Индия Парр внимательно посмотрела на Саута, и на ее лице появилось задумчивое выражение.
— Итак, на чем мы остановились, милорд? Значит, серьезное оскорбление?.. Что ж, если вам так угодно…
В следующее мгновение она отступила на шаг и изо всей силы ударила Саута кулаком в челюсть.
Удар чуть не сбил его с ног. Виконт пошатнулся, но тут же выпрямился. Прижав ладонь к левой щеке, он тотчас почувствовал на руке теплую липкую струйку крови. Его улыбка была не вполне искренней, когда он потирал ушибленную челюсть.
— Я забыл о сережках, — пробормотал он. — Ведь у вас в кулаке были зажаты сережки.
Индия пожала плечами.
— Я думала, вы о них помните.
Тут дверь в коридор снова приоткрылась, и Саут увидел своих друзей — они смотрели на него во все глаза. Миссис Гаррети тоже взглянула на виконта.
— Это все, милорд? Или вы все еще не удовлетворены? Может, у вас есть еще просьба и ко мне?
Саут заставил себя улыбнуться.
— Нет-нет, благодарю вас. Пожалуй, большего моя челюсть не выдержит.
Виконт вытащил носовой платок и осторожно утер кровь в уголке рта. Причем он заметил, что Индия Парр не проявляла ни малейших признаков раскаяния. Взглянув на нее, он пробормотал:
— Что же касается смеха во время представления… Я чувствую, что должен вам напомнить: это ведь была комедия.
— Но не настолько смешная.
Он не ответил на это возражение, однако в шутку заметил:
— И все же вы не можете рассчитывать, что я всегда буду приходить вам на помощь, мисс Парр.
Направляясь к двери, он бросил пять шиллингов, большую часть своего выигрыша, на гору одежды в руках костюмерши.
Друзья Саута не стали допытываться, что именно он сказал даме, и удовлетворились его весьма кратким объяснением. После этого виконт заявил, что собирается к полковнику-по делу. В тот или иной момент всех их касались дела полковника, однако они редко появлялись у него одновременно — чтобы не мешать друг другу. Саут не раз выполнял задания полковника, и ему пришлось сыграть множество разных ролей, хотя он далеко не всегда был посвящен во все детали замыслов полковника. Однако на сей раз виконт решил, что заслуживает самых подробных объяснений — в конце концов, ему не каждый день приходилось получать столь увесистые оплеухи.
Хотя Саут прибыл уже довольно поздно, его сразу же провели в гостиную полковника, находившуюся над лестницей. Несколькими часами раньше двое слуг доставили туда своего господина и позаботились о его удобствах, и теперь полковник сидел в кресле на колесиках у камина. На столе рядом с ним горела лампа, освещая резкие черты его лица. На ноги его был наброшен плед, а на коленях лежала раскрытая книга, и когда гость вошел, хозяин водил пальцем по строчкам. Какое-то время оба молчали. Наконец полковник закончил чтение и, отложив в сторону книгу, осведомился:
— Я думаю, ты хочешь выпить. — Джон Блэквуд окинул Саута быстрым пытливым взглядом, и виконту показалось, что полковник видит его насквозь.
— Да, пожалуй, не откажусь, — сказал Саут.
— Напитки в буфете, как и всегда. Мне налей скотча. Я полагаю, есть причина тому, что у тебя распухла щека и кровоточит губа.
И тут Мэттью Форрестер вдруг вспомнил о том, как впервые увидел Джона Блэквуда. Он вспомнил, как мельком заметил незнакомого гостя в кабинете отца и как его, мальчишку, поразила поза незнакомца — наглая, вызывающая, дерзкая… Именно эту позу он и позаимствовал, чтобы потом продемонстрировать своим новым дружкам в Хэмбрик-Холле.
Но теперь-то поза полковника Блэквуда впечатлить не могла никого. Изнурительная болезнь истощила его мускулы и сделала неуверенными движения, замедлила рефлексы. Но в этот вечер он твердо сжимал подлокотники кресла, что случалось далеко не всегда. Однако взгляд полковника оставался все таким же пронзительным, и виконт частенько ловил себя на мысли, что ему делается не по себе, когда Блэквуд смотрит на него пристально и пытливо — как смотрел сейчас. Да, было совершенно очевидно: ни время, ни болезнь не могли ослабить силу его духа — во всяком случае, виконт нисколько в этом не сомневался.
— Скотч? — переспросил Саут. — А что говорит доктор? Он не советует возлияния, а я не считаю его шарлатаном. Полагаю, вы согласны.
Полковник криво усмехнулся, и Саут понял, что спорить бесполезно. Он подошел к низкому буфету возле стены, вынул графин со скотчем и щедро плеснул виски в два бокала. Передав полковнику один из бокалов, виконт поворошил угли в камине и уселся в широкое кресло напротив полковника.
— Сегодня вечером я был в театре «Друри-Лейн», — сказал Саут.
— Один?
— Нет, разумеется. Норту хотелось развлечься. Видите ли, его жена снова гостит у пожилой графини, и поэтому…
Блэквуд внезапно улыбнулся, и эта его улыбка оказалась на удивление ласковой.
— Элизабет, — проговорил он с нежностью в голосе.
«Что ж, ничего удивительного, — подумал Саут. — Ведь Элизабет — дочь покойного кузена полковника».
— Ей следует блистать на балах, а не сидеть в провинциальной глуши или играть роль компаньонки леди Баттерберн. Она здорова?
— Более чем, — кивнул Саут. Однако он предпочел умолчать о баронессе Баттерберн. — Полагаю, Нортхем скоро заберет ее оттуда, — заметил виконт.
Блэквуд кивнул и вернулся к делу:
— Итак, ты отправился в театр с Нортхемом.
— И с Истлином, — добавил Саут. — Мы сидели в его ложе. Конечно, там был и Марчмен.
— Вы, конечно, не могли обойтись без Уэста, — с кривой усмешкой заметил полковник. — Надеюсь, вы вели себя скромно и благопристойно.
Саут в смущении откашлялся, однако промолчал. Полковник прищурился.
— Моя точка зрения вам всем прекрасно известна. Я предпочитаю здравомыслие и осмотрительность, но превыше всего ценю скромность. Мой принцип — не привлекать внимания.
— Да, разумеется, — пробормотал Саут. — Я всецело с вами согласен, но боюсь… Боюсь, что я все же привлек к себе внимание.
Блэквуд тяжко вздохнул.
— Что ж, рассказывай. Я так и знал. Взглянув на тебя, сразу догадался.
Поморщившись от боли в скуле, Саут приступил к рассказу о вечере в театре. Рассказывал, ничего не пропуская и не щадя себя. Его повествование было не слишком лестным для него, но он старался оставаться беспристрастным и придерживаться правды. В заключение он откинулся на спинку кресла и прижал стекло бокала к тому месту на губе, где была ранка от сережек мисс Индии Парр, зажатых в кулаке.
Выслушав рассказ, полковник довольно долго молчал. Наконец проговорил:
— Полагаю, все могло кончиться гораздо хуже.
— Да, верно, — кивнул Саут. — Я мог выпасть из ложи Иста и свернуть себе шею.
— Это было бы лучше, Саут, а не хуже. — Полковник усмехнулся и добавил: — Что ж, по крайней мере ты с ней познакомился. Хоть какой-то успех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78