Хрисанф Бледный опустил книгу и, ошеломленный, посмотрел на Ванду.
- Изумительно! - с чувством сказала она. - Прекрасно!.. "В белом венчике из роз, впереди - Исус Христос..." Вот как надо писать, Хрисанф!.. Ты слышал? - обратилась она к Сереже.
- Что это такое? - мрачно спросил он.
- Новая поэма Блока! Хрисанф на офицерской квартире в Шкотове захватил несколько книг; я смотрю - петербургский журнал "Наш путь", и вдруг такая изумительная вещь!
- Ничего изумительного не нахожу, - холодно сказал Сережа, - мистика какая-то.
- Какая же это мистика?.. Это же символ! Ты просто ничего не понимаешь, - оскорбленная, сказала Ванда.
- Нет, главное, частушки хорошие есть, - сказал Хрисанф Бледный.
- Когда я смогу отчитаться перед тобой? - не глядя на Ванду, сухо-деловито спросил Сережа. - Предупреждаю заранее: многие твои задания не удалось выполнить...
В это время отворилась дверь, и вошел Сеня Кудрявый.
- Сеня! - радостно воскликнул Сережа.
- Застал, слава богу, - сказал Сеня, с трудом переводя дух, и, схватив Сережу за руку, улыбнулся, показав свои ровные кремовые зубы. - Пойдем со мной. Живенько...
Сережа, даже не взглянув на Ванду и Хрисанфа, вместе с Сеней вышел из ревкома.
- На рудник посылают нас с тобой, - идя по улице рядом с Сережей, вполголоса, весело говорил Сеня. - Я думал, вчера сказали тебе, да вижу, не ищешь меня, думаю - не схотел.
- Что ты, я с радостью! - воодушевился Сережа. - А что мы должны будем там сделать? - с волнением спросил он: он подумал, что, может быть, их посылают что-нибудь взорвать или кого-нибудь убить.
- Бастовать хотят они, а мы должны уговаривать, чтобы не торопились... Только ты все это в секрете держи.
- Что ты, Сеня! Я очень рад. - Сережа поймал Сенину руку и на мгновение крепко сжал ее. - Ты знаешь, мы так переволновались за вас!
- Из-за хунхузов? Пустяками обошлось, - собрав у глаз веселые морщинки, сказал Сеня. - А как добрались вы? Как сестра? - спросил он с некоторым смущением.
- Сестра? Хочешь, я вас познакомлю? - сказал Сережа, обрадовавшись возможности загладить этим размолвку с Леной.
- Не официально ли выйдет? Стоит ли? - колебался Сеня, но чувствовалось, что ему очень этого хочется.
- Глупости какие! На минутку забежим в больницу - и всё.
Они, чтобы не привлечь внимания раненых, зашли в больницу не с главного хода, с улицы, а со двора, и сразу наткнулись на Фросю.
- Ай-ай, в служебное время! Ну только для вас, Сереженька, - сказала Фрося, обдавая его светом своих веселящихся бесовских глаз.
Лена в белой косынке, озабоченная тем, от чего ее оторвали, вышла на крыльцо.
- Я хочу познакомить тебя с моим лучшим другом - Сеней Кудрявым. Вот...
Сережа указал на Сеню, который со своим обычным, спокойным, грустноватым выражением смотрел на Лену.
Она оказалась совсем не похожей на Сережу, но еще прекрасней, чем он ожидал.
- Кудрявый? Я знаю вашу фамилию из газет, - без улыбки говорила Лена, внимательно приглядываясь к нему: несомненно, она где-то видела это чуть тронутое нежным загаром бледное лицо. - Простите, не могу подать руки. Я очень рада. И особенно рада за Сережу.
Она не лгала. Лицо Сени сразу понравилось ей своим выражением выражением душевной тонкости, ума и простоты.
Она помолчала, ожидая, что он скажет что-нибудь, но Сеня ничего не говорил, а все смотрел на нее со своей спокойной, умной, грустной улыбкой.
