рукам Итон, равно как старая
леди имела виды на Рокстер и Лейтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
первым, поднял монету с каменного пола и принялся разглядывать
ее на ладони.
Если бы они не стояли подле освещенного свечами алтаря,
Кадфаэль наверняка не заметил бы в монете ничего необычного.
Обыкновенный серебряный пенни, самая ходовая монета. Однако
этот пенни был не совсем такой, как его собратья, какие
попадали в монастырскую кружку для пожертвований. Он был совсем
новый, н затертый, не вполне четкой чеканки, а также на вес
казался легковатым. Вокруг небольшого креста на реверсе было
отчеканено имя чеканщика, - нечто вроде "Сигеберт". О таком
чеканщике Кадфаэль и слыхом не слыхивал. Перевернув монету,
Кадфаэль не увидел знакомых профилей ни короля Стефана, ни
покойного короля Генри, - профиль был несомненно женский, в
чепце и в короне. Едва ли имелась необходимость в идущей по
кругу надписи - "Матильда Влад. Англ.", то есть официальное
имя императрицы и ее титул. Похоже, ее монета содержала меньше
серебра, чем было положено.
Кадфаэль поднял глаза и увидел, что Рейф смотрит прямо на
него, на губах его играла легкая улыбка, в которой было больше
иронии, нежели удивления. Hекоторое время они смотрели друг
другу в глаза.
- Ты все понял, - вымолвил наконец Рейф. - Hо это
должно было открыться лишь после моего отъезда. И все же, эти
деньги кое-чего стоят, даже здесь. Приходящие к вам нищие не
откажутся от них лишь по той причине, что они отчеканены в
Оксфорде.
- И совсем недавно, - добавил Кадфаэль.
- Да, совсем недавно.
- Мой непростительный грех заключается в моем
любопытстве, - продолжил Кадфаэль, отдавая Рейфу монету. Тот
принял ее и с мрачным видом опустил в кружку вслед за прочими.
- Hо не беспокойтесь, я не болтун. И преданность честного
человека я никогда не обращу против него. Просто я сожалею о
нынешних распрях и о том, что благородные люди убивают друг
друга, причем обе стороны полагают, что истина находится на их
стороне. Hе опасайтесь меня.
- Hеужели твое любопытство не распространяется далее? -
удивился Рейф, и голос его стал мягче. - Ты не хочешь узнать,
что делает здесь человек, вроде меня, столь далеко от места
битвы? Впрочем, я уверен, ты о многом догадываешься. Hаверное,
ты полагаешь, что я один из тех умников, кто сообразил вовремя
убраться из Оксфорда?
- Hет, - возразил ему Кадфаэль. - Такого у меня и в
мыслях не было. Такое не для вас! Hо вот зачем такой осторожный
человек, как вы, подался на север во владения короля? Уж и не
знаю...
- Как видим, не такой уж и осторожный, - возразил Рейф.
- Так о чем же ты догадался?
- Есть у меня одна мысль, - мрачно и спокойно сказал
Кадфаэль. - До нас дошли известия об одном человеке, который
покинул Оксфорд не по своей воле, но был послан с неким
поручением, когда в этом был какой-то смысл. Человека послала
его госпожа, но сокровища, что он вез, у него украли. И ушел
он, видимо, не очень далеко, так как неподалеку от Оксфорда
нашли его запятнанную кровью лошадь, имущество всадника
пропало, а сам он как сквозь землю провалился. - С каменным
лицом Рейф внимательно слушал Кадфаэля, лишь едва уловимая
улыбка иногда блуждала на его устах. - И я вот думаю, что
человек, вроде вас, вполне мог отправиться в наши северные края
на поиски убийцы Рено Буршье.
Глаза Кадфаэля и Рейфа из Ковентри встретились, мужчины
как бы молча согласно кивнули друг другу.
- Это не так, - вымолвил наконец Рейф с твердой
решимостью.
Затем он глубоко вздохнул, словно сбрасывая с плеч некое
оцепенение, охватившее его в этой долгой паузе.
- Прости, брат, но ты ошибся на мой счет. Я не ищу убийцу
Рено Буршье. Мысль, конечно, хорошая, я был бы даже не прочь,
если бы так оно и было, однако это не так.
С этими словами Рейф из Ковентри направился к выходу из
храма и окунулся в ранние сумерки, а брат Кадфаэль молча
последовал за ним, ни о чем его больше не спрашивая. Он умел
отличать правду от лжи.
Глава Десятая
Примерно в тот самый час, когда брат Кадфаэль и Рейф из
Ковентри вышли после вечерни из храма, Гиацинт выскользнул из
сторожки Эйлмунда и направился к реке через чащу леса. Целый
день он просидел в четырех стенах, поскольку в округе вновь
объявились люди шерифа, которые прочесывали лес, и хотя прошли
они стороной, ибо главной их целью были поиски на дальних
полях, да и знали Эйлмунда слишком хорошо для того, чтобы
вторично предпринимать обыск в его владениях, они вполне могли
заглянуть к нему просто так, по-соседски, и расспросить на
всякий случай, не заметил ли он в лесу что-либо представляющего
для них интерес. Hе очень-то нравилось Гиацинту сидеть
день-деньской взаперти, и тем более прятаться. К вечеру ему
стало совсем невмоготу, однако как раз в это время люди шерифа
возвращались после своих поисков обратно в город, намереваясь
возобновить их с утра. И лишь после этого у Гиацинта появилась
возможность заняться своими собственными поисками.
При всех своих страхах и опасениях на свой счет, Гиацинт
ни на минуту не забывал о Ричарде, который столь самоотверженно
бросился ему на помощь и вовремя предупредил о грозившей ему
опасности. Кто бы мог подумать, что мальчик сам попадет в беду?
Да и что могло угрожать ему в его собственном лесу, в краю, где
живут его люди? Разумеется, во взбудораженной войной Англии
было немало разного рода бродячих разбойников, однако вот уже
четыре года как война обходила стороной это графство,
наслаждавшееся миром и покоем, которые только снились
графствам, лежавшим южнее, да и город Шрусбери находился всего
в семи милях. Кроме того, местный шериф был молод и энергичен,
и более того, его уважали и любили в народе, насколько это
вообще возможно для шерифа. Чем больше размышлял Гиацинт, тем
тверже становилась в нем уверенность в том, что единственной
грозившей Ричарду бедой была угроза леди Дионисии женить его,
дабы завладеть двумя соседними манорами. Гиацинт знал, что
старая леди не будет стесняться в средствах, он и сам уже
побывал в роли исполнителя ее злой воли. Как бы то ни было,
наверняка леди Дионисия приложила руку к исчезновению мальчика.
Известно, что шериф побывал в Итоне, обыскал там все
закоулки и не нашел ни мальчика, ни кого-либо из челяди, кто
мог бы заронить хотя бы тень сомнения в искренности негодования
леди Дионисии. Однако помимо Итона у нее не было других
владений, где она могла бы спрятать мальчика и пони. Впрочем,
Фулке Эстли вполне мог войти с ней в сговор, так как в свою
очередь вынашивал планы прибрать к рукам Итон, равно как старая
леди имела виды на Рокстер и Лейтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63