» – и все, кому нужно было на семинар к Моргану-ап-Керригу, бросались туда.
Общие поиски Бранвен Гвидион уже пропустил, задержавшись, как всегда, для разговора с Мак Кехтом; он посмотрел, не нацарапал ли ему кто значка в холле на стене, не нашел, выбежал на верхнюю галерею и обвел вопросительным взглядом все видные ему башни Северной и Южной четверти, ища, не высунется ли откуда Бранвен. По противоположной галерее быстрым шагом прошел Тарквиний Змейк, окруженный какими-то пляшущими огнями – возможно, болотными или святого Эльма, с которыми он беседовал на ходу. Змейк вел на девятом курсе преображение стихий, и его семинар начинался через минуту. Трое старших студентов, отыскав хороший серый валун, катили его профессору Лютгарде на завтрак. Как всякая каменная великанша, профессор Лютгарда питалась камнями. Обмытый волнами Аска серый валун был для нее как булочка, и заметившие это студенты всегда рады были ей услужить. Лютгарда, со своей стороны, в холодные зимние ночи, особенно если не хватало дров для камина, одалживала студентам свои запасные шерстяные носки, в которых хорошо было спать как в спальном мешке. Студенты говорили при этом, укладываясь в носок: «А вообще-то наша Лютгарда очень изящная. И нога у нее маленькая. Вдвоем в ее носок никак не втиснешься».
…Когда молодые люди с валуном скрылись за поворотом, по коридору прошелся Мерлин, ища, кого бы ему усыновить, и наступила тишина. Гвидион привстал на цыпочки, и ему показалось, что где-то в Южной четверти мелькнул характерный балкончик. Да! На сей раз бедняжка Бранвен спряталась за башню Невенхир и смущенно топталась там.
…Он влетел, запыхавшись, в аудиторию, на ходу разматывая шарф, и плюхнулся рядом с Ллевелисом, изо всех сил ловя каждое слово Моргана-ап-Керрига. Профессор Морган с таким видом, словно его только что спустили сюда с луны, говорил:
– Я надеюсь, вы помните, о чем мы с вами говорили на прошлом занятии, – все, кто мало-мальски знал профессора, ни на минуту не усомнились бы, что за этим стоит «потому что я не помню». – Сейчас мы с вами в начале пути, но я от души верю, что хотя бы некоторые из вас сумеют с годами достичь таких же высот в искусстве забвения, как ваш учитель и наставник Мерлин, который без малейших усилий забывает собственное имя. Разумеется, такое дано не каждому, но не следует опускать рук и отказываться от постоянной практики оттого лишь, что вершина искусства кажется нам недосягаемой.
* * *
В башне Сновидений шло занятие по приметам времени. Мак Кархи достал плоские прозрачные коробочки и стал последовательно вынимать из них маленькие диски с круглыми отверстиями посередине, отливающие золотым и зеленым. Некоторые сверкали всеми цветами радуги. Почти все они были покрыты какими-то письменами.
– Что это? – хором ахнули девочки, особенно падкие на всякого рода красоту. – Что это такое?
– Эти диски служат носителями информации, – сказал Мак Кархи. – Можете записать это как определение.
После этого Мак Кархи сжато обрисовал функцию дисков в истории, в особенности остановившись на метательном диске – оружии бога Вишну, коснувшись и Фестского диска, и яшмовых дисков Ян Бо-Юна.
– Что до наших с вами дисков, – продолжил Мак Кархи, аккуратно нанизывая диски из коробочек на шнурок, – то на них также встречаются надписи. Часть их состоит из одних только согласных, отчего возникает предположение, что сам писавший часто уже не владеет искусством чтения букв, сохраняя в памяти только их начертания, причем надписи в целом придается сакральное значение. Однако вот здесь, – Мак Кархи поднял повыше один из дисков, – мы ясно можем разобрать… слово «защита». Опыт чтения галльских, а также древнегерманских рунических надписей, естественно, наводит нас на мысль, что содержание надписи в целом сводится к мольбе о защите от темных сил… – тем временем Мак Кархи связал из поблескивающих дисков и шнурочков довольно сложную конструкцию, – и, таким образом, мы с высокой степенью достоверности можем установить, что интересующим нас артефактам приписывается в наше время типичная защитная функция.
К этому времени все уже изнывали от любопытства.
– Талисман подвешивается под потолком, – разрешил всеобщие сомнения Мак Кархи. – Диски, покачиваясь, издают звон, отгоняя тем самым злых духов, а также сверкают в лучах закатного солнца.
Мак Кархи встал на перевернутую винную бочку и ловко прицепил готовый талисман под потолком. Все глаз не могли оторвать от восхитительной воздушной конструкции.
