Это изумляет меня каждый день, снова и снова. Кстати, — добавил он, допивая остатки, — что он тебе сказал? Вот сейчас?
— Что он сказал? Господи, да меня как обухом хватило… я… я думаю, он сказал… знаешь, понятия не имею.
Мужчины уставились друг на друга. Через мгновение Севилл ухмыльнулся.
— Хочешь посмотреть, как он работает? — Тон его неожиданно стал шутливым. Хоффман ничего не ответил. Он осушил два стакана и теперь сидел, сложив руки на груди и восторженно улыбаясь.
— Господи, Джо…
Севилл пошарил вокруг и нашёл карточки с заданиями. Он сильно рисковал, собираясь работать с собакой прямо сейчас, пока все ещё было слишком зыбко, но хотел похвастаться. Севилл вытолкнул пса из клетки и посадил его на цепь у стены. Затем взял пульт ошейника.
— О'кей, пёсик, пришло время шоу.
Севилл и Дамиан быстро прошлись по цветным карточкам.
— Ну? — Севилл повернулся к Хоффману. Тот громко вздохнул.
— Невероятно, невероятно. Я даже не знаю, что сказать.
Севилл подошёл и встал рядом с Дамианом, а тот отодвинулся, насколько позволяла короткая цепь.
— Знаешь, есть кое-что и удивительнее того, что ты здесь видел. Этот пёс действительно может разговаривать. Поддерживать беседу, а не просто называть предметы. Я видел, он может сам идти на контакт, складывать слова и составлять из них фразы. Это абсолютно поразительно. Он пока не хочет делать это для меня — я только начал процесс, . — но мы над этим работаем, не так ли, приятель? И он будет работать.
Несколько часов спустя двое мужчин, не очень твёрдо держась на ногах, вышли из лаборатории вместе. Хоффман называл Севилла «доктором Дулиттлом». Севилл улыбался до ушей и покачивал головой, запирая за гостем дверь.
Пса он отвязал и отвёл обратно в комнату, где тот опустошил мочевой пузырь и, как обычно, огляделся, надеясь найти миску с едой или водой. А потом поднял голову на звук открывшейся двери. Дамиан знал, что все сделал правильно, Севилл остался доволен, и он чувствовал себя Хорошо. Ему не нравился этот человек, но ему преподали тяжёлый урок: гораздо лучше сделать то, что хочет альфа, чем расстроить его. Человек не наградил и не похвалил его за хорошую работу. Одного слова было бы достаточно. Как у всех собак, у Дамиана было отлично развито чувство справедливости, и без похвалы ему было больно. И как-то виновато. Он-то был уверен, что все сделал правильно, — но вдруг все же где-то ошибся? Он был создан служить, и душа его жаждала человеческого одобрения.
На этот раз Севилл не стал входить в комнату — он только приоткрыл дверь, просунул в щель ногу и протянул Дамиану миски с едой и водой, по одной в каждой руке.
— Иди сюда, приятель.
Дамиан учуял запах алкоголя, человек пошатывался. А когда наклонился, чтобы поставить миски на пол, ему пришлось сделать шаг, иначе он бы не удержался на ногах. Дверь за ним захлопнулась с тихим, но отчётливым щелчком. Севилл выпрямился и обернулся. Ключ торчал в замке с другой стороны. Он уставился на дверь.
— О, черт!
Том придёт только утром.
Дамиан с возрастающим интересом наблюдал за учёным. Тот повернулся. Пёс не знал, что происходит, но мог сказать, что человеку очень некомфортно. Дамиан разглядывал миску с водой. Он постоянно хотел пить, а вода стояла у ног Севилла. Пса нервировала странная манера людей требовать субординации: он должен приблизиться к альфе, чтобы взять у него еду и воду. Это, конечно, в высшей степени неправильно и к тому же довольно опасно. Голос твердил ему это всякий раз.
Пёс нерешительно двинулся вперёд, следя глазами за Севиллом. У того выражение лица было странное. Дамиан колебался. Севилл требует, чтобы он подходил и пил у его ног, — несколько недель на это потратил, — но пса сбивали с толку непривычные, беспокойные движения человека. Тот чего-то боялся. Стоя в шести футах от Севилла, пёс не отрываясь глядел на него и пытался разгадать такое странное поведение. Как летний гром, густой и далёкий Голос грохотал: что-то не так. Шерсть Дамиана встала дыбом — он испугался. Доктор отступил на шаг, затем ещё, пока не прижался спиной к двери.
— Господи, — напряжённо вымолвил он.
Пёс видел миску с водой. Вода. Он очень хотел пить и сделал ещё шаг вперёд, — Назад! — крикнул Севилл, тыча в его сторону пальцем, и Дамиан резко остановился. Он не понял, что неправильно; все сильнее нервничая от такого странного поворота событий, он вернулся к своей плексигласовой стене.
