— Ты очень предан мисс Парр, не так ли?
— Да, милорд. Но и она добра ко мне.
Виконт мысленно улыбнулся. Было очевидно, что мальчик переживает свою первую безответную любовь. Впрочем, у Индии, наверное, хватило здравого смысла не попирать ногами сердце юного обожателя, а обращаться с Дубином деликатно.
— А как насчет ее покровителя?
— Что, милорд?
Саутертон пристально посмотрел на собеседника и заговорил с ним как с равным.
— Давай-ка не будем лукавить, приятель. До тебя ведь доходили сплетни, разве нет? Мисс Парр принимает знаки внимания от какого-то лорда.
Дубин нахмурился:
— Да, я знаю, о чем болтают. Все шушукаются и говорят, будто она завела любовника. Но это неправда.
Саутертон придерживался того же мнения, поэтому был Склонен поверить мальчику. Однако он все же спросил:
— Но откуда у тебя такая уверенность?
— Потому что я не замечал ничего подобного.
— Неужто никто из них? А Маккуэй-Хауэлл? А Монтроуз?
Дубин энергично покачал головой:
— Я их не знаю, милорд.
— А почему, собственно, ты думаешь, что должен их знать? Ты не можешь быть в курсе всех дел мисс Парр и знать всех, кто ее навещает.
— Я знаю, — упорствовал Дубин.
— А Моррис? А Мапл?
— Слышал эти имена, как и ваше имя, милорд. Но никогда — от мисс Парр. И никогда не носил им записок, как вам и…
— И еще кому? — спросил Саутертон.
Дубин молчал, — вероятно, он взвешивал последствия своей возможной откровенности. Наконец, не выдержав, прошептал:
— Это был мистер Кендалл.
Индия отложила книгу при первом же звуке шагов в коридоре. Пламя в камине дрогнуло и заплясало, когда дверь в ее спальню тихонько отворилась. Маргрейв вошел и тут же заявил:
— Его там не было. Вероятно, ты его предупредила.
Она покачала головой:
— Вы же знаете, что это невозможно.
— Значит, это сделал мальчишка.
— Нет! — выкрикнула Индия, стараясь скрыть свое беспокойство. — Он не мог бы этого сделать, поверьте. А я поступила так, как вы мне сказали. Если же Саутертона не было в парке, то, значит, он мне не доверяет. Оставьте мальчика в покое. Вы меня слышите, милорд?
Он стремительно подошел к Индии и взял ее за подбородок. Она не отвела глаз, и губы ее были плотно сжаты.
— Я тебя слышу, — сказал граф. — А если ты заговоришь чуть громче, то услышат и твои слуги. Берегись, Индия. Я устал от твоих условий.
Несмотря на отрадную весть о том, что с лордом Саутертоном ничего не случилось, Индия почувствовала озноб — так бывало всегда, когда Маргрейв прикасался к ней. Пальцы графа скользнули вниз, и он отпустил ее. Затем, отступив на шаг, взглянул на ее пышные светлые волосы — перед приходом графа она заплела их в косу, но теперь коса распустилась, золотистые пряди падали на плечи.
— Просто преступление, что по нынешней моде приходится носить высокую прическу, — проворчал Маргрейв с усмешкой. — Ну какой мужчина отказался бы от такого зрелища? Ты прекрасна, когда твои волосы распущены и падают на плечи. Ты, должно быть, сводишь всех с ума… одним обещанием такого зрелища.
— Уверена, что вы заблуждаетесь на сей счет.
— Почему ты так говоришь?
— Я окружена праздными льстецами, и ни один из этих мужчин даже не попытался намекнуть на такую возможность.
Маргрейв тихо рассмеялся и, усевшись на подлокотник кресла, проговорил:
— Ты полагаешь, в твоих словах нет намека на оскорбление?
— Я не собиралась оскорблять вас.
— Но я тоже мужчина.
Индия промолчала, и граф продолжал:
— И не праздный льстец. Разве мое наблюдение и то, что я сказал о твоих волосах, ничего не значат?
Индия пожала плечами.
— Прошу меня простить. И могу повторить, что у меня не было умысла оскорбить вас.
— В таком случае не отказывай мне. Распусти волосы. Мне так приятно смотреть на них, это успокаивает.
Она кивнула:
— Да, конечно.
Он взглянул на нее с удивлением.
— Откуда такая внезапная покорность? Должно быть, у тебя более глубокие чувства к Саутертону, чем я мог предположить. Ты так рада, что он невредим?
Она хотела ответить, но он продолжал:
— Скажи мне, Индия, если бы тебе пришлось пожертвовать одним из них — этим ничтожным червем Дубинном или высокомерным виконтом, — кого бы ты предпочла потерять?
Индия молчала. Она вдруг ощутила ту самую тошноту, которую иногда чувствовала перед выходом на сцену. Разница заключалась в том, что сейчас она не имела права на провал.
— Но ведь это несправедливо по отношению ко мне, верно, милорд. Будем надеяться, что до такого не дойдет.
Индия взяла шаль, висевшую на спинке кресла, и прикрыла ею колени. Подняв глаза, она заметила, что Маргрейв пристально смотрит на нее. Но что именно было в его взгляде? Желание? Сожаление? Сознание своей несостоятельности? Возможно, все это вместе… и что-то еще. Да, все это плавилось в ярости, в гневе, не оставлявшем места для других чувств. Она считала Маргрейва совершенно бесчувственным, но, очевидно, ошибалась…
— Знаешь, Индия, я решил положить конец слухам, — проговорил он неожиданно. — Не желаю, чтобы такие, как Маккуэй-Хауэлл или Мапл, грелись в лучах моей славы.
— У лорда Маккуэя-Хауэлла собственная слава.
— Ха! У его жены прекрасные связи. К несчастью, ее амбиции превосходят возможности мужа. Похоже, графиня не сознает, что зарвалась. Что же касается лорда Мапла… Индия, ты ведь знаешь, что, по слухам, его имя связывают с тобой.
— Мне это очень неприятно. — Она пожала плечами. — Милорд, а как случилось, что нигде в свете не упоминается ваше имя?
— Думаю, потому, что я намекнул леди Кэлумет — мол, срочно уезжаю в поместье навестить мать. Всем нравится такая преданность матери, поэтому все забывают о том, что наряду с матерью у человека может быть и любовница. Признаюсь, мне нравится водить сплетников за нос. К тому же когда всплывет мое имя… В общем, речь пойдет о большом выигрыше.
Индия поджала губы, и граф проговорила:
— Вижу, что подобные разговоры удручают тебя, и сожалею об этом.
Индия усмехнулась и спросила:
— И как же вы думаете обнаружить себя? Посетите спектакль? Приветствуете меня открыто, когда я буду на сцене?
Мне следует ожидать подношения в виде какой-нибудь драгоценности?
— Думаю, все вместе. — Граф улыбнулся, и глаза его потемнели. — И еще кое-что…
— Когда же, милорд?
Он снова улыбнулся.
— Индия, я ценю твой искренний отклик на проявленное мной внимание. Но давай будем считать, что сюрприз только придаст всему пикантности.
Она чувствовала, что ее тошнит от одной мысли о таком сюрпризе, и знала, что Маргрейв прекрасно понимал это.
— Как хотите, милорд.
— Да, верно. — Он усмехнулся. — Как я захочу, как пожелаю. Пошли. Хочу, чтобы ты разделась донага.
Головная боль, зарождавшаяся где-то возле глаз, была вполне реальной. Миссис Гаррети смотрела на Индию с беспокойством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78