Октав обедал вдвоем с Леоной. Гонтран побледнел от гнева и обиды, когда увидел женщину, которую когда-то он так страстно любил, сидящей против нового соперника. Однако ни восклицание, ни движение не обнаружили его волнения: он оставался холоден и вежлив, как подобает светскому человеку.
— Милостивый государь, — сказал он, кланяясь де Верну и Леоне с таким видом, точно встретил ее в первый раз, — надеюсь, что я имею удовольствие быть известным вам, по крайней мере, по имени.
— Вы правы, — таким же холодным и вежливым тоном ответил де Берн.
Приветствуя друг друга и разговаривая с улыбкой, эти два человека обменялись уже взглядами, полными ненависти и вызовом на смертный бой.
— Сударь, — продолжал Гонтран, отказавшись сесть на предложенный ему де Верном стул, — позвольте мне задать вам нескромный вопрос.
— Говорите, с вашей стороны не может быть нескромных вопросов.
— С каких пор вы полюбили эту даму? И Гонтран жестом указал на Леону.
— Три дня назад, — ответил де Берн.
— Хорошо. И вы сильно любите ее?
— Страстно. Я готов оспаривать ее даже у короля, если бы тот отнял ее у меня.
— В таком случае, — продолжал Гонтран, спокойно и холодно улыбаясь, — вы, наверное, не откажетесь совершить со мною прогулку завтра утром, в семь часов, в Булонский лес.
— Не вижу ни малейшего препятствия к этому.
— Вы захватите с собою пистолеты и шпаги.
Де Берн удивился, что ему предлагают взять два рода оружия.
— Сначала мы обменяемся пулями, — сказал Гонтран, — и если никто из нас не будет убит, то будем драться на шпагах до тех пор, пока не достигнем результата.
— Я понял и на все согласен, — спокойно ответил де Берн.
Гонтран взглянул на Леону.
— Сударыня, — обратился он к ней, — так как вы являетесь наградой победителю, то справедливость требует, чтобы вы сохраняли нейтралитет. Вы должны возвратиться на улицу Шоссе д'Антэн. Не угодно ли вам отправиться туда?
Тон и жест Гонтрана и на этот раз были так же повелительны, как некогда в Абруццких горах, в то время, когда он отнял Леону у бандита Джузеппе, превратившегося в важного вельможу.
Леона вспомнила это обстоятельство, и влияние Гонтрана, ослабленное на время личностью полковника, воскресло с новой силой. Леона встала, покорная и преданная, как побежденная львица.
— Леона! — вскричал де Верн. — Вы не уйдете… я не хочу этого!
Леона медленно шла к выходной двери. Тогда де Верн вне себя бросился, чтобы загородить ей дорогу, и закричал:
— Вы не уйдете!
Но Гонтран грубо схватил его за руку.
— Перестаньте, — сказал он, — я думаю, вы не захотите сделаться тюремщиком женщины.
— Эта женщина моя! — вскричал де Верн.
— Будет вашей, когда вы убьете меня, но не раньше.
— В таком случае вот что, — сказал молодой человек вне себя, — у меня есть оружие здесь… будем драться сейчас, если вы согласны.
Гонтран пожал плечами.
— Вы забываете, что ни у вас, ни у меня нет свидетелей, что я в вашем доме и что меня могут счесть за убийцу. Завтра, завтра!
Маркиз нетерпеливым жестом приказал Леоне выйти, затем вышел и сам следом за нею, оставив Октава де Верна опьяневшим от ярости.
На улице Леона обернулась к де Ласи, следовавшему за нею, и с мольбою взглянула на него.
— Гонтран, — прошептала она, — я теряю рассудок… Ах, если бы вы знали!
— Я ничего не хочу знать, сударыня, — ответил он, — возьмите меня под руку.
Леона дрожа оперлась на его руку. Они дошли так до улицы Шоссе д'Антэн, не сказав ни слова; у двери своего дома Леона еще раз умоляла Гонтрана выслушать ее. Но он нетерпеливым жестом остановил ее, сказав:
— Я ничего не хочу знать, сударыня. Я уже сказал вам это. Идите к себе, я запрещаю вам выходить из дому.
Де Ласи отправился к полковнику.
— Завтра, — сказал он ему, — я дерусь в семь часов утра, в лесу: оружие — шпаги и пистолеты. Вы будете моим секундантом.
— Нет, — ответил полковник, — завтра вы узнаете, почему я отказываюсь. У меня приготовлены для вас секунданты.
— Леона у себя дома, — сказал Гонтран.
— Вы бесповоротно осудили ее?
— Да. Эта женщина должна умереть тотчас же после нашего поединка.
— Это ваше дело. В таком случае, дорогой мой, позвольте мне посоветовать вам принять некоторые предосторожности. Если Леона должна умереть, то необходимо! обставить дело так, чтобы свет считал ее самоубийцей.
