"Помощь путешественникам", "Армия спасения", Служба
телефонной помощи, Фонд содействия боснийским сербам, Фонд помощи
России (казалось бы, в еврейской башке Тампера должно было хватить
умишка, чтобы держаться подальше хотя бы от этой организации, но нет,
он и сюда умудрился втиснуться) и в довершение ко всему пара-тройка
контор, занимающихся "женскими проблемами". В статье последние не
упоминались поименно, однако Норман уже знал название одной из них:
"Дочери и сестры", как вариант - "Лесбо бейби в игрушечной стране". В
субботу должна состояться поминальная служба, которая в газете
значилась как "кружок памяти". Милый окровавленный Иисус Христос!
Он также узнал, что смерть Слоуика может быть связана с любой из
вышеперечисленных организаций... или не иметь к ним никакого
отношения. Полиция бросится рыться в его личной жизни (если, конечно,
у такого постоялого двора для бродяг, как Тампер, вообще существует
личная жизнь), копы не будут сбрасывать со счетов и ту вероятность,
что Тампер погиб в результате становящегося все более распространенным
"немотивированного преступления", совершенного психопатом, который,
возможно, случайно заглянул на огонек. Можно сказать, укус попавшейся
по дороге змеи.
Впрочем, ни один из этих доводов не подействует на проституток из
"Дочерей и сестер"; Норман знал это так же хорошо, как свое имя. За
годы работы в полиции у него накопился кое-какой опыт работы с
женскими перевалочными базами и приютами, количество которых в
последнее время значительно возросло, потому что те, кого Норман про
себя называл нанюхавшимися папоротниковых спор Воинствующими
психопатами нового века, оказывают все большее воздействие на умы и
поведение людей. Постулаты этих психов сводятся к следующему: все зло
исходит из неблагополучных семей, каждый сублимирует ребенка внутри,
всем и каждому необходимо быть начеку, ибо вокруг полно нехороших,
ужасных людей, которые, набравшись наглости, идут по жизни, не стеная,
не вырывая клочья волос на голове, не жалуясь, не прибегая каждый
вечер к программе психологического совершенствования "Двенадцать
ступеней". Все Воинствующие психопаты нового века - сущие ослиные
задницы, однако некоторые - и ярчайшим примером часто являются женщины
из борделей типа "Дочерей и сестер" - нередко еще и крайне
{осторожные} задницы. {Осторожные}? Черта с два! Они наполняют
совершенно новым, ранее неведомым содержанием термин "бункерный
менталитет".
Почти весь вчерашний день Норман провел в публичной библиотеке,
где ему удалось раскопать несколько интереснейших фактов, касающихся
"Дочерей и сестер". Самое забавное заключалось в том, что женщина,
заправляющая борделем, некая Анна Стивенсон, до семьдесят третьего
года носила фамилию Тампера; затем последовал развод, и она вернула
себе девичью фамилию. Диким совпадением это может показаться только
тем, кто не знаком с брачными повадками и ритуалами совокупления
Воинствующих психопатов нового века. Они спариваются, но редко
способны примириться с лямкой постоянной семейной жизни, по крайней
мере на продолжительный срок. В конце концов каждый раз, когда кто-то
из пары начинает тянуть к сену, другого обязательно влечет к соломе.
Их мозги устроены так, что они не понимают простейшей истины:
политически правильные браки нежизнеспособны.
Нельзя утверждать, что бывшая жена Тампера управляла своим
борделем в соответствии с принципами большинства других заведений
подобного рода, действующих под лозунгом "Только женщины знают, только
женщины могут сказать". В опубликованной больше года тому назад статье
из воскресного приложения, повествующей о "Дочерях и сестрах",
Стивенсон (Нормана поразило ее сходство со шлюхой Мод из старого
телевизионного шоу) отвергала этот принцип, считая его "не только
дискриминационным в отношении противоположного пола, но и глупым".
Статья содержала высказывание еще одной женщины по этому поводу.
"Мужчины не являются нашими врагами, - заявляла некая Герт Киншоу, -
пока не докажут обратного. Но если они наносят удар, мы бьем в ответ".
Рядом приводился фотопортрет этой женщины, черномазой сучки, которая
напомнила Норману футболиста из "Чикаго Соке" Уильяма Перри по
прозвищу Рефрижератор.
