Он покачал головой. Она обернулась к Дамиану:
— Ох, сейчас нельзя пить. Прости, я принесу тебе воды попозже.
Девушка нахмурилась: странно. Что плохого в том, чтобы дать псу напиться? Если он будет мучиться от жажды, это помешает работе.
Господи, он просто подонок. Садист и подонок.
— Сколько слов он может выучить и запомнить за один день? — спросил Севилл.
— Только два, — быстро соврала Элизабет. Однажды Дамиан выучил целых три слова, но тогда был особенный день, и Севиллу не обязательно об этом знать. Этот человек стал бы давить на собаку.
— А почему только два? Что мешает ему учить больше?
— Ну, он устаёт. Ему становится скучно. То есть ему ведь достаточно трудно говорить, это для него неестественно. Нужно сосредоточиваться, а через некоторое время он начинает отвлекаться. Я не вижу причин давить на него — удивительно, что он вообще в состоянии такое делать.
Севилл разглядывал их обоих.
— Научи его новому слову прямо сейчас и дай в награду еду. Напоминаю тебе: ты оставишь его голодным, если не будешь подкреплять едой правильные ответы.
Он подошёл и встал напротив пса. Тот замер и отвернулся.
— Независимо оттого, что я думаю о многих твоих действиях с этой собакой, я хочу сказать, что ты проделала, неплохую работу, Элизабет.
— Ну, спасибо… — Она снова разозлилась.
Что этот ублюдок замыслил на этот раз?
Но Севилл был искренен. Девушка сделала нечто экстраординарное. Удивительнее он не видел в жизни ничего, и теперь это оказалось в его руках — в самое подходящее время. Он действительно был ей благодарен.
Пользуясь его необычайным расположением, Элизабет решила ковать железо, пока горячо. Со всем возможным уважением, заранее ожидая отказа, она спросила:
— Доктор, можно мне побыть с ним чуть-чуть после работы? Это много значит для нас обоих. Пожалуйста.
Несколько секунд Севилл раздумывал. Прочесть что-либо в его светло-серых глазах было невозможно. Элизабет заставила себя выдержать его пристальный взгляд. Способен ли он чувствовать, по крайней мере, уважение к животным — хоть какое-нибудь? Он плохой человек или просто не понимает собак? Этого она не знала.
— Почему бы и нет? — ответил он. — Когда закончим работать. И ты не будешь его кормить.
— О, спасибо. Большое спасибо.
Они работали два часа. Дамиан снова и снова просил пить, и сердце её разрывалось. Было видно, что его жажда отвлекает и мучает его, но ей не хотелось опять просить воды у Севилла — особенно теперь, когда он такой добрый. Во время работы Элизабет все время думала, как раздобыть воду для собаки. В конце концов, она попросила сделать перерыв.
Мне надо чего-нибудь попить и сходить в туалет, — сказал она. Севилл сделал ей одолжение, вышел вместе с ней в основную комнату и попросил Тома показать ей дорогу. Возвращаясь, она потягивала маленькими глотками воду из бумажного стаканчика и думала, как прокрасться с ним в комнату, чтобы дать воды Дамиану. Пёс хотел пить — как мог Севилл запрещать ему? В первой комнате Севилла не было, и она подошла к плексигласовой стене — посмотреть, не вернулся ли он к Дамиану. К её удивлению, мужчина был внутри — сидел на корточках с миской воды в руке. Элизабет встала у края стола, наблюдая. Севилл сидел в двух футах от Дамиана и предлагал собаке воду. Никто при этом не двигался. Лицо учёного оставалось совершенно непроницаемым, Дамиан лежал в дальнем углу комнаты, отвернувшись от человека, но изредка нерешительно поглядывая на миску в его руке. Вскоре Севилл поднялся и вышел, забрав миску с собой. Элизабет встретила его у двери, и он ничего не стал ей объяснять, только протянул руку и забрал у неё стакан.
— С водой туда нельзя.
— Почему вы заставляете его мучиться от жажды? — расстроенно спросила она.
— Я формирую сближающее поведение. Ты не должна беспокоиться и не должна задавать мне вопросы. Понятно?
— Да.
Ступай и побудь с ним некоторое время. Когда захочешь выйти, просто скажи об этом. Я оставлю микрофон включённым. — Он забрал у неё контейнер с едой и стакан и закрыл за ней дверь.
— Надеюсь, для таких людей существует особый ад, — процедила она сквозь зубы, войдя в комнату.
Время было очень дорого — тем более потому, что им с Дамианом оставалось провести считанные часы вдвоём; она знала, что Севилл не позволит ей долго участвовать в работе. Элизабет принялась счищать шерсть с мозолей на лапах и с боков пса: бетонный пол был для него слишком жёстким. Закончив, она прислонилась спиной к стене. Пёс держал голову у неё на коленях.
— Ты должен быть хорошим мальчиком, Дамиан, и слушаться Белую Боль. Это важно.
