— Милостивый государь… — прохрипел он, — я люблю баронессу Сент-Люс.
— И я так же, — спокойно заметил маркиз.
— Но она любит меня, — продолжал с отчаянием русский.
— Она полюбит меня, — возразил Гонтран, — каждому свой черед; так водится всегда.
— Возможно и это.
— Или я вас убью, или вы меня!
— Я рассчитываю на последнее.
Гонтран так посмотрел на графа, что менее храбрый человек, без сомнения, испугался бы.
— Итак, не угодно ли сейчас же?
— Извините, вы забываете, что ни у вас, ни у меня нет с собою шпаги: прошло то время, когда каждый дворянин носил шпагу.
— Мы найдем шпаги в замке.
— Положим.
— Пойдемте в таком случае!
— О-го, — спокойно заметил Гонтран, — вы, кажется, сильно спешите умереть.
— Или убить вас…
— Охотно допускаю это. Но, тем не менее, нужно быть последовательным во всем. Чтобы достать шпаги в замке, придется обратиться к такому человеку, за которого вы могли бы поручиться; притом наше отсутствие должно быть непродолжительным, чтобы не быть замеченным, иначе нам могут помешать.
— Ну и что ж?
— В замке, — продолжал де Ласи, — есть человек, на которого, мне кажется, можно положиться: это управляющий.
— Капитан Ламберт?
— Да. Он достанет нам шпаги и будет нашим свидетелем. Быть может, драться в присутствии одного свидетеля не принято, но не беда, — дерзко прибавил Гонтран, — ведь здесь деревня!
Насмешка маркиза лишила графа последнего самообладания.
— Я знаю, — продолжал Гонтран, — прекрасное местечко на берегу моря, в двухстах шагах от замка, на верхушке скалы. Там очень удобно драться и легко скрыть все следы дуэли.
Маркиз расхохотался.
— Мертвого человека, — пояснил он, — одним толчком ноги можно похоронить на дне океана. Вы найдете там самую лучшую могилу, о которой только может мечтать человек, убитый на дуэли.
И Гонтран, поклонившись своему противнику, прибавил:
— Итак, через час, на скале. Я приду туда.
— И я не замедлю, — сказал граф.
Гонтран вернулся на бал, танцевал еще минут двадцать и исчез. Граф же пошел искать полковника. Но того с час уже никто не видал.
XL
Куда же девался полковник?
После обеда видели, как он то приходил, то опять уходил, за всей наблюдал и отдавал приказания.
В то время, когда хозяйка и гости разбрелись по саду и парку, а слуги, исполнив свою обязанность, пили в буфетах, весь нижний этаж был почти совершенно пуст.
Наика, прекрасная и благородная девушка, с редким самоотвержением исполняла, по обыкновению, долг приемной матери. Она проводила маленького Гектора в его комнату, заставила его на коленях прочесть вечернюю молитву, уложила его и, поцеловав в лоб, сказала:
— Спи, дитя мое.
Затем Наика, которой было всего двадцать лет и которая любила развлечения, как все девушки ее возраста, отправилась на бал. Этим-то моментом и воспользовался полковник. Он проскользнул в длинный коридор, который вел к главной лестнице, поднялся никем не замеченный в верхний этаж и очутился на площадке, куда выходили окна замка, обращенные к морю. Замок, как мы уже сказали, был расположен на почти отвесной скале. В средние века один из баронов де Болье выстроил узкую лестницу, спускавшуюся с площадки к песчаному берегу, представлявшему здесь удобное место для причала рыбачьих лодок.
Полковник увидал человека, спокойно сидевшего на нижней ступеньке лестницы, и направился к нему. Увидав полковника, человек встал. Это был Жан.
— Ты готов? — спросил его полковник.
— Как видите, — ответил Жан.
И он указал пальцем на песчаный берег. Полковник взглянул на подножье скалы и заметил при свете луны причалившую лодку и в ней человека.
— В таком случае, идем… — сказал он. Жан пошел за ним.
Оба сообщника на цыпочках прошли в комнату спавшего Гектора. Спальни госпожи Сент-Люс и Наики находились рядом, и дверь, служившая сообщением между ними, была открыта всю ночь.
Около кровати Наики стояла кроватка маленького Гектора.
Когда обе женщины уходили к себе и оставались одни, настоящая мать проявлялась, и г-жа Сент-Люс проводила долгие часы, любуясь на безмятежный сон своего малютки.
Наика не заперла дверей. Ее комната, окна которой выходили в парк, примыкала к большой зале, через которую прошли полковник и Жан.
— Что, если он проснется и закричит? — шепотом спросил Жан.
Полковник покачал головой.
— Дети спят очень крепко, — ответил он.
Действительно, при свете ночника, стоявшего на камине, они увидали маленького Гектора, спавшего с полуоткрытым улыбающимся ротиком.
— Нельзя же, однако, унести его раздетого, — заметил Жан.
— Совершенно верно, — согласился полковник.
— Так позвольте действовать мне. Я его разбужу, одену, и он последует за нами. Вот увидите.
И Жан нежно позвал ребенка.
— Гектор!
Ребенок проснулся и начал звать мать.
— Мой милый маленький Гектор, — сказал ласковым голосом Жан, — меня послала мама Наика.
— Где же мама Наика? — спросил ребенок.
— На балу, она танцует.
— Ах, да, — пробормотал ребенок, — она веселится с мамой Бертой, а меня уложили спать… а мне совсем не хотелось спать!
— Ну, так они послали меня за вами. Хотите одеться?
— А ты оденешь меня?
— Да.
Жан взял ребенка на руки, поднял его с кроватки и проворно одел.
— Теперь, — сказал он ему, — пойдемте. Полковник, все время стоявший в тени, вышел первый и прошел на площадку.
Жан следовал за ним, ведя за руку малютку.
— Однако, — спросил Гектор, — куда же ты меня ведешь? Разве мы идем не в парк?
— Да, в парк, — отвечал Жан. — Но сначала я хочу показать вам отличную лодку.
— Лодку! А где же эта лодка? — спросил в восторге ребенок.
— Внизу, у скалы. Идемте.
И так как ребенок шел недостаточно быстро, то слуга взял его на руки и начал спускаться по лестнице, которая вела к морю. Внизу, у лестницы, лодка ждала похитителей и ребенка.
Жан прыгнул в лодку.
— Куда мы едем? — спросил снова Гектор.
— Мы прокатимся по морю, — сказал Жан и спросил полковника:
— Полковник, когда мы приедем в Париж, что прикажете сделать с ним?
— Жди моих приказаний, — ответил последний. Лодка отчалила и выехала в открытое море, а полковник медленными шагами вернулся в Керлор.
Когда он дошел до площадки, то остановился на минуту, чтобы взглянуть на лодку, увозившую ребенка, быть может, навсегда, в то время, как мать танцевала, и злая улыбка, иногда появлявшаяся на его губах, исказила его лицо.
«Теперь, — подумал он, — у меня самый лучший залог… один ребенок за другого! Я могу, гордо подняв голову, потребовать счастья для моего Армана!».
Лодка быстро мчалась по направлению к Кемпену. Недалеко от города похитителя ожидала почтовая карета, которая должна была доставить его и ребенка в Париж.
— Теперь, — сказал полковник, когда лодка исчезла вдали, — очередь за графом Степаном!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151