- Попробуй только ударить меня, киска. - пробормотал он сквозь
зубы, - я превращу тебя в трамплин.
Но вся газетная информация, какой бы интересной она ни
представлялась, не имела непосредственного отношения к делу. Наверное,
в этом городе живет множество женщин - и даже мужчин, - знающих, где
находится бордель и посещающих его: возможно, заправляет им только
Воинствующая психопатка нового века, а не целый комитет, однако в
одном не сомневался он - все подобные заведения ничуть не отличаются
друг от друга. И эта новомодная контора наверняка сходна со своими
более традиционными родственными организациями. Смерть Питера Слоуика
подействует на них, как вой сирены воздушной тревоги. Они не последуют
логичным путем полиции; если (или) до тех пор, пока не будет доказано
обратное, они будут считать, что гибель Питера Слоуика связана именно
с ними... конкретно с той или иной женщиной, которую Тампер направил к
ним за последние шесть или восемь месяцев своей жизни. Вполне
вероятно, что имя Роуз уже фигурирует в их размышлениях.
"Тогда почему же ты сделал это? - обратился он с вопросом к
самому себе. - Скажи, ради Бога, зачем тебе это понадобилось? Были же
и другие пути к твоей цели, их предостаточно. Ты ведь полицейский и
знаешь, что это так! Какого черта тебе вздумалось сунуть им факел под
хвост? Эта жирная свинья Герти-шмерти, член ей в рот, наверное, сидит
с биноклем на подоконнике самого верхнего окна борделя и заглядывает в
лицо каждому прохожему с пенисом между ног, выискивая опасность. Если,
конечно, до сих пор не подохла от ожирения сердца. Так почему ты
сделал это? Почему?"
Ответ был наготове, но он отвернулся от него прежде, чем тот
успел подняться на поверхность его сознания; отвернулся, ибо правда не
представляла собой ничего приятного. Он убил Тампера по той же
причине, по которой придушил рыжеволосую проститутку в ползунках
павлиньей расцветки: потому, что странное темное желание выплыло из
недр его мозга и заставило сделать это. Желание в последнее время
появлялось все чаще и чаще, но он не хотел думать о нем. Отказывался.
Так лучше. Безопаснее.
Тем временем он добрался до цели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
телефонной помощи, Фонд содействия боснийским сербам, Фонд помощи
России (казалось бы, в еврейской башке Тампера должно было хватить
умишка, чтобы держаться подальше хотя бы от этой организации, но нет,
он и сюда умудрился втиснуться) и в довершение ко всему пара-тройка
контор, занимающихся "женскими проблемами". В статье последние не
упоминались поименно, однако Норман уже знал название одной из них:
"Дочери и сестры", как вариант - "Лесбо бейби в игрушечной стране". В
субботу должна состояться поминальная служба, которая в газете
значилась как "кружок памяти". Милый окровавленный Иисус Христос!
Он также узнал, что смерть Слоуика может быть связана с любой из
вышеперечисленных организаций... или не иметь к ним никакого
отношения. Полиция бросится рыться в его личной жизни (если, конечно,
у такого постоялого двора для бродяг, как Тампер, вообще существует
личная жизнь), копы не будут сбрасывать со счетов и ту вероятность,
что Тампер погиб в результате становящегося все более распространенным
"немотивированного преступления", совершенного психопатом, который,
возможно, случайно заглянул на огонек. Можно сказать, укус попавшейся
по дороге змеи.
Впрочем, ни один из этих доводов не подействует на проституток из
"Дочерей и сестер"; Норман знал это так же хорошо, как свое имя. За
годы работы в полиции у него накопился кое-какой опыт работы с
женскими перевалочными базами и приютами, количество которых в
последнее время значительно возросло, потому что те, кого Норман про
себя называл нанюхавшимися папоротниковых спор Воинствующими
психопатами нового века, оказывают все большее воздействие на умы и
поведение людей. Постулаты этих психов сводятся к следующему: все зло
исходит из неблагополучных семей, каждый сублимирует ребенка внутри,
всем и каждому необходимо быть начеку, ибо вокруг полно нехороших,
ужасных людей, которые, набравшись наглости, идут по жизни, не стеная,
не вырывая клочья волос на голове, не жалуясь, не прибегая каждый
вечер к программе психологического совершенствования "Двенадцать
ступеней". Все Воинствующие психопаты нового века - сущие ослиные
задницы, однако некоторые - и ярчайшим примером часто являются женщины
из борделей типа "Дочерей и сестер" - нередко еще и крайне
{осторожные} задницы. {Осторожные}? Черта с два! Они наполняют
совершенно новым, ранее неведомым содержанием термин "бункерный
менталитет".