– Доктор Мак Кархи!.. – первыми опомнившись, заныли девочки. – А где вы это взяли?..
– Полтора часа автобусом до Кардиффа, – лукаво сказал Мак Кархи, – а там во всякой лавочке, над которой вы увидите вывеску – надкушенное яблоко.
Мак Кархи секунду помолчал. Все почувствовали какую-то заминку.
– А сейчас мы займемся изучением основной функции этих дисков, – упавшим голосом продолжал Мак Кархи. – Вычеркните все после слов «носители информации». Этак черт знает до чего можно договориться!..
«Я согласен, что исторический метод подачи материала имеет неоспоримые преимущества, – говорил Мак Кархи в тот же вечер Мерлину, – но ведь не всегда получается его применить, черт побери!»
* * *
Профессор Мэлдун, ожидавший на астрономической площадке башни Невенхир, стоял у излета лестницы и помогал выбившимся из сил первокурсникам преодолеть последние ступени, галантно подавая девочкам руку. Все, из последних сил образовав полукруг, рухнули на пол, ловя ртом воздух, и некоторое время ничего не могли произнести. Темная и величественная башня Невенхир была каким-то образом еще выше башни Стражей, хотя известно было, что башня Стражей – самая высокая в школе. Профессор Мэлдун, посмеиваясь, похаживал по периметру открытой площадки и дожидался, пока ученики вновь обретут способность воспринимать окружающее.
Мэлдун, сын Айлиля, по роду занятий был путешественником. Он преподавал в школе географию, астрономию и навигацию, и нагрузка у него была не меньше, чем у других преподавателей, но все равно всегда казалось, что он делает это как-то пролетом. Он был как перелетная птица. Говорил ли он про самые отдаленные страны или описывал звезды южного неба, чувствовалось, что он, вне всяких сомнений, бывал в этих странах, и, как уверяли некоторые ехидные старшекурсники, на этих звездах тоже. Он появлялся перед учениками с дивным загаром, вынесенным из Индии, с указкой, сделанной из дерева джарра, и с перуанским амулетом на шее, и ясно было, что сразу по окончании урока он будет уже далеко. Он проверял тетрадки, сплавляясь по Замбези, и возвращал их с прилипшими к страницам листьями каких-то экзотических растений, насекомыми джунглей и с брызгами сока безымянных плодов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Общие поиски Бранвен Гвидион уже пропустил, задержавшись, как всегда, для разговора с Мак Кехтом; он посмотрел, не нацарапал ли ему кто значка в холле на стене, не нашел, выбежал на верхнюю галерею и обвел вопросительным взглядом все видные ему башни Северной и Южной четверти, ища, не высунется ли откуда Бранвен. По противоположной галерее быстрым шагом прошел Тарквиний Змейк, окруженный какими-то пляшущими огнями – возможно, болотными или святого Эльма, с которыми он беседовал на ходу. Змейк вел на девятом курсе преображение стихий, и его семинар начинался через минуту. Трое старших студентов, отыскав хороший серый валун, катили его профессору Лютгарде на завтрак. Как всякая каменная великанша, профессор Лютгарда питалась камнями. Обмытый волнами Аска серый валун был для нее как булочка, и заметившие это студенты всегда рады были ей услужить. Лютгарда, со своей стороны, в холодные зимние ночи, особенно если не хватало дров для камина, одалживала студентам свои запасные шерстяные носки, в которых хорошо было спать как в спальном мешке. Студенты говорили при этом, укладываясь в носок: «А вообще-то наша Лютгарда очень изящная. И нога у нее маленькая. Вдвоем в ее носок никак не втиснешься».
…Когда молодые люди с валуном скрылись за поворотом, по коридору прошелся Мерлин, ища, кого бы ему усыновить, и наступила тишина. Гвидион привстал на цыпочки, и ему показалось, что где-то в Южной четверти мелькнул характерный балкончик. Да! На сей раз бедняжка Бранвен спряталась за башню Невенхир и смущенно топталась там.
…Он влетел, запыхавшись, в аудиторию, на ходу разматывая шарф, и плюхнулся рядом с Ллевелисом, изо всех сил ловя каждое слово Моргана-ап-Керрига. Профессор Морган с таким видом, словно его только что спустили сюда с луны, говорил:
– Я надеюсь, вы помните, о чем мы с вами говорили на прошлом занятии, – все, кто мало-мальски знал профессора, ни на минуту не усомнились бы, что за этим стоит «потому что я не помню». – Сейчас мы с вами в начале пути, но я от души верю, что хотя бы некоторые из вас сумеют с годами достичь таких же высот в искусстве забвения, как ваш учитель и наставник Мерлин, который без малейших усилий забывает собственное имя. Разумеется, такое дано не каждому, но не следует опускать рук и отказываться от постоянной практики оттого лишь, что вершина искусства кажется нам недосягаемой.