— Вы правы, — ответил Гонтран тоном судьи, произносящего смертный приговор, — но сначала я хочу убить да Верна. 1
— Таково и мое мнение, — согласился полковник.
Если бы Гонтран де Ласи согласился выслушать Леону, то на следующее утро дуэль бы не состоялась.
XII
Маленькие города падки до новостей, и происходит это из любопытства, порождаемого праздностью.
В Б.., супрефектуре Нидры, вся буржуазия и знать, до мэра и супрефекта, владевшего там великолепной дачей, включительно, были заинтересованы приездом в их город иностранца.
Почтовая карета подкатила к гостинице «Красный орел», самой лучшей в городе; из нее вышел молодой человек лет двадцати семи-восьми, красивый, с прекрасными манерами; он приехал в сопровождении двух великанов лакеев, одетых в ливреи с галунами и называвших молодого человека просто «господин маркиз». Все узнали титул приезжего, но имени его не знал никто.
Зачем приехал в Б… путешественник — это никому не было известно, и эта-то неизвестность и давала пищу для догадок. По мнению одних, это был вельможа турист, путешествующий ради своего удовольствия, другие же принимали его за дипломатического агента. Среди буржуазии, в то время весьма либеральной, титул маркиза, с которым обращались к молодому иностранцу его люди, естественно, возбудил целый ряд споров, полных негодования против аристократии.
Среди последней, в салоне виконтессы Кардонн, заменявшем в Б… предместье Сен-Жермен, один смелый комментатор высказал по поводу маркиза мнение, вызвавшее самую резкую полемику.
— Милостивые государыни и милостивые государи, — сказал шевалье де Лиовилль, молодой человек, слывший в Б… за человека чрезвычайно умного, — держу пари, что этот иностранец направляется в замок Мор-Дье.
— В Мор-Дье? — вскричали все в один голос с удивлением, как будто услыхали нечто ужасное.
— Несомненно, — с уверенностью подтвердил шевалье.
— С какой же целью? — спросила баронесса де Лиовилль, мать шевалье.
— Чтобы жениться на баронессе Мор-Дье, траур которой кончился три месяца назад, — сказал молодой человек.
За этими словами последовали самые странные предположения, которые нам будет довольно трудно объяснить, если мы и скажем несколько слов о той роли, которую играла молодая вдова в высшем кругу города Б…
Жизнь покойного барона Мор-Дье, как уже известно читателю, была полна волнений и очень печальна. Преступная жена и незаконный сын совершенно оттолкнули его от дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
— Милостивый государь, — сказал он, кланяясь де Верну и Леоне с таким видом, точно встретил ее в первый раз, — надеюсь, что я имею удовольствие быть известным вам, по крайней мере, по имени.
— Вы правы, — таким же холодным и вежливым тоном ответил де Берн.
Приветствуя друг друга и разговаривая с улыбкой, эти два человека обменялись уже взглядами, полными ненависти и вызовом на смертный бой.
— Сударь, — продолжал Гонтран, отказавшись сесть на предложенный ему де Верном стул, — позвольте мне задать вам нескромный вопрос.
— Говорите, с вашей стороны не может быть нескромных вопросов.
— С каких пор вы полюбили эту даму? И Гонтран жестом указал на Леону.
— Три дня назад, — ответил де Берн.
— Хорошо. И вы сильно любите ее?
— Страстно. Я готов оспаривать ее даже у короля, если бы тот отнял ее у меня.
— В таком случае, — продолжал Гонтран, спокойно и холодно улыбаясь, — вы, наверное, не откажетесь совершить со мною прогулку завтра утром, в семь часов, в Булонский лес.
— Не вижу ни малейшего препятствия к этому.
— Вы захватите с собою пистолеты и шпаги.
Де Берн удивился, что ему предлагают взять два рода оружия.
— Сначала мы обменяемся пулями, — сказал Гонтран, — и если никто из нас не будет убит, то будем драться на шпагах до тех пор, пока не достигнем результата.
— Я понял и на все согласен, — спокойно ответил де Берн.
Гонтран взглянул на Леону.
— Сударыня, — обратился он к ней, — так как вы являетесь наградой победителю, то справедливость требует, чтобы вы сохраняли нейтралитет. Вы должны возвратиться на улицу Шоссе д'Антэн. Не угодно ли вам отправиться туда?
Тон и жест Гонтрана и на этот раз были так же повелительны, как некогда в Абруццких горах, в то время, когда он отнял Леону у бандита Джузеппе, превратившегося в важного вельможу.
Леона вспомнила это обстоятельство, и влияние Гонтрана, ослабленное на время личностью полковника, воскресло с новой силой. Леона встала, покорная и преданная, как побежденная львица.
— Леона! — вскричал де Верн. — Вы не уйдете… я не хочу этого!
