— Она показала ему кусочек конфеты, но он этого не замечал, радуясь, что видит её саму. — Давай же, говори! Вот там дверь, видишь? Хочешь туда? Давай, Дамиан, скажи. — Она держала батончик на уровне груди. — Хочешь гулять? Хочешь туда? Тогда скажи!
Элизабет никогда прежде не медлила, открывая клетку. Это было что-то новое, и Дамиану не понравилось. Он хотел наружу, он знал, что означает слово «туда». И он излил своё горе в коротком вокальном номере.
— Уууаааааах! — выдал он, сильно запрокинув голову. — Ууууаааааахх!
Хороший пёс! — радостно вскрикнула Элизабет, восхищаясь, как же быстро он все понял. — Молодец!
Она дала ему кусочек конфеты, и он его заглотил. Ей понравилось, и он был счастлив.
— Давай ещё разок. Скажи ещё раз! Хочешь туда? — Она показала на дверь и поддразнила его оставшейся конфетой. Пёс снова огорчённо повторил:
— Туууаааааах!
Очень хорошо. Ты очень умный, Дамиан, выходи. — Она открыла дверцу. Пёс выбежал наружу, выхватил батончик у неё из руки и мигом проглотил его.
Господи, ты ешь, как акула. — Элизабет показала ему пустые ладони, растопырив пальцы. — Видишь, больше нет.
Он понял и расслабился.
Потом они ещё немного поиграли с мячиком. Приказывая ему вернуться в клетку, она до боли стиснула кулаки.
— Извини, Дамиан, мне пора. Я вернусь завтра. Надеюсь, тогда мы сможем погулять.
Она собралась уходить, и поведение пса мгновенно изменилось. Он прыгнул на решётку, издав страшный умоляющий звук, который заставил Элизабет вздрогнуть.
Она решительно сделала несколько шагов по коридору.
Дамиан безутешно заплакал и стал царапать сетку. Элизабет обернулась, потрясённая его поведением. Обычно он вёл себя очень тихо, и его отчаянная вспышка ошеломила её.
— Нет, Дамиан. Мне нужно идти — мне и так тяжело. Я знаю, что ты хочешь туда.
И она снова отвернулась. Дамиан не спрашивал — не мог спросить, почему Элизабет так поступает. Не дело со баки спрашивать, почему она не берет его гулять или почему оставляет его, когда уходит сама. Но он понимал, что хочет пойти с ней и может влиять на её поведение. Он помнил, что если пропеть слово «туда», это порадует Элизабет и она выпустит его из заключения. Один раз он уже сказал его правильно, и теперь решил попытаться снова.
— Тууууаааааа! — вырвалось из его пасти. Он почти идеально произнёс Это Слово. Если только…
Элизабет остановилась и посмотрела на него так, что по лицу её ничего нельзя было понять. Дамиан вилял хвостом, надеясь, что она поймёт, как он устал сидеть здесь все эти длинные, утомительные дни.
— Туууудаааах! — прорычал он с надеждой. Он увидел, как расширились её глаза, и принял это за поощрение. Вдохновлённый её вниманием, он попытался ещё раз: — Туудааах! — Он с усилием запрокинул голову.
— Господи и святые угодники, — слабо произнесла она, — ты почти сказал «туда».
— Туда! — Дамиан возбуждённо сжал челюсти. Слово вышло странным, резким, но произнесено было чисто. Она прекрасно его поняла.
Элизабет медленно подошла к клетке, пристально глядя на пса. Он вилял хвостом, довольный, что привлёк её, и глуповато ухмылялся: раз она обрадовалась этому звуку, теперь точно его выпустит.
— Что за черт… — тихо вымолвила она, глядя на него. — Что ты сейчас сказал? Дамиан, ты сказал «туда»? Ты это сказал? Давай, повтори! Скажи ещё раз!
— Туда! — мгновенно ответил он, довольный, что опять может сделать так, чтобы она не уходила.
— Ты шутишь, да? — Элизабет отступила от клетки. Её лицо побелело, как стена, на которую она опиралась. Девушка огляделась: может, её кто-нибудь разыгрывает? Но она видела, как двигались его челюсти, когда появлялся звук. Дамиан ясно произнёс слово «туда», и она испугалась.
Он сидел и с надеждой смотрел на неё. Он хочет, чтобы она его выпустила, — это совершенно очевидно. Она положила руку на задвижку.
— Ты хочешь туда? — спросила она снова.
— Туда! — повторил Дамиан, встал и завилял хвостом. Слово звучало чисто, несмотря на странный, глубокий, урчащий выговор.
— Это невозможно, — прошептала она, выпуская его из клетки. Он помчался по проходу, размахивая хвостом. Добежал до конца и выжидающе встал у наружной двери. Элизабет смотрела на него с другого конца коридора, все ещё держа руку на задвижке.
Похоже, придётся выйти под дождь.
Теперь она не могла его удержать — это уж точно. Она прошла по коридору и взялась за дверную ручку. Посмотрела на пса.
— Туда! — счастливым голосом сказал он.
Чувствуя себя невероятно глупо, она открыла дверь, и довольный пёс умчался в хмурое, дождливое утро.
Глава 8
Как ужасно знать правду,
когда в правде нет утешения.
Софокл
Она позволила Дамиану бегать под проливным дождём, а сама осталась стоять в дверях, недоверчиво щурясь. Через несколько минут пёс вернулся без зова — лапы грязные, с шерсти течёт. Элизабет отвела его обратно в клетку и закрыла дверцу. Постояла пару секунд, по-прежнему не отводя глаз от пса. Не надо было выпускать его. Уборщики заметят, что шерсть промокла. Но сейчас уже было поздно.
Ей нужно было уходить, но она ещё колебалась, размышляя: Дамиан, наверное, какой-то другой… ну, как-то отличается от прочих собак. И все же это был Дамиан — отряхнулся, почесал за ухом, и она успокоилась. Ничего сверхъестественного в нем нет. На этот раз он не возражал против её ухода.
Следующим утром дождь все ещё лил как из ведра. Элизабет встала перед клеткой; держа в руке угощение.
— Ну что, дружок, давай посмотрим, что ты на самом деле умеешь. — Она подняла шоколадку повыше и показала на дверь. — Хочешь туда?
— Туда! — выпалил пёс, клацнув зубами в конце слова. Она поняла его сразу — это не было похоже на лай.
— Ой, — слабо вымолвила она, — очень хорошо. — «Хорошо» — это ещё мягко сказано. Элизабет опустила голову и с удивлением заметила, что у неё дрожат руки. — Ох господи. Ну ладно, выходи.
Пёс побежал к входной двери, пританцовывая от нетерпения.
— Эй, Дамиан, погоди. Послушай — ты никому больше не должен говорить это слово, понимаешь?
Дамиан скрёб и толкал дверь, пытаясь выйти на улицу.
— Туда ты не пойдёшь. Прости, но по утрам с тебя будет течь вода, кто-нибудь заметит, сообщит директору, и нам конец. Уж поверь мне.
Ей не терпелось попробовать научить его новым словам, чтобы проверить, случайно ли он произносит такое сочетание звуков — «туда». Она задумалась, пошевелила губами, пытаясь понять, какой звук ему будет легче выговорить (странная мысль, однако) и что может быть важно для Дамиана, чтобы он захотел произнести это слово. Слово «пища» казалось трудным, так что она остановилась на слове «еда». Оно было к тому же очень похоже на «туда».
— Хочешь чего-нибудь съесть? Еда, Дамиан. Скажи — еда! Еда! Давай, скажи — еда!
Дамиан уставился на неё, склонив голову набок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113