- Я так и знал, что вы понравитесь друг другу! - нетактично сказал Сережа.
Сеня так смутился, что на него жалко было смотреть. За ним смутилась и Лена.
- Мне надо идти, - заторопилась она. - До свиданья!
В дверях она обернулась и виновато улыбнулась Сене. "Где я его видела"? - подумала она.
VI
Они выехали на рудник верхами, а потом пошли пеше по той самой тропе, где происходило свидание Суркова с американским майором.
По этой тропе проходила вся связь между партизанским штабом и рудником, а через рудник - с городом.
Километрах в трех от рудника на тропе был установлен пост.
Когда Сеня и Сережа с проводником достигли поста, была уже ночь. Скалы и кусты вокруг и распростершаяся далеко позади долина Сучана лежали в бледном свете ущербного месяца.
На каменистой площадке перед темным входом в пещеру горел костерик. Человек десять - двенадцать невооруженных людей сидело и лежало вокруг костра. С площадки виднелись звездное небо, вершины деревьев, растущих откуда-то из темного низу, и дальние скалы, облитые светом месяца.
Эти освещенные таинственные скалы, и темные провалы распадков, и пламя костра, и сборище людей в ночи - все это сразу наполнило Сережу волнующим романтическим чувством.
Человек в одежде горнорабочего привстал на коленях и, защищаясь ладонью от костра, всматривался - кто подошел.
- На рудник, что ли? - глуховато спросил он.
- А что вас много так? - спросил Сеня.
- Свои это. Пленные красноармейцы из России, - ответил горнорабочий.
- Пленные красноармейцы?! - Лицо Сени так и озарилось радостью. Выходит, можно новости узнать у вас, про Россию-то? - взволнованно спрашивал он.
Красноармейцы зашевелились, заулыбались.
- Мы ведь уже скоро год как в плену, - сказал один. - Нас в эшелонах смерти везли.
- Вот оно что!.. - сочувственно протянул Сеня. - Где ж вы сидели?
- На Чуркином мысу.
- Давно бежали?
- Недели две.
- Кто вас направил сюда?
- Рабочий "Красный Крест". У нас письмо есть от комитета, - торопливо сказал красноармеец, забоявшись, что ему не верят, - да велено прямо в руки товарищу Суркову отдать.
- Ну, поздравляем вас от лица всех наших товарищей партизан с благополучным прибытием! Будем знакомы! - торжественно сказал Сеня.
Сеня и Сережа обошли всех красноармейцев, крепко, с чувством приветствуя их рукопожатиями.
- Здоровы все? - спрашивал Сеня. - Рады небось?
- У-у... перву ночку, как вольно вздохнули! Даже не верится, что среди своих! - вперебой радостно заговорили красноармейцы.
- Вы, как в Скобеевку придете, в отряд Гладких проситесь. Скажите, такой договор у вас со мной...
- Так вы, значит, Кудрявый? - медленно и глуховато сказал человек в одежде горнорабочего, когда Сеня и Сережа уселись у костра перекусить. - Мне в аккурат велено на рудник вас провести, да я бы советовал денек вам обождать...
- А что? - насторожился Сеня.
- А то, что я их с трудом провел, - горняк кивнул на красноармейцев, тревога кругом. Охрану усилили, и, где сейчас посты, даже не знаю.
- С чего тревога-то?
- Сегодня у нас забастовка началась... всеобщая, - спокойно сказал горняк.
Весь вчерашний спор с Бутовым мгновенно прошел перед Сеней.
- Как же оно получилось? - спросил он.
- Оно все копилось, копилось. А сегодня в четвертой шахте двух в гезенке насмерть задавило, вся шахта бросила работу, пошла по другим шахтам народ сымать. Часам к двум весь рудник встал.
Сеня, сильно побледнев, некоторое время молча смотрел на огонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156