— Туда, — произнёс он отчаянно.
— Я знаю. Прости. Вряд ли это возможно, я ничего не могу сделать. Я не могу взять тебя гулять — хотела бы, но не могу. Может, получится принести тебе какую-нибудь игрушку. — Она посмотрела на зеркало в стене. — Но вряд ли он позволит мне, — добавила она сквозь зубы. Кость — вот что нужно собаке, чтобы скрасить бесконечные часы в изоляции. Хорошая сочная косточка. Но это даже не обсуждалось. Она почти слышала голос Севилла: кости опасны для собаки, они могут проколоть гастроэнтерологический тракт, он сломает себе зубы.
— И все-таки ты хороший мальчик. Знаешь, да? Ты просто замечательный! — Она быстро поскребла его по спине, и пёс перекатился на бок, игриво хватая её лапами. Она сделала лёгкий обманный выпад, осторожно прикоснувшись к обеим передним лапам: они оба хорошо знали эту игру. Он отдёргивал лапы, когда она дотягивалась до них, и шутливо щёлкал челюстями. Игра закончилась, когда Элизабет, наконец, сумела схватить Дамиана за горло и сделала вид, что душит его. Перевернувшись на живот, пёс угрожающе зарычал, пытаясь укусить её за руку. Наконец она притворилась, что её хватка ослабла, и он быстро поймал руку мощными челюстями. Осторожно сжал её ладонь, лизнул, со вздохом положил голову на пол и с обожанием уставился ей в лицо.
Севилл стоял снаружи и размышлял. Время идёт очень быстро. Если он собирается показать собаку в Нидерландах (как это было бы славно!), следует очень быстро подготовить краткий отчёт. Пёс должен работать с ним, и должен работать на «отлично». Прежде чем двигаться дальше, он должен избавиться от девчонки. Севилл сидел, курил и наблюдал за ними.
Глава 10
Вера в науку — суеверие нашего времени.
М. Вандт
Джозеф Севилл сидел, курил и думал почти до полуночи. Он размышлял о том, как составить расписание, чтобы проводить больше времени с собакой, не привлекая внимания Департамента и своего персонала. Никому, кроме Тома, он ничего не сказал. Севилл думал, как может измениться его жизнь после триумфального выступления, и с невольной улыбкой представлял себе, какое лицо будет у Котча. Без сомнений, ему предстоит организовать и выполнить колоссальный объём работы, но это будет интересная, увлекательная работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Ох, сейчас нельзя пить. Прости, я принесу тебе воды попозже.
Девушка нахмурилась: странно. Что плохого в том, чтобы дать псу напиться? Если он будет мучиться от жажды, это помешает работе.
Господи, он просто подонок. Садист и подонок.
— Сколько слов он может выучить и запомнить за один день? — спросил Севилл.
— Только два, — быстро соврала Элизабет. Однажды Дамиан выучил целых три слова, но тогда был особенный день, и Севиллу не обязательно об этом знать. Этот человек стал бы давить на собаку.
— А почему только два? Что мешает ему учить больше?
— Ну, он устаёт. Ему становится скучно. То есть ему ведь достаточно трудно говорить, это для него неестественно. Нужно сосредоточиваться, а через некоторое время он начинает отвлекаться. Я не вижу причин давить на него — удивительно, что он вообще в состоянии такое делать.
Севилл разглядывал их обоих.
— Научи его новому слову прямо сейчас и дай в награду еду. Напоминаю тебе: ты оставишь его голодным, если не будешь подкреплять едой правильные ответы.
Он подошёл и встал напротив пса. Тот замер и отвернулся.
— Независимо оттого, что я думаю о многих твоих действиях с этой собакой, я хочу сказать, что ты проделала, неплохую работу, Элизабет.
— Ну, спасибо… — Она снова разозлилась.
Что этот ублюдок замыслил на этот раз?
Но Севилл был искренен. Девушка сделала нечто экстраординарное. Удивительнее он не видел в жизни ничего, и теперь это оказалось в его руках — в самое подходящее время. Он действительно был ей благодарен.
Пользуясь его необычайным расположением, Элизабет решила ковать железо, пока горячо. Со всем возможным уважением, заранее ожидая отказа, она спросила:
— Доктор, можно мне побыть с ним чуть-чуть после работы? Это много значит для нас обоих. Пожалуйста.
Несколько секунд Севилл раздумывал. Прочесть что-либо в его светло-серых глазах было невозможно. Элизабет заставила себя выдержать его пристальный взгляд. Способен ли он чувствовать, по крайней мере, уважение к животным — хоть какое-нибудь? Он плохой человек или просто не понимает собак? Этого она не знала.
— Почему бы и нет? — ответил он. — Когда закончим работать. И ты не будешь его кормить.
— О, спасибо. Большое спасибо.