* * *
В башне Сновидений шло занятие по приметам времени. Мак Кархи достал плоские прозрачные коробочки и стал последовательно вынимать из них маленькие диски с круглыми отверстиями посередине, отливающие золотым и зеленым. Некоторые сверкали всеми цветами радуги. Почти все они были покрыты какими-то письменами.
– Что это? – хором ахнули девочки, особенно падкие на всякого рода красоту. – Что это такое?
– Эти диски служат носителями информации, – сказал Мак Кархи. – Можете записать это как определение.
После этого Мак Кархи сжато обрисовал функцию дисков в истории, в особенности остановившись на метательном диске – оружии бога Вишну, коснувшись и Фестского диска, и яшмовых дисков Ян Бо-Юна.
– Что до наших с вами дисков, – продолжил Мак Кархи, аккуратно нанизывая диски из коробочек на шнурок, – то на них также встречаются надписи. Часть их состоит из одних только согласных, отчего возникает предположение, что сам писавший часто уже не владеет искусством чтения букв, сохраняя в памяти только их начертания, причем надписи в целом придается сакральное значение. Однако вот здесь, – Мак Кархи поднял повыше один из дисков, – мы ясно можем разобрать… слово «защита». Опыт чтения галльских, а также древнегерманских рунических надписей, естественно, наводит нас на мысль, что содержание надписи в целом сводится к мольбе о защите от темных сил… – тем временем Мак Кархи связал из поблескивающих дисков и шнурочков довольно сложную конструкцию, – и, таким образом, мы с высокой степенью достоверности можем установить, что интересующим нас артефактам приписывается в наше время типичная защитная функция.
К этому времени все уже изнывали от любопытства.
– Талисман подвешивается под потолком, – разрешил всеобщие сомнения Мак Кархи. – Диски, покачиваясь, издают звон, отгоняя тем самым злых духов, а также сверкают в лучах закатного солнца.
Мак Кархи встал на перевернутую винную бочку и ловко прицепил готовый талисман под потолком. Все глаз не могли оторвать от восхитительной воздушной конструкции.
– Доктор Мак Кархи!.. – первыми опомнившись, заныли девочки. – А где вы это взяли?..
– Полтора часа автобусом до Кардиффа, – лукаво сказал Мак Кархи, – а там во всякой лавочке, над которой вы увидите вывеску – надкушенное яблоко.
Мак Кархи секунду помолчал. Все почувствовали какую-то заминку.
– А сейчас мы займемся изучением основной функции этих дисков, – упавшим голосом продолжал Мак Кархи. – Вычеркните все после слов «носители информации». Этак черт знает до чего можно договориться!..
«Я согласен, что исторический метод подачи материала имеет неоспоримые преимущества, – говорил Мак Кархи в тот же вечер Мерлину, – но ведь не всегда получается его применить, черт побери!»
* * *
Профессор Мэлдун, ожидавший на астрономической площадке башни Невенхир, стоял у излета лестницы и помогал выбившимся из сил первокурсникам преодолеть последние ступени, галантно подавая девочкам руку. Все, из последних сил образовав полукруг, рухнули на пол, ловя ртом воздух, и некоторое время ничего не могли произнести. Темная и величественная башня Невенхир была каким-то образом еще выше башни Стражей, хотя известно было, что башня Стражей – самая высокая в школе. Профессор Мэлдун, посмеиваясь, похаживал по периметру открытой площадки и дожидался, пока ученики вновь обретут способность воспринимать окружающее.
Мэлдун, сын Айлиля, по роду занятий был путешественником. Он преподавал в школе географию, астрономию и навигацию, и нагрузка у него была не меньше, чем у других преподавателей, но все равно всегда казалось, что он делает это как-то пролетом. Он был как перелетная птица. Говорил ли он про самые отдаленные страны или описывал звезды южного неба, чувствовалось, что он, вне всяких сомнений, бывал в этих странах, и, как уверяли некоторые ехидные старшекурсники, на этих звездах тоже. Он появлялся перед учениками с дивным загаром, вынесенным из Индии, с указкой, сделанной из дерева джарра, и с перуанским амулетом на шее, и ясно было, что сразу по окончании урока он будет уже далеко. Он проверял тетрадки, сплавляясь по Замбези, и возвращал их с прилипшими к страницам листьями каких-то экзотических растений, насекомыми джунглей и с брызгами сока безымянных плодов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115