Иной раз вступал в разговор и Эль-Франси, и даже хватался за оружие… Если звучали выстрелы, люди знали, что у них есть надежный защитник.
В одном лишь заметно отличался гость со времени прошлых его посещений несколько лет назад. Он любил присутствовать на школьных занятиях, играл с детьми, брал их с собой на недельные охотничьи вылазки, короче говоря, стал большим другом детей. Ничего удивительного, что дети и подростки спали и видели, как бы подружиться с Эль-Франси, которого почитали самым отважным охотником Африки.
Вокруг Парвизи всегда собиралась стайка мальчишек. Все жаждали послушать его охотничьи рассказы.
Он с улыбкой удовлетворял их желание, умело вплетая в повествование быль и вымысел. Чем больше он рассказывал, тем требовательнее становились слушатели: «Еще, Эль-Франси, еще!»
— Ну ладно, еще одну историю, и все — на сегодня конец. Согласны?
— Согласны!
Дети сияли от счастья. Но, услышав обещанный рассказ Эль-Франси, принимались снова тормошить его, и он в конце концов смягчался и рассказывал еще и еще.
Как-то раз он собрался было рассказать об охоте на пантеру с Пьером Шарлем и маврами.
И тут явился Селим! Что случилось? Негр едва переводил дыхание.
Неужели?.. Однако Луиджи даже в самых смелых мечтах не отваживался думать о счастье. Он старался как можно реже смотреть на портрет сына. Нет, нет. Нельзя допускать даже надежды, что черный друг принес вдруг какое-то известие о Ливио.
— Эль-Франси, скорее! — торопил его Селим.
Видимо, случилось что-то важное, необычное. Ливио! Парвизи не мог больше сдерживаться. Должно быть вести, принесенные Селимом, как-то связаны с мальчиком. Оборвав на полуслове свой рассказ, Парвизи остановился перед запыхавшимся другом.
— Идем скорее!
Больше негр не сказал ничего. Взгляд его, брошенный на стоящих с открытыми ртами детей, показывал, что принесенное известие — не для них.
— Сейчас мне некогда, — сказал Луиджи юным слушателям. — Ступайте домой.
— Ах нет, Эль-Франси, сейчас, когда началось самое интересное? Нет, мы останемся и будем ждать тебя.
Шумное сборище не собиралось расходиться.
Говорить с Селимом по-французски? Парвизи сразу отверг эту мысль. Старшие мальчики могли рассказать в деревне, что Эль-Франси заговорил почему-то на непонятном языке. С чего бы это? Эль-Франси непроизвольно мог вызвать к себе подозрение. Люди могли бы сделать из этого пагубные умозаключения.
Текли секунды. Драгоценные, страшные секунды. Когда бы знать, что за вести принес Селим! Как же половчее отделаться от детей? Просьбами и приказаниями ничего не добьешься, это было Луиджи абсолютно ясно. Но удалить их отсюда необходимо; нельзя допустить, чтобы они услышали, о чем он будет говорить с Селимом.
— Вот, что я вам скажу! — воззвал он к своим добрым мучителям. — Сейчас мне очень некогда, но я обещаю вам рассказать эту историю до конца в деревне. Что вы думаете насчет того, чтобы побежать наперегонки?
— Ну да, у тебя-то ноги куда длиннее, чем у нас! — недоверчиво протянул толстенький шестилетний малыш.
— Ну, это-то мы учтем. Слушайте внимательно: самые маленькие, ко мне! Так. Нет, ты сюда не суйся, иди туда, к большим. А сюда — давайте самые большие. Сперва бегут малыши, за ними следует вторая группа и наконец третья. Мы с Селимом — последние. Только бегите что есть духу. Первый из каждой группы получит приз.
— А что это будет, Эль-Франси? Скажи нам сначала, что нас ждет?
— Нет уж, этого я вам не открою.
— О-о-о…
— А что, разве было когда-нибудь, чтобы Эль-Франси вас чем-то обделил?
— Нет, нет. Конечно, мы всегда были довольны.
— Тогда считаю до трех, а потом бежит первая группа. Раз… два… три!
Понеслись, только пятки засверкали. Каждый хотел стать победителем и получить от охотника загадочный приз.
— Теперь вы!
Мальчики побольше выстроились в ряд. По команде Парвизи рванули со всех ног и они.
Оставалась еще одна группа. Дети устали от ожидания, и все же итальянец решил попридержать их еще немного, чтобы получить наконец возможность переговорить с Селимом с глазу на глаз.
Но вот побежала и третья группа.
— Рассказывай, Селим!
— Дея свергли; господству турок конец. Рабы свободны!
— Селим, Селим! Неужели это правда? Друг, не шути со мной!
Он хлопнул спутника по спине. Пальцы итальянца железной хваткой сжали плечо негра.
— Какой-то незнакомец только что принес в деревню эту весть. Некий европейский флот обстрелял Алжир. Город полностью разрушен. Никогда, никогда больше не будет рабства, Луиджи!
