XXX
Прошло около часа, а ни малейший шорох не долетел до Армана, в окнах дома Дамы в черной перчатке не мелькнуло ни огонька. Ухватившись за крышу, с бьющимся сердцем, сгорая желанием видеть незнакомку, молодой человек вздрагивал при малейшем шуме… а она все не шла!
— Уж не уехала ли она? Что за непредвиденное обстоятельство помешало ей прийти на свидание, которое она назначила сама, или же…
Но при последнем предположении Арман почувствовал, как холодный пот выступил у него на висках. Или она назначила это свидание только для того, чтобы отделаться от Армана и одурачить его.
Эти три предположения, явившиеся одно вслед за другим в голове бедного влюбленного, обращали минуты в вечность. Устремив глаза на закрытое окно, он забыл о времени и о Фульмен, ожидавшей его в комнате студента. Наконец легкий свист, раздавшийся со стороны дома Дюлонга, вывел его из забытья и заставил вздрогнуть.
Его звала Фульмен.
Арман подумал, что молодая женщина сделала какое-нибудь открытие или заметила свет в другом этаже дома; он пошел обратно, снова подвергаясь опасности скатиться с крутой крыши, где малейшая оплошность могла сделаться для него гибельной.
Он добрался до окна студента. Фредерик Дюлонг и Фульмен ждали его там, облокотившись на подоконник.
— Мой бедный друг, — сказала последняя, — ясно, что нас обманули вконец. Дама в черной перчатке смеется над вами…
— О, — вздохнул Арман, — вы так думаете?
— Я убеждена в этом.
— Что же тогда делать?
— Вернуться домой.
— О, нет, я хочу подождать еще…
— Какое безумие!
— Или лучше… Арман колебался.
— Ну, что же? — спросила Фульмен.
— Я выбью рамы в окне, проберусь в дом… и отомщу ей…
— Мой бедный друг, — спокойно заметила на это Фульмен, — разве вы не знаете, что выбить раму и вторгнуться в дом против воли его обитателей составляет поступок, который закон считает преступлением и предаст вас за него уголовному суду?
— Э! Что за важность! — запальчиво вскричал Арман.
— Хорошо, — сказала Фульмен, — я предостерегла вас ради успокоения моей совести. А теперь, если вы решились на это…
— Разумеется.
— Так идемте…
— Как! Вы пойдете со мною?
— Разве я не взяла на себя опеку над вами? — произнесла танцовщица, улыбаясь. — Вы должны знать, что всюду, где есть что-нибудь похожее на роман или приключение, я являюсь самой счастливой женщиной на свете.
— Ну, так идемте!
— Подождите минутку, — остановила его Фульмен. — Я не могу так идти.
— Что вы хотите сказать?
— Я сильно не доверяю женщине, которую вы безумно любите, и не хочу попасть в ловушку.
— Ах, Боже мой! Почем вы знаете, что мы не встретим свирепого майора Арлева, который нападет на нас с двумя или тремя лакеями?
— При мне кинжал.
— Этого недостаточно.
Фульмен подошла к столу студента и взяла пистолеты, которые утром оставил на нем Арман.
— Вот, так будет лучше, — сказала она.
— А мне вы разрешите отправиться с вами? — спросил Фредерик Дюлонг.
— Если хотите.
Фульмен перескочила через подоконник и вспрыгнула на крышу.
— Осторожнее! — предостерег ее Арман.
— Ну, вот еще! — ответила Фульмен. — Я в ранней юности танцевала на канате.
И она побежала по краю крыши с уверенностью и легкостью, доказывавшими достоверность ее слов. Студент и Арман следовали за нею. Первый запасся спичками. Арман вынул пистолеты из ящика и нес их в руке. Что касается Фульмен, то она захватила кинжал Армана.
Когда молодая женщина добралась до окна, у которого в течение часа Арман прождал напрасно, то она обернулась и сказала:
— Не надо шуметь, раз этого можно избежать.
Она сняла с мизинца левой руки кольцо с чудным граненым алмазом и с ловкостью гранильщика начала резать оконное стекло около задвижки, осторожно, не шумя, вынула его и положила на крышу. Потом, обернувшись к Арману, сказала:
— Зарядите пистолеты.
Молодая женщина просунула руку в сделанное ею отверстие, нажала задвижку и открыла окно, после чего одним прыжком, с легкостью балерины, соскочила с крыши в будуар Дамы в черной перчатке, где царил мрак и полнейшая тишина.
Арман и студент последовали ее примеру.
Студент начал высекать огонь. Но едва вылетели несколько искр и осветили комнату, как Арман с удивлением вскрикнул.
Будуар был пуст, исчезло все до мраморного бюста, покрытого черным вуалем, включительно.
— Птичка упорхнула! — прошептала Фульмен, а Арман, разбитый от волнения, прислонился к стене, чтобы не упасть.
Студент зажег свечу, которой он запасся, уходя из комнаты, и при ее свете Фульмен и ее спутники осмотрели весь будуар, салон и все остальные комнаты и этажи огромного дома. Он оказался совершенно пуст.
— Ну, — прошептала Фульмен час спустя после бесплодных поисков, — мы имеем дело с сильной женщиной.
— О, — вздохнул студент, — если бы нам удалось захватить Блиду… я потребовал бы с нее реванш за эту ночь. Я совершенно разбит, так они меня исколотили…
— Что касается Блиды, — вскричала Фульмен, — то она должна во что бы то ни стало рассказать нам все!
Арман в каком-то оцепенении машинально шел за ними. Вдруг Фредерик Дюлонг ударил себя по лбу.
— О, я догадался!
— О чем? — поспешно спросила Фульмен, повернувшись к нему.
— Вы ездили к Блиде?
— Да.
— На улицу Матадор, № 17?
— Да.
— И вам сказали, что она уехала с русским?
— В почтовой карете, вчера ночью.
— Ну, так это невозможно.
— Почему?
— Потому что граф Гоилов уехал в Голландию три дня назад; по крайней мере, мне так объяснила Блида вечером в день его отъезда.
— В таком случае, где же она?
— Ясно, — сказал студент с проницательностью, которой трудно было ожидать при его грубости и вульгарности, — что если нас провели и Блида принадлежит к числу наших мистификаторов, то она сочла благоразумным уехать…
— Это справедливо.
— Вместо того, чтобы покинуть Париж, она сочла самым лучшим скрыться в его окрестностях и покинула свое жилище на несколько дней.
— Париж велик, — прошептала Фульмен, — но я найду Блиду.
— А я, — сказал студент, — кажется, догадываюсь, где она.
Арман вскрикнул от радости, глаза Фульмен заблистали.
— Блида, — продолжал медик, — дитя улицы и сохранила, несмотря на богатство, слабость к студенческим ресторанам и, в особенности, к студентам.
— Значит, наши поиски ограничатся одним только кварталом?
— Подождите!.. Три месяца назад она безумно влюбилась в одного молокососа, который живет на улице Медицинской Школы, и я отдам голову на отсечение, что она нашла приют у него.
— Знакомы вы с этим юношей?
— Разумеется.
— Теперь нужно найти способ, — сказала Фульмен, — захватить Блиду.
Говоря это, танцовщица и ее спутники вышли из опустевшего дома, снова прошли по крыше и вошли в комнату студента.
Там Фульмен с минуту сидела молча, погруженная в глубокое размышление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151