Что означало, что до него ни один директор со своими благими намерениями не имел возможности погубить ее непосредственность, вмешаться в Богом данные ей таланты или, упаси Господь, ввергнуть в самую разрушительную из возможных катастроф: привить ей плохие актерские манеры, которые ему сначала пришлось бы искоренить, прежде чем превратить ее в настоящую звезду. Сейчас же она всем сердцем отдавалась роли, которую играла – со свежей, хотя и несколько непрофессиональной, страстью обнажая свою душу перед зрителями. Недостаток профессиональной подготовки она с избытком компенсировала природным, неподдельным талантом.
Ее безупречная физическая красота – хотя и менее важное, по сравнению с ее другими достоинствами, качество – никоим образом не была помехой. Такой союз таланта и красоты, который он видел в ней… Одним словом, Сенда Бора обладала всем тем, что Жан-Пьер Герлан постоянно искал и что до нее нашел лишь однажды. И от этого едва мог сдержать переполнявшее его возбуждение.
Она была неотшлифованным алмазом, своего рода Кохинором. В самом деле, с ее природными данными и его обширным опытом и непревзойденной властью он в одиночку сотворит самое великое театральное сокровище России – актрису, которая станет живой легендой. Сенда Бора не испортит репутацию Th??tre Fran?ais, решил он. Как не повредит его банковскому счету та круглая сумма денег, которой размахивал перед его носом этот дурак, граф Коковцов.
Уже в первые минуты их встречи месье Герлан предложил изумленной Сенде пройти курс обучения у лучших в городе преподавателей французского языка и актерского мастерства.
– Вам будет очень нелегко… – предупредил он ее. Почти онемев, но сохранив при этом свою практичность, Сенда смогла лишь выразить вслух недоумение:
– Да, но… но как я смогу заплатить за все это?
– Я позабочусь обо всем, – ответил он, делая широкий жест. – До тех пор пока вы выполняете свою часть нашей сделки, считайте, что за все заплачено.
Сенда была слишком ошеломлена, чтобы полностью все осознать.
– Давайте не будем обманывать себя. Вы – очень красивая женщина, мадам Бора. Кроме того, вы обладаете огромным талантом. – Он перегнулся через покрытый белой скатертью стол, хищно сверкая своими обсидиановыми глазами.
Она бросила застенчивый взгляд на нетронутый десерт – пирожные со сливками и абрикосами в слоеном тесте с ореховой корочкой. Еда, как бы красиво она ни была сервирована, совсем не занимала ее. Сенда чувствовала, что месье Герлан не говорит ей всей правды, что им руководят какие-то скрытые мотивы. Она медленно потягивала шампанское, боясь слишком быстро допить его. Не хватало еще, чтобы у нее закружилась голова.
– Вы меня не слушаете, – с легким упреком сказал француз.
– Нет, слушаю, – ответила Сенда, поворачиваясь к нему лицом. – Просто… просто я не привыкла к таким вещам. – Она красноречиво пожала затянутыми в шелк плечами. Отсутствие драгоценностей ничуть не умаляло ее красоту. – С тех пор как я приехала в Санкт-Петербург, моя жизнь превратилась в волшебную сказку. Хотела бы я знать, когда она кончится.
– А почему она должна кончиться? И потом, у сказок обычно бывает счастливый конец.
Она покачала головой.
– Даже настоящие сказки не бывают такими прекрасными, как та, в которую попала я.
Он рассмеялся.
– Я подозреваю, что вы все-таки реалист, а не романтик. Это и к лучшему. Но подумайте над тем, что я вам скажу. Насколько я понимаю, вы уже успели привыкнуть к комплиментам. – Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос, требующий ответа.
Она почувствовала, как его пальцы осторожно гладят ее бедро. Волны желания, смешанного с отвращением, прокатились по ее ноге.
– Вы станете великой актрисой, Сенда, – прошептал месье Герлан, впервые назвав ее по имени.
Несмотря на жарко натопленную комнату, она почувствовала, как ее охватила дрожь. Откашлявшись, Сенда отодвинулась от него подальше.
– Месье Герлан, – дрожащим голосом произнесла она, – у моей бабушки была поговорка: «Если не хочешь, чтобы тебя съел медведь, держись подальше от леса».
– А медведь, о котором вы говорите, это я?
– Я всего лишь пытаюсь сказать… – Она запнулась, неожиданно залилась краской и опустила ресницы. Ее голос звучал так тихо, что ему пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать ее слова: – Мое тело не является частью нашей сделки.