— И всех рабов освободят?
— Да.
— Тогда и Ливио тоже свободен. Святая Дева, благодарю тебя! Закончились наши поиски. Ливио свободен, мой Ливио, мой мальчик! И Бенедетто, Чивоне, и все другие, кто подвергся нападению, — все свободны, все, все! О, я так счастлив, несказанно счастлив. Теперь я смогу вернуться на родину, покинуть эту адскую страну, жить со своим сыном!
— Да. Тебе здесь больше делать нечего.
А что же это такое с Селимом? Почему он не радуется; он, который не жалел ни сил, ни трудов, чтобы отыскать ребенка? Ведь должны же были Ливио найти, может, он уже на пути в Геную? Разве не сияет небо от радости, не ликует природа от этой победы, уничтожившей корсаров, освободившей людей от рабских оков?
Все виделось Парвизи в сиянии и великолепии. Небо, горы, растительность, желтый песок. Все — не как всегда. Ливио свободен. Это переменило весь мир — только не Селима.
Что с ним? А-а-а!..
— И ты тоже поедешь со мной в Италию, на мою родину, как мой друг!
— Луиджи! Это правда?
— Разве Эль-Франси лгал тебе когда-нибудь?
Белоснежные зубы Селима засверкали перламутром, щеки растянулись в широкую, радостную улыбку.
— Нет, нет, Эль-Франси никогда не говорил неправды. Но в Италии все по-другому, чем в Алжире?
— Мой родной город Генуя во многом похож на Алжир. Он расположен на море, построен такими же террасами, как и турецкие города, и горы подковой охватывают его, но там люди будут добры к тебе. Пойдем, Селим, пойдем же!
О беге наперегонки друзья позабыли. Однако все равно помчались что было духу. Парвизи не терпелось узнать побольше о великом событии, потому что негр слышал лишь часть рассказа незнакомца, и этого ему показалось достаточно, чтобы быстрее сообщить другу самое важное.
Маленькие бегуны ожидали обоих мужчин на въезде в деревню.
— Я первый!.. Я тоже!.. И я!
Победители наседали.
— А что ты нам дашь, Эль-Франси? Скажи скорее!
Парвизи еще не успел подумать об этом. Но теперь надо было выполнять обещание. Иначе мучители не выпустят его из окружения.
— По пяти цехинов каждому. Вот они!
Восторженные крики. Планы, как лучше распорядиться деньгами. Об охотнике на время позабыли.
Жители деревни сидели большим кругом. Посередине два незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
В одном лишь заметно отличался гость со времени прошлых его посещений несколько лет назад. Он любил присутствовать на школьных занятиях, играл с детьми, брал их с собой на недельные охотничьи вылазки, короче говоря, стал большим другом детей. Ничего удивительного, что дети и подростки спали и видели, как бы подружиться с Эль-Франси, которого почитали самым отважным охотником Африки.
Вокруг Парвизи всегда собиралась стайка мальчишек. Все жаждали послушать его охотничьи рассказы.
Он с улыбкой удовлетворял их желание, умело вплетая в повествование быль и вымысел. Чем больше он рассказывал, тем требовательнее становились слушатели: «Еще, Эль-Франси, еще!»
— Ну ладно, еще одну историю, и все — на сегодня конец. Согласны?
— Согласны!
Дети сияли от счастья. Но, услышав обещанный рассказ Эль-Франси, принимались снова тормошить его, и он в конце концов смягчался и рассказывал еще и еще.
Как-то раз он собрался было рассказать об охоте на пантеру с Пьером Шарлем и маврами.
И тут явился Селим! Что случилось? Негр едва переводил дыхание.
Неужели?.. Однако Луиджи даже в самых смелых мечтах не отваживался думать о счастье. Он старался как можно реже смотреть на портрет сына. Нет, нет. Нельзя допускать даже надежды, что черный друг принес вдруг какое-то известие о Ливио.
— Эль-Франси, скорее! — торопил его Селим.
Видимо, случилось что-то важное, необычное. Ливио! Парвизи не мог больше сдерживаться. Должно быть вести, принесенные Селимом, как-то связаны с мальчиком. Оборвав на полуслове свой рассказ, Парвизи остановился перед запыхавшимся другом.
— Идем скорее!
Больше негр не сказал ничего. Взгляд его, брошенный на стоящих с открытыми ртами детей, показывал, что принесенное известие — не для них.
— Сейчас мне некогда, — сказал Луиджи юным слушателям. — Ступайте домой.
— Ах нет, Эль-Франси, сейчас, когда началось самое интересное? Нет, мы останемся и будем ждать тебя.
Шумное сборище не собиралось расходиться.
Говорить с Селимом по-французски? Парвизи сразу отверг эту мысль. Старшие мальчики могли рассказать в деревне, что Эль-Франси заговорил почему-то на непонятном языке. С чего бы это? Эль-Франси непроизвольно мог вызвать к себе подозрение. Люди могли бы сделать из этого пагубные умозаключения.