Леона медленно шла к выходной двери. Тогда де Верн вне себя бросился, чтобы загородить ей дорогу, и закричал:
— Вы не уйдете!
Но Гонтран грубо схватил его за руку.
— Перестаньте, — сказал он, — я думаю, вы не захотите сделаться тюремщиком женщины.
— Эта женщина моя! — вскричал де Верн.
— Будет вашей, когда вы убьете меня, но не раньше.
— В таком случае вот что, — сказал молодой человек вне себя, — у меня есть оружие здесь… будем драться сейчас, если вы согласны.
Гонтран пожал плечами.
— Вы забываете, что ни у вас, ни у меня нет свидетелей, что я в вашем доме и что меня могут счесть за убийцу. Завтра, завтра!
Маркиз нетерпеливым жестом приказал Леоне выйти, затем вышел и сам следом за нею, оставив Октава де Верна опьяневшим от ярости.
На улице Леона обернулась к де Ласи, следовавшему за нею, и с мольбою взглянула на него.
— Гонтран, — прошептала она, — я теряю рассудок… Ах, если бы вы знали!
— Я ничего не хочу знать, сударыня, — ответил он, — возьмите меня под руку.
Леона дрожа оперлась на его руку. Они дошли так до улицы Шоссе д'Антэн, не сказав ни слова; у двери своего дома Леона еще раз умоляла Гонтрана выслушать ее. Но он нетерпеливым жестом остановил ее, сказав:
— Я ничего не хочу знать, сударыня. Я уже сказал вам это. Идите к себе, я запрещаю вам выходить из дому.
Де Ласи отправился к полковнику.
— Завтра, — сказал он ему, — я дерусь в семь часов утра, в лесу: оружие — шпаги и пистолеты. Вы будете моим секундантом.
— Нет, — ответил полковник, — завтра вы узнаете, почему я отказываюсь. У меня приготовлены для вас секунданты.
— Леона у себя дома, — сказал Гонтран.
— Вы бесповоротно осудили ее?
— Да. Эта женщина должна умереть тотчас же после нашего поединка.
— Это ваше дело. В таком случае, дорогой мой, позвольте мне посоветовать вам принять некоторые предосторожности. Если Леона должна умереть, то необходимо! обставить дело так, чтобы свет считал ее самоубийцей.
— Вы правы, — ответил Гонтран тоном судьи, произносящего смертный приговор, — но сначала я хочу убить да Верна. 1
— Таково и мое мнение, — согласился полковник.
Если бы Гонтран де Ласи согласился выслушать Леону, то на следующее утро дуэль бы не состоялась.
XII
Маленькие города падки до новостей, и происходит это из любопытства, порождаемого праздностью.
В Б.., супрефектуре Нидры, вся буржуазия и знать, до мэра и супрефекта, владевшего там великолепной дачей, включительно, были заинтересованы приездом в их город иностранца.
Почтовая карета подкатила к гостинице «Красный орел», самой лучшей в городе; из нее вышел молодой человек лет двадцати семи-восьми, красивый, с прекрасными манерами; он приехал в сопровождении двух великанов лакеев, одетых в ливреи с галунами и называвших молодого человека просто «господин маркиз». Все узнали титул приезжего, но имени его не знал никто.
Зачем приехал в Б… путешественник — это никому не было известно, и эта-то неизвестность и давала пищу для догадок. По мнению одних, это был вельможа турист, путешествующий ради своего удовольствия, другие же принимали его за дипломатического агента. Среди буржуазии, в то время весьма либеральной, титул маркиза, с которым обращались к молодому иностранцу его люди, естественно, возбудил целый ряд споров, полных негодования против аристократии.
Среди последней, в салоне виконтессы Кардонн, заменявшем в Б… предместье Сен-Жермен, один смелый комментатор высказал по поводу маркиза мнение, вызвавшее самую резкую полемику.
— Милостивые государыни и милостивые государи, — сказал шевалье де Лиовилль, молодой человек, слывший в Б… за человека чрезвычайно умного, — держу пари, что этот иностранец направляется в замок Мор-Дье.
— В Мор-Дье? — вскричали все в один голос с удивлением, как будто услыхали нечто ужасное.
— Несомненно, — с уверенностью подтвердил шевалье.
— С какой же целью? — спросила баронесса де Лиовилль, мать шевалье.
— Чтобы жениться на баронессе Мор-Дье, траур которой кончился три месяца назад, — сказал молодой человек.
За этими словами последовали самые странные предположения, которые нам будет довольно трудно объяснить, если мы и скажем несколько слов о той роли, которую играла молодая вдова в высшем кругу города Б…
Жизнь покойного барона Мор-Дье, как уже известно читателю, была полна волнений и очень печальна. Преступная жена и незаконный сын совершенно оттолкнули его от дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151