Он запрокинул назад свою темную голову и рассмеялся, как если бы ему рассказали что-то чрезвычайно смешное. Ему даже пришлось прибегнуть к помощи салфетки, чтобы вытереть глаза.
– Дорогая моя, я вовсе не грязный старикашка, возникший в вашем воображении. Вы должны извинить мне мою старческую фамильярность. Боюсь, в театре мы привыкли к таким – вполне братским – отношениям. Поверьте, в мои намерения не входит посягать на вашу добродетель. – Он сделал глоток шампанского, все еще фыркая от смеха. – Да и как бы я мог? – торжественно закончил он.
– Я… я боюсь, что не вполне вас понимаю.
Черные глаза француза пытливо разглядывали сидящую напротив женщину.
– Вы правда не понимаете, да? – мягко спросил он. Сенда покачала головой.
– Тогда вы действительно попали сюда со страниц сказки. Принцесса, заблудившаяся в лесу. – Он тепло улыбнулся и на этот раз явно отеческим жестом похлопал ее по руке. – Чем бы вы ни занимались, сохраните вашу добродетель такой же неприкосновенной, как ваше целомудрие. Это производит очень благоприятное впечатление, поверьте мне. Особенно в этих цивилизованных джунглях, которые они называют Санкт-Петербургом. И тем более в беспощадных джунглях, коими является театр.
– А что же вы гладили мою ногу? – ее голос дрожал.
Он спокойно смотрел на нее.
– Это был всего лишь экзамен, мадам Бора. Что-то, на что я мог бы опереться. Знаете, вы ведь для меня – загадка.
Она помолчала минуту.
– А зачем вам понадобился этот экзамен?
– Чтобы понять, как мне вести себя с вами. – Он помолчал. – А может быть, чтобы понять, как вы будете вести себя с другими.
Сенда недоверчиво покачала головой.
– Значит… вы действительно не хотите меня. Вы делаете все это… – Голос ее сорвался, и она отпила глоток шампанского, чтобы смочить пересохшее горло. Прохладное искристое вино показалось ей таким освежающим, что она допила бокал. – …не ради моего тела? – Она робко улыбнулась.
– Господи, конечно, нет! – Месье Герлан сделал вид, будто при этой мысли его передернуло. – Вы имеете хоть какое-то представление о том, что каждую неделю меня осаждают легионы молодых женщин в надежде получить роль? Любую роль! Конечно, мне нужно ваше тело. Но в другом смысле. На сцене, в какой бы роли вы ни собирались раствориться. Но если бы я возжелал вас физически… – В его глазах появилось отсутствующее выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Ее безупречная физическая красота – хотя и менее важное, по сравнению с ее другими достоинствами, качество – никоим образом не была помехой. Такой союз таланта и красоты, который он видел в ней… Одним словом, Сенда Бора обладала всем тем, что Жан-Пьер Герлан постоянно искал и что до нее нашел лишь однажды. И от этого едва мог сдержать переполнявшее его возбуждение.
Она была неотшлифованным алмазом, своего рода Кохинором. В самом деле, с ее природными данными и его обширным опытом и непревзойденной властью он в одиночку сотворит самое великое театральное сокровище России – актрису, которая станет живой легендой. Сенда Бора не испортит репутацию Th??tre Fran?ais, решил он. Как не повредит его банковскому счету та круглая сумма денег, которой размахивал перед его носом этот дурак, граф Коковцов.
Уже в первые минуты их встречи месье Герлан предложил изумленной Сенде пройти курс обучения у лучших в городе преподавателей французского языка и актерского мастерства.
– Вам будет очень нелегко… – предупредил он ее. Почти онемев, но сохранив при этом свою практичность, Сенда смогла лишь выразить вслух недоумение:
– Да, но… но как я смогу заплатить за все это?
– Я позабочусь обо всем, – ответил он, делая широкий жест. – До тех пор пока вы выполняете свою часть нашей сделки, считайте, что за все заплачено.
Сенда была слишком ошеломлена, чтобы полностью все осознать.
– Давайте не будем обманывать себя. Вы – очень красивая женщина, мадам Бора. Кроме того, вы обладаете огромным талантом. – Он перегнулся через покрытый белой скатертью стол, хищно сверкая своими обсидиановыми глазами.
Она бросила застенчивый взгляд на нетронутый десерт – пирожные со сливками и абрикосами в слоеном тесте с ореховой корочкой. Еда, как бы красиво она ни была сервирована, совсем не занимала ее. Сенда чувствовала, что месье Герлан не говорит ей всей правды, что им руководят какие-то скрытые мотивы. Она медленно потягивала шампанское, боясь слишком быстро допить его. Не хватало еще, чтобы у нее закружилась голова.