Текли секунды. Драгоценные, страшные секунды. Когда бы знать, что за вести принес Селим! Как же половчее отделаться от детей? Просьбами и приказаниями ничего не добьешься, это было Луиджи абсолютно ясно. Но удалить их отсюда необходимо; нельзя допустить, чтобы они услышали, о чем он будет говорить с Селимом.
— Вот, что я вам скажу! — воззвал он к своим добрым мучителям. — Сейчас мне очень некогда, но я обещаю вам рассказать эту историю до конца в деревне. Что вы думаете насчет того, чтобы побежать наперегонки?
— Ну да, у тебя-то ноги куда длиннее, чем у нас! — недоверчиво протянул толстенький шестилетний малыш.
— Ну, это-то мы учтем. Слушайте внимательно: самые маленькие, ко мне! Так. Нет, ты сюда не суйся, иди туда, к большим. А сюда — давайте самые большие. Сперва бегут малыши, за ними следует вторая группа и наконец третья. Мы с Селимом — последние. Только бегите что есть духу. Первый из каждой группы получит приз.
— А что это будет, Эль-Франси? Скажи нам сначала, что нас ждет?
— Нет уж, этого я вам не открою.
— О-о-о…
— А что, разве было когда-нибудь, чтобы Эль-Франси вас чем-то обделил?
— Нет, нет. Конечно, мы всегда были довольны.
— Тогда считаю до трех, а потом бежит первая группа. Раз… два… три!
Понеслись, только пятки засверкали. Каждый хотел стать победителем и получить от охотника загадочный приз.
— Теперь вы!
Мальчики побольше выстроились в ряд. По команде Парвизи рванули со всех ног и они.
Оставалась еще одна группа. Дети устали от ожидания, и все же итальянец решил попридержать их еще немного, чтобы получить наконец возможность переговорить с Селимом с глазу на глаз.
Но вот побежала и третья группа.
— Рассказывай, Селим!
— Дея свергли; господству турок конец. Рабы свободны!
— Селим, Селим! Неужели это правда? Друг, не шути со мной!
Он хлопнул спутника по спине. Пальцы итальянца железной хваткой сжали плечо негра.
— Какой-то незнакомец только что принес в деревню эту весть. Некий европейский флот обстрелял Алжир. Город полностью разрушен. Никогда, никогда больше не будет рабства, Луиджи!
— И всех рабов освободят?
— Да.
— Тогда и Ливио тоже свободен. Святая Дева, благодарю тебя! Закончились наши поиски. Ливио свободен, мой Ливио, мой мальчик! И Бенедетто, Чивоне, и все другие, кто подвергся нападению, — все свободны, все, все! О, я так счастлив, несказанно счастлив. Теперь я смогу вернуться на родину, покинуть эту адскую страну, жить со своим сыном!
— Да. Тебе здесь больше делать нечего.
А что же это такое с Селимом? Почему он не радуется; он, который не жалел ни сил, ни трудов, чтобы отыскать ребенка? Ведь должны же были Ливио найти, может, он уже на пути в Геную? Разве не сияет небо от радости, не ликует природа от этой победы, уничтожившей корсаров, освободившей людей от рабских оков?
Все виделось Парвизи в сиянии и великолепии. Небо, горы, растительность, желтый песок. Все — не как всегда. Ливио свободен. Это переменило весь мир — только не Селима.
Что с ним? А-а-а!..
— И ты тоже поедешь со мной в Италию, на мою родину, как мой друг!
— Луиджи! Это правда?
— Разве Эль-Франси лгал тебе когда-нибудь?
Белоснежные зубы Селима засверкали перламутром, щеки растянулись в широкую, радостную улыбку.
— Нет, нет, Эль-Франси никогда не говорил неправды. Но в Италии все по-другому, чем в Алжире?
— Мой родной город Генуя во многом похож на Алжир. Он расположен на море, построен такими же террасами, как и турецкие города, и горы подковой охватывают его, но там люди будут добры к тебе. Пойдем, Селим, пойдем же!
О беге наперегонки друзья позабыли. Однако все равно помчались что было духу. Парвизи не терпелось узнать побольше о великом событии, потому что негр слышал лишь часть рассказа незнакомца, и этого ему показалось достаточно, чтобы быстрее сообщить другу самое важное.
Маленькие бегуны ожидали обоих мужчин на въезде в деревню.
— Я первый!.. Я тоже!.. И я!
Победители наседали.
— А что ты нам дашь, Эль-Франси? Скажи скорее!
Парвизи еще не успел подумать об этом. Но теперь надо было выполнять обещание. Иначе мучители не выпустят его из окружения.
— По пяти цехинов каждому. Вот они!
Восторженные крики. Планы, как лучше распорядиться деньгами. Об охотнике на время позабыли.
Жители деревни сидели большим кругом. Посередине два незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100