Дамиан видел, как Севилл осторожно пробирается вдоль противоположной стены от еды и воды к плексигласовому окну. Когда он проделал примерно половину пути, Дамиан, словно по обоюдному согласию, поспешно двинулся в другую сторону к воде. Севилл уже подходил к окну. Дамиан наклонился к миске, не отрывая глаз от Севилла.
Джо Севилл оглядывал маленькую пустую комнату. Здесь было нечем защититься, если зверь станет агрессивным, не на что было даже сесть. Поэтому он сел на пол.
— Черт, — злобно повторил доктор. Он запустил пальцы в волосы, медленно снял лабораторную куртку. Не отводя глаз от собаки, с ворчанием сложил её и уселся, прислонившись к стене.
Дамиан закончил пить, но есть не мог — слишком тревожно. Он начал ходить по комнате, стараясь не приближаться к человеку, а Севилл беспокойно смотрел на него.
Пёс никогда раньше не видел Севилла на полу. Как-то неправильно, что альфа сидит в непривычной, неуместной и покорной позе. Пёс видел, что человек боится, и не понимал, почему он ничего не делает с тем, что его пугает. Человек не подавал резких команд, не демонстрировал превосходства, как бывало раньше. Из-за всего этого Дамиан нервничал. В социальной структуре собачьего племени может быть только один вожак. В противном случае в стае постоянно будут возникать конфликты и драки. Чем сильнее и авторитетнее альфа-лидер, тем лучше живётся группе. В стае должны царить согласие и чёткая иерархия, потому что, когда грозит опасность, нет ничего важнее единства.
От непонятности ситуации шерсть Дамиана вставала дыбом, по его телу пробегали волны тревоги. Почему Севилл не встаёт, почему не ведёт себя так, как должен вожак? Чего он боится и почему Дамиан не может учуять или увидеть эту опасность? Псу очень хотелось исполнить долг и помочь человеку, но он понятия не имел, что так пугало Севилла. Если уж Севилл боится, для пса это и вовсе что-то смертельное. Дамиан тщательно прислушивался, внимательно вглядывался в лицо Севилла, втягивал воздух, но не находил никаких признаков опасности.
Пёс больше не мог бездействовать. У альфы проблемы, и ему, Дамиану, неловко: он не знает, как себя вести с хозяином. Он ведь обрадовал его чуть раньше — в этом он был уверен. Он сделал все наилучшим образом, а теперь человек отвергает его и гонит прочь. В отсутствие Элизабет Дамиан обратился к единственному возможному лидеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Что он сказал? Господи, да меня как обухом хватило… я… я думаю, он сказал… знаешь, понятия не имею.
Мужчины уставились друг на друга. Через мгновение Севилл ухмыльнулся.
— Хочешь посмотреть, как он работает? — Тон его неожиданно стал шутливым. Хоффман ничего не ответил. Он осушил два стакана и теперь сидел, сложив руки на груди и восторженно улыбаясь.
— Господи, Джо…
Севилл пошарил вокруг и нашёл карточки с заданиями. Он сильно рисковал, собираясь работать с собакой прямо сейчас, пока все ещё было слишком зыбко, но хотел похвастаться. Севилл вытолкнул пса из клетки и посадил его на цепь у стены. Затем взял пульт ошейника.
— О'кей, пёсик, пришло время шоу.
Севилл и Дамиан быстро прошлись по цветным карточкам.
— Ну? — Севилл повернулся к Хоффману. Тот громко вздохнул.
— Невероятно, невероятно. Я даже не знаю, что сказать.
Севилл подошёл и встал рядом с Дамианом, а тот отодвинулся, насколько позволяла короткая цепь.
— Знаешь, есть кое-что и удивительнее того, что ты здесь видел. Этот пёс действительно может разговаривать. Поддерживать беседу, а не просто называть предметы. Я видел, он может сам идти на контакт, складывать слова и составлять из них фразы. Это абсолютно поразительно. Он пока не хочет делать это для меня — я только начал процесс, . — но мы над этим работаем, не так ли, приятель? И он будет работать.
Несколько часов спустя двое мужчин, не очень твёрдо держась на ногах, вышли из лаборатории вместе. Хоффман называл Севилла «доктором Дулиттлом». Севилл улыбался до ушей и покачивал головой, запирая за гостем дверь.
Пса он отвязал и отвёл обратно в комнату, где тот опустошил мочевой пузырь и, как обычно, огляделся, надеясь найти миску с едой или водой. А потом поднял голову на звук открывшейся двери. Дамиан знал, что все сделал правильно, Севилл остался доволен, и он чувствовал себя Хорошо. Ему не нравился этот человек, но ему преподали тяжёлый урок: гораздо лучше сделать то, что хочет альфа, чем расстроить его. Человек не наградил и не похвалил его за хорошую работу. Одного слова было бы достаточно. Как у всех собак, у Дамиана было отлично развито чувство справедливости, и без похвалы ему было больно. И как-то виновато. Он-то был уверен, что все сделал правильно, — но вдруг все же где-то ошибся? Он был создан служить, и душа его жаждала человеческого одобрения.