Они работали два часа. Дамиан снова и снова просил пить, и сердце её разрывалось. Было видно, что его жажда отвлекает и мучает его, но ей не хотелось опять просить воды у Севилла — особенно теперь, когда он такой добрый. Во время работы Элизабет все время думала, как раздобыть воду для собаки. В конце концов, она попросила сделать перерыв.
Мне надо чего-нибудь попить и сходить в туалет, — сказал она. Севилл сделал ей одолжение, вышел вместе с ней в основную комнату и попросил Тома показать ей дорогу. Возвращаясь, она потягивала маленькими глотками воду из бумажного стаканчика и думала, как прокрасться с ним в комнату, чтобы дать воды Дамиану. Пёс хотел пить — как мог Севилл запрещать ему? В первой комнате Севилла не было, и она подошла к плексигласовой стене — посмотреть, не вернулся ли он к Дамиану. К её удивлению, мужчина был внутри — сидел на корточках с миской воды в руке. Элизабет встала у края стола, наблюдая. Севилл сидел в двух футах от Дамиана и предлагал собаке воду. Никто при этом не двигался. Лицо учёного оставалось совершенно непроницаемым, Дамиан лежал в дальнем углу комнаты, отвернувшись от человека, но изредка нерешительно поглядывая на миску в его руке. Вскоре Севилл поднялся и вышел, забрав миску с собой. Элизабет встретила его у двери, и он ничего не стал ей объяснять, только протянул руку и забрал у неё стакан.
— С водой туда нельзя.
— Почему вы заставляете его мучиться от жажды? — расстроенно спросила она.
— Я формирую сближающее поведение. Ты не должна беспокоиться и не должна задавать мне вопросы. Понятно?
— Да.
Ступай и побудь с ним некоторое время. Когда захочешь выйти, просто скажи об этом. Я оставлю микрофон включённым. — Он забрал у неё контейнер с едой и стакан и закрыл за ней дверь.
— Надеюсь, для таких людей существует особый ад, — процедила она сквозь зубы, войдя в комнату.
Время было очень дорого — тем более потому, что им с Дамианом оставалось провести считанные часы вдвоём; она знала, что Севилл не позволит ей долго участвовать в работе. Элизабет принялась счищать шерсть с мозолей на лапах и с боков пса: бетонный пол был для него слишком жёстким. Закончив, она прислонилась спиной к стене. Пёс держал голову у неё на коленях.
— Ты должен быть хорошим мальчиком, Дамиан, и слушаться Белую Боль. Это важно.
— Туда, — произнёс он отчаянно.
— Я знаю. Прости. Вряд ли это возможно, я ничего не могу сделать. Я не могу взять тебя гулять — хотела бы, но не могу. Может, получится принести тебе какую-нибудь игрушку. — Она посмотрела на зеркало в стене. — Но вряд ли он позволит мне, — добавила она сквозь зубы. Кость — вот что нужно собаке, чтобы скрасить бесконечные часы в изоляции. Хорошая сочная косточка. Но это даже не обсуждалось. Она почти слышала голос Севилла: кости опасны для собаки, они могут проколоть гастроэнтерологический тракт, он сломает себе зубы.
— И все-таки ты хороший мальчик. Знаешь, да? Ты просто замечательный! — Она быстро поскребла его по спине, и пёс перекатился на бок, игриво хватая её лапами. Она сделала лёгкий обманный выпад, осторожно прикоснувшись к обеим передним лапам: они оба хорошо знали эту игру. Он отдёргивал лапы, когда она дотягивалась до них, и шутливо щёлкал челюстями. Игра закончилась, когда Элизабет, наконец, сумела схватить Дамиана за горло и сделала вид, что душит его. Перевернувшись на живот, пёс угрожающе зарычал, пытаясь укусить её за руку. Наконец она притворилась, что её хватка ослабла, и он быстро поймал руку мощными челюстями. Осторожно сжал её ладонь, лизнул, со вздохом положил голову на пол и с обожанием уставился ей в лицо.
Севилл стоял снаружи и размышлял. Время идёт очень быстро. Если он собирается показать собаку в Нидерландах (как это было бы славно!), следует очень быстро подготовить краткий отчёт. Пёс должен работать с ним, и должен работать на «отлично». Прежде чем двигаться дальше, он должен избавиться от девчонки. Севилл сидел, курил и наблюдал за ними.
Глава 10
Вера в науку — суеверие нашего времени.
М. Вандт
Джозеф Севилл сидел, курил и думал почти до полуночи. Он размышлял о том, как составить расписание, чтобы проводить больше времени с собакой, не привлекая внимания Департамента и своего персонала. Никому, кроме Тома, он ничего не сказал. Севилл думал, как может измениться его жизнь после триумфального выступления, и с невольной улыбкой представлял себе, какое лицо будет у Котча. Без сомнений, ему предстоит организовать и выполнить колоссальный объём работы, но это будет интересная, увлекательная работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113