Почти весь вчерашний день Норман провел в публичной библиотеке,
где ему удалось раскопать несколько интереснейших фактов, касающихся
"Дочерей и сестер". Самое забавное заключалось в том, что женщина,
заправляющая борделем, некая Анна Стивенсон, до семьдесят третьего
года носила фамилию Тампера; затем последовал развод, и она вернула
себе девичью фамилию. Диким совпадением это может показаться только
тем, кто не знаком с брачными повадками и ритуалами совокупления
Воинствующих психопатов нового века. Они спариваются, но редко
способны примириться с лямкой постоянной семейной жизни, по крайней
мере на продолжительный срок. В конце концов каждый раз, когда кто-то
из пары начинает тянуть к сену, другого обязательно влечет к соломе.
Их мозги устроены так, что они не понимают простейшей истины:
политически правильные браки нежизнеспособны.
Нельзя утверждать, что бывшая жена Тампера управляла своим
борделем в соответствии с принципами большинства других заведений
подобного рода, действующих под лозунгом "Только женщины знают, только
женщины могут сказать". В опубликованной больше года тому назад статье
из воскресного приложения, повествующей о "Дочерях и сестрах",
Стивенсон (Нормана поразило ее сходство со шлюхой Мод из старого
телевизионного шоу) отвергала этот принцип, считая его "не только
дискриминационным в отношении противоположного пола, но и глупым".
Статья содержала высказывание еще одной женщины по этому поводу.
"Мужчины не являются нашими врагами, - заявляла некая Герт Киншоу, -
пока не докажут обратного. Но если они наносят удар, мы бьем в ответ".
Рядом приводился фотопортрет этой женщины, черномазой сучки, которая
напомнила Норману футболиста из "Чикаго Соке" Уильяма Перри по
прозвищу Рефрижератор.
- Попробуй только ударить меня, киска. - пробормотал он сквозь
зубы, - я превращу тебя в трамплин.
Но вся газетная информация, какой бы интересной она ни
представлялась, не имела непосредственного отношения к делу. Наверное,
в этом городе живет множество женщин - и даже мужчин, - знающих, где
находится бордель и посещающих его: возможно, заправляет им только
Воинствующая психопатка нового века, а не целый комитет, однако в
одном не сомневался он - все подобные заведения ничуть не отличаются
друг от друга. И эта новомодная контора наверняка сходна со своими
более традиционными родственными организациями. Смерть Питера Слоуика
подействует на них, как вой сирены воздушной тревоги. Они не последуют
логичным путем полиции; если (или) до тех пор, пока не будет доказано
обратное, они будут считать, что гибель Питера Слоуика связана именно
с ними... конкретно с той или иной женщиной, которую Тампер направил к
ним за последние шесть или восемь месяцев своей жизни. Вполне
вероятно, что имя Роуз уже фигурирует в их размышлениях.
"Тогда почему же ты сделал это? - обратился он с вопросом к
самому себе. - Скажи, ради Бога, зачем тебе это понадобилось? Были же
и другие пути к твоей цели, их предостаточно. Ты ведь полицейский и
знаешь, что это так! Какого черта тебе вздумалось сунуть им факел под
хвост? Эта жирная свинья Герти-шмерти, член ей в рот, наверное, сидит
с биноклем на подоконнике самого верхнего окна борделя и заглядывает в
лицо каждому прохожему с пенисом между ног, выискивая опасность. Если,
конечно, до сих пор не подохла от ожирения сердца. Так почему ты
сделал это? Почему?"
Ответ был наготове, но он отвернулся от него прежде, чем тот
успел подняться на поверхность его сознания; отвернулся, ибо правда не
представляла собой ничего приятного. Он убил Тампера по той же
причине, по которой придушил рыжеволосую проститутку в ползунках
павлиньей расцветки: потому, что странное темное желание выплыло из
недр его мозга и заставило сделать это. Желание в последнее время
появлялось все чаще и чаще, но он не хотел думать о нем. Отказывался.
Так лучше. Безопаснее.
Тем временем он добрался до цели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168