– Вы меня не слушаете, – с легким упреком сказал француз.
– Нет, слушаю, – ответила Сенда, поворачиваясь к нему лицом. – Просто… просто я не привыкла к таким вещам. – Она красноречиво пожала затянутыми в шелк плечами. Отсутствие драгоценностей ничуть не умаляло ее красоту. – С тех пор как я приехала в Санкт-Петербург, моя жизнь превратилась в волшебную сказку. Хотела бы я знать, когда она кончится.
– А почему она должна кончиться? И потом, у сказок обычно бывает счастливый конец.
Она покачала головой.
– Даже настоящие сказки не бывают такими прекрасными, как та, в которую попала я.
Он рассмеялся.
– Я подозреваю, что вы все-таки реалист, а не романтик. Это и к лучшему. Но подумайте над тем, что я вам скажу. Насколько я понимаю, вы уже успели привыкнуть к комплиментам. – Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос, требующий ответа.
Она почувствовала, как его пальцы осторожно гладят ее бедро. Волны желания, смешанного с отвращением, прокатились по ее ноге.
– Вы станете великой актрисой, Сенда, – прошептал месье Герлан, впервые назвав ее по имени.
Несмотря на жарко натопленную комнату, она почувствовала, как ее охватила дрожь. Откашлявшись, Сенда отодвинулась от него подальше.
– Месье Герлан, – дрожащим голосом произнесла она, – у моей бабушки была поговорка: «Если не хочешь, чтобы тебя съел медведь, держись подальше от леса».
– А медведь, о котором вы говорите, это я?
– Я всего лишь пытаюсь сказать… – Она запнулась, неожиданно залилась краской и опустила ресницы. Ее голос звучал так тихо, что ему пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать ее слова: – Мое тело не является частью нашей сделки.
Он запрокинул назад свою темную голову и рассмеялся, как если бы ему рассказали что-то чрезвычайно смешное. Ему даже пришлось прибегнуть к помощи салфетки, чтобы вытереть глаза.
– Дорогая моя, я вовсе не грязный старикашка, возникший в вашем воображении. Вы должны извинить мне мою старческую фамильярность. Боюсь, в театре мы привыкли к таким – вполне братским – отношениям. Поверьте, в мои намерения не входит посягать на вашу добродетель. – Он сделал глоток шампанского, все еще фыркая от смеха. – Да и как бы я мог? – торжественно закончил он.
– Я… я боюсь, что не вполне вас понимаю.
Черные глаза француза пытливо разглядывали сидящую напротив женщину.
– Вы правда не понимаете, да? – мягко спросил он. Сенда покачала головой.
– Тогда вы действительно попали сюда со страниц сказки. Принцесса, заблудившаяся в лесу. – Он тепло улыбнулся и на этот раз явно отеческим жестом похлопал ее по руке. – Чем бы вы ни занимались, сохраните вашу добродетель такой же неприкосновенной, как ваше целомудрие. Это производит очень благоприятное впечатление, поверьте мне. Особенно в этих цивилизованных джунглях, которые они называют Санкт-Петербургом. И тем более в беспощадных джунглях, коими является театр.
– А что же вы гладили мою ногу? – ее голос дрожал.
Он спокойно смотрел на нее.
– Это был всего лишь экзамен, мадам Бора. Что-то, на что я мог бы опереться. Знаете, вы ведь для меня – загадка.
Она помолчала минуту.
– А зачем вам понадобился этот экзамен?
– Чтобы понять, как мне вести себя с вами. – Он помолчал. – А может быть, чтобы понять, как вы будете вести себя с другими.
Сенда недоверчиво покачала головой.
– Значит… вы действительно не хотите меня. Вы делаете все это… – Голос ее сорвался, и она отпила глоток шампанского, чтобы смочить пересохшее горло. Прохладное искристое вино показалось ей таким освежающим, что она допила бокал. – …не ради моего тела? – Она робко улыбнулась.
– Господи, конечно, нет! – Месье Герлан сделал вид, будто при этой мысли его передернуло. – Вы имеете хоть какое-то представление о том, что каждую неделю меня осаждают легионы молодых женщин в надежде получить роль? Любую роль! Конечно, мне нужно ваше тело. Но в другом смысле. На сцене, в какой бы роли вы ни собирались раствориться. Но если бы я возжелал вас физически… – В его глазах появилось отсутствующее выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146