На этот раз Севилл не стал входить в комнату — он только приоткрыл дверь, просунул в щель ногу и протянул Дамиану миски с едой и водой, по одной в каждой руке.
— Иди сюда, приятель.
Дамиан учуял запах алкоголя, человек пошатывался. А когда наклонился, чтобы поставить миски на пол, ему пришлось сделать шаг, иначе он бы не удержался на ногах. Дверь за ним захлопнулась с тихим, но отчётливым щелчком. Севилл выпрямился и обернулся. Ключ торчал в замке с другой стороны. Он уставился на дверь.
— О, черт!
Том придёт только утром.
Дамиан с возрастающим интересом наблюдал за учёным. Тот повернулся. Пёс не знал, что происходит, но мог сказать, что человеку очень некомфортно. Дамиан разглядывал миску с водой. Он постоянно хотел пить, а вода стояла у ног Севилла. Пса нервировала странная манера людей требовать субординации: он должен приблизиться к альфе, чтобы взять у него еду и воду. Это, конечно, в высшей степени неправильно и к тому же довольно опасно. Голос твердил ему это всякий раз.
Пёс нерешительно двинулся вперёд, следя глазами за Севиллом. У того выражение лица было странное. Дамиан колебался. Севилл требует, чтобы он подходил и пил у его ног, — несколько недель на это потратил, — но пса сбивали с толку непривычные, беспокойные движения человека. Тот чего-то боялся. Стоя в шести футах от Севилла, пёс не отрываясь глядел на него и пытался разгадать такое странное поведение. Как летний гром, густой и далёкий Голос грохотал: что-то не так. Шерсть Дамиана встала дыбом — он испугался. Доктор отступил на шаг, затем ещё, пока не прижался спиной к двери.
— Господи, — напряжённо вымолвил он.
Пёс видел миску с водой. Вода. Он очень хотел пить и сделал ещё шаг вперёд, — Назад! — крикнул Севилл, тыча в его сторону пальцем, и Дамиан резко остановился. Он не понял, что неправильно; все сильнее нервничая от такого странного поворота событий, он вернулся к своей плексигласовой стене.
Дамиан видел, как Севилл осторожно пробирается вдоль противоположной стены от еды и воды к плексигласовому окну. Когда он проделал примерно половину пути, Дамиан, словно по обоюдному согласию, поспешно двинулся в другую сторону к воде. Севилл уже подходил к окну. Дамиан наклонился к миске, не отрывая глаз от Севилла.
Джо Севилл оглядывал маленькую пустую комнату. Здесь было нечем защититься, если зверь станет агрессивным, не на что было даже сесть. Поэтому он сел на пол.
— Черт, — злобно повторил доктор. Он запустил пальцы в волосы, медленно снял лабораторную куртку. Не отводя глаз от собаки, с ворчанием сложил её и уселся, прислонившись к стене.
Дамиан закончил пить, но есть не мог — слишком тревожно. Он начал ходить по комнате, стараясь не приближаться к человеку, а Севилл беспокойно смотрел на него.
Пёс никогда раньше не видел Севилла на полу. Как-то неправильно, что альфа сидит в непривычной, неуместной и покорной позе. Пёс видел, что человек боится, и не понимал, почему он ничего не делает с тем, что его пугает. Человек не подавал резких команд, не демонстрировал превосходства, как бывало раньше. Из-за всего этого Дамиан нервничал. В социальной структуре собачьего племени может быть только один вожак. В противном случае в стае постоянно будут возникать конфликты и драки. Чем сильнее и авторитетнее альфа-лидер, тем лучше живётся группе. В стае должны царить согласие и чёткая иерархия, потому что, когда грозит опасность, нет ничего важнее единства.
От непонятности ситуации шерсть Дамиана вставала дыбом, по его телу пробегали волны тревоги. Почему Севилл не встаёт, почему не ведёт себя так, как должен вожак? Чего он боится и почему Дамиан не может учуять или увидеть эту опасность? Псу очень хотелось исполнить долг и помочь человеку, но он понятия не имел, что так пугало Севилла. Если уж Севилл боится, для пса это и вовсе что-то смертельное. Дамиан тщательно прислушивался, внимательно вглядывался в лицо Севилла, втягивал воздух, но не находил никаких признаков опасности.
Пёс больше не мог бездействовать. У альфы проблемы, и ему, Дамиану, неловко: он не знает, как себя вести с хозяином. Он ведь обрадовал его чуть раньше — в этом он был уверен. Он сделал все наилучшим образом, а теперь человек отвергает его и гонит прочь. В отсутствие Элизабет Дамиан обратился к единственному возможному лидеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113