Постепенно Элизабет впала в уныние — у неё нет никаких шансов случайно наткнуться на Дамиана. Она заручилась поддержкой Ханны и двух других хендлеров, описала им пса и с надеждой ждала новостей. В конце концов пришлось признать: и таким образом она ничего не узнает.
Она исходила огромные расстояния, объездила весь кампус вдоль и поперёк, отрывая драгоценное время от занятий. Впервые в жизни она получила восемьдесят баллов за тест (органическая химия, конечно) и с трудом преодолела желание разжевать и проглотить эту бумажку, чтобы не увидел Тони.
А затем, в июньский день, разглядывая обложку учебника и слушая монотонный голос лектора, она вдруг поняла. Мысль взялась ниоткуда, Элизабет даже не думала в тот момент о Дамиане, но теперь зажмурилась и выпрямилась, пытаясь не упустить идею. Это правда, она не может спросить у профессора, где Дамиан, но Хоффман, кажется, был дружен с тем человеком, который лечил пса. Возможно, он сумеет узнать, куда забрали собаку.
Она откинулась на спинку стула. Но как к нему приблизиться? Севилл не похож на человека, к которому можно легко подойти поболтать. Лаборанты обзывали его ублюдком и, насколько она успела заметить, были недалеки от истины. А что насчёт его помощника, молодого человека, который работал с ним? Тоже не выглядел дружелюбным, но не был и враждебен. А если Хоффман предупредил Севилла и его ассистента, что от неё одни неприятности? Хоффман говорил, что может вызвать охрану или подать в суд, если она снова появится около собаки. Сложная задача.
Она так тяжело вздохнула, что девушка, сидевшая рядом, вопросительно на неё посмотрела. Элизабет смущённо улыбнулась в ответ: а что сказала бы соседка, если б узнала, что она замышляет?
Операция под названием «Тень Севилла» началась на следующий день. Возможно, Севилл ничего не знал о собаке, но идеи получше у Элизабет все равно не было. Она отыскала его лабораторию в университетском справочнике и устроила засаду на ассистента.
Нужно было уйти из класса на десять минут раньше, чтобы к полудню выдвинуться на позицию. Она впервые отпрашивалась с занятий, и когда преподаватель посмотрел на неё, она почти передумала. Но все же ушла, съёжившись от неловкости. Где бы он ни был, как бы ни сложилась его судьба, сказала она себе, тихо закрывая тяжёлую дверь, это все из-за неё. Она понимала, сколько придётся потратить времени и сил, чтобы застать ассистента одного. Лаборатория Севилла находилась на втором этаже колоссального здания, состоявшего, казалось, из одних длинных коридоров, покрытых старым линолеумом, и запертых металлических дверей. Эхо шагов гулко разносилось, предупреждая о появлении человека задолго до того, как он оказывался в поле зрения. В первый же день она выяснила, где расположены туалеты, и устроила там блокпост, чтобы не маячить в коридорах. На входе стояла охрана, но её жетон хендлера с номером позволял войти без всяких вопросов. Оказавшись внутри, она стала прогуливаться по этажу с занятым, целеустремлённым видом. Даже во время обеда здесь было на удивление мало людей, и никто ни о чем её не спрашивал.
Она слонялась без дела перед графиками жизненного цикла моллюсков, висевшими на стене, когда вдруг ощутила всплеск адреналина: из кабинета, держа в руке спортивную сумку, вышел Севилл. Часто дыша, она двинулась прямо к двери, из которой он только что вышел. Тут дверь внезапно открылась. У неё замерло сердце — перед ней стоял ассистент Севилла. Один.
О господи. Вот оно.
Она смотрела на него, не двигаясь с места, а он аккуратно запер дверь и вежливо кивнул, проходя мимо.
— Простите меня, извините. — Элизабет пошла за ним, чувствуя себя полной дурой. Он обернулся, внимательно и бесстрастно посмотрел на неё сквозь очки в металлической оправе. Гораздо выше её и лет на шесть старше. Выглядел уверенным и аккуратным — с короткими светлыми волосами и в безупречно белой рубашке. Его ровная осанка, спокойный взгляд и аккуратные усы заставляли её чувствовать себя маленькой неудачницей.
Ну давай, спроси его, глупая курица.
— Простите, что беспокою вас, — с просительной улыбкой сказала она, — но я давно пытаюсь найти одну собаку. Я не думаю, что она в вашей лаборатории, но вдруг профессор Хоффман говорил вам или доктору Севиллу, куда он её отправил?
Она почувствовала холодный укол страха: а если он сейчас спросит, почему она просто не узнает об этом у самого Хоффмана? Он должен был задать этот вопрос — она бы поставила сотню долларов, что Хоффман уже сказал им о ней. Но другого шанса у неё не было.
— Понимаете, это очень важно для меня.
Лицо Тома оставалось бесстрастным, и он молчал. Элизабет следила за выражением его глаз, затем отвернулась. Её почему-то разозлил приятный запах его лосьона.
— Полосатый пёс, — продолжала она, решив, что лучше немного надавить, чем позволить ему не отвечать, — полосатый, как тигр. Средних размеров, с короткими ушами, его зовут Дамиан. Вы не знаете, куда его забрали?
— Собака, которая умирала от голода? — спросил он наконец. — Да? Это вы были там.
Она поняла, что он её узнал. Голос у ассистента был тихий, вежливый, низкий — похож на голос Джека Лероя, друга семьи, специалиста-кардиолога из Луизианского университета, который родился и вырос в дельте Миссисипи.
— Да, тот самый! Вы знаете, где он? — Она подалась вперёд в надежде узнать что-нибудь о пропавшем друге, боясь, что новости окажутся нерадостными.
Ассистент Севилла колебался. У него не было привычки обсуждать дела шефа с посторонними. Но врать он не хотел, а придумать способ избежать ответа не сумел.
— Да, — ответил он, — собака здесь.
Он кивнул в сторону лаборатории. Элизабет прижала руки к груди.
— Спасибо! Спасибо огромное, что сказали мне, я вам так признательна.
Том попытался уйти, вежливо кивнув.
— Стойте! Подождите! Могу я задать ещё один вопрос?
Том остановился, всем своим видом давая понять, как ему не нравится, когда вмешиваются в дела его работодателя.
— Что вы с ним делаете? Вы знаете, какого рода исследования?
Взгляд молодого человека стал другим — казалось, только сейчас Том впервые её увидел.
— Доктор Севилл проводит базовые исследования, — ответил он осторожно, дипломатично, отстранение Элизабет изменилась в лице.
— Мне это ничего не говорит, — сказала она с притворным смущением, надеясь вызвать у него улыбку. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
Ассистент колебался, и у неё мелькнула мысль, что он хочет сказать что-то ещё. Затем он, похоже, передумал и повернулся уходить.
— Я люблю эту собаку, вот и все. Я просто хочу знать, что с ней все в порядке, понимаете?
Отчаяние захлёстывало Элизабет. Том очень тихо вздохнул и повернулся к ней, решив быть вежливым до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113