Все это было почти подвешено над облаками, соединялось мостиками, украшалось садами и было далеко-далеко. Нужно было очень сильно всматриваться, чтобы это разглядеть. Почему-то тот факт, что Китай в самом деле, без обмана, видно было из школы, совершенно успокоил Афарви насчет всего остального, что терзало его душу. Возможно, это делало Китай ближе. Афарви проморгал слезы, набежавшие от всматривания вдаль, и спланировал способом Ле-цзы на плиты двора. Сюань-цзан, усмехаясь, встряхнул рукавами и отправился нарушать послеобеденный сон Мерлина.
* * *
В середине марта, когда дело шло к весне, Мерлин официально разрешил первокурсникам провести одну неделю, как они хотят.
– То есть они все равно провели бы эту неделю, как хотят, я по опыту знаю! – сварливо говорил Мерлин. – Весна всех прямо в негодность какую-то приводит. Так пусть уж лучше не самовольничают, а сделают то же самое, да! – но следуя мудрому распоряжению.
– Да разве ж это весна? – флегматично сказал случившийся рядом Финтан. – Дуб еще не цвел.
Он, впрочем, говорил это каждый год.
Все первокурсники моментально исчезли из поля зрения директора и в основном из школы тоже. Керидвен углубилась в какие-то пещеры и туннели, куда Курои дал ей рекомендательные письма. Часть первого курса рванула в Неаполь, где задушевный друг Моргана-ап-Керрига кардинал Спалланцани обнаружил при раскопках кучу битых ваз, и теперь ему нужны были люди – складывать вазы из черепков. Афарви усвистел вместе с Сюань-цзаном в Китай, на гору Лушань, где прославленный учитель самого Сюань-цзана Ю, пребывавший в то время в воплощении тыквы, приглашал их отдохнуть вместе с ним под звуки циня, складывая парные строки в жанре цы. Ллевелис прибился к группе студентов второго курса, которые ехали с Мак Кархи на практику на Гебридские острова собирать гойдельский фольклор.
Причиной этому странному поступку было следующее: как раз на последней репетиции спектакля произошел скандал. Пытались подобрать шотландскую боевую песню для второй пьесы. МакКольм вовсе не считал это дело проблемой и, прервав пятьдесят пятый фехтовальный поединок и утерев пот со своей безалаберной физиономии, в один присест спел штук десять совершенно устрашающих песен, любая из которых, по его мнению, прекрасно подходила к пьесе и отражала шотландский горский дух отличнейшим образом.
– Да вы что! – вскричал Ллевелис, услышав эти песни. – Это же позднятина! Мы опозоримся с этим перед всем миром!
– Ты что, смотри, какая мелодия древняя, – и оскорбленный Фингалл снова затянул что-то протяжное.
– Мелодия древняя, а слова-то? «Бесстрашный МакГрегор в минуту собрал станковый свой пулемет»?
– Хорошо, вот тебе древняя, – скрипнув зубами, сказал Фингалл и с яростной сосредоточенностью спел песню, слова которой он выговаривал с заметным трудом, настолько они были допотопны.
– И здесь пищаль, – сказал неумолимый Ллевелис.
– Ну, пищаль – это ж не глобализация всей Европы, – рассудительно сказал Дилан, забыв, что здесь же присутствует Мак Кархи, который как-никак ведет ПВ и «глобализацию всей Европы» может ему при случае припомнить.
После этого Ллевелис вскочил и со сверкающими глазами и раскрасневшимся лицом поклялся, что найдет такую песню, которая относится ко времени действия пьесы. «Восходит ко времени действия пьесы», – осмотрительно поправился он, но и после этого на лицах окружающих не проявилось ничего, кроме глубокого скепсиса.
И вот теперь, чтобы оправдать свою клятву и спасти постановку, Ллевелис напросился в поездку со второкурсниками, у которых гойдельский фольклор шел как отдельный предмет. Гвидион в последний момент тоже присоединился к группе, отправлявшейся на Гебридские острова, потому что он слышал, будто на Гебридских островах так много овец, что под ними не видно земли.
* * *
В лондонском Министерстве разбирали планы уроков преподавателей школы в Кармартене. Контракты также не избежали этой участи. Для этого все разложили на большом, очень длинном столе. Стол обсели сотрудники Министерства, в основном знакомые с проблемой не понаслышке.
Среди папирусов здесь встречались и дощечки, и глиняные таблички, однако языком всех возмутительных цидулек был безупречный английский. Контракт Курои, сына Дайре, содержал пометку, что это нотариально заверенный перевод с архаического древнеирландского. К связке бамбуковых дощечек прицеплен был за шнурок, чтобы не потерялся, весь исписанный панцирь черепахи, – на черепахе было начало текста, а на дощечках – продолжение. Обожженные глиняные таблички были увязаны в стопку и стянуты ремешком из верблюжачьей шкуры. Пергаменты с сургучными печатями выглядели среди всего этого наиболее реалистично. Curriculum vitae Мак Кархи, распечатанный на принтере через 1 интервал на листе формата А4, смотрелись достаточно чужеродно.
– Итак: «Методы прядения нити у мойр, парок и норн в сопоставлении. Устройство прялок», – зычно зачитала Пандора Клатч. – Какая-то Арианрод ведет. Это, видно, рукоделье.
– Не-ет, это не то чтобы совсем уж рукоделье, – живо заблеял лорд Бассет. – Дайте-ка сюда, в эту пачку.
Вот уже час они пытались разложить планы на допустимые и недопустимые.
– У меня астрономия: «Будни крупнейших современных научных обсерваторий».
– Каких? – проницательно спросил Зануцки.
– Н-ну, тут… храм Кецалькоатля, Бруг-на-Бойне… – пробегая глазами лист, сказал сотрудник.
– …И другие археологические памятники до нашей эры. Так я и думал, – победно сказал Зануцки и протянул руку за листом.
– «Неверие в себя как мощный двигатель прогресса»?
– Сюда.
– Единственный безукоризненно исполненный план – это план по химии. Вот, пожалуйста. «Неорганическая химия. Занятие 19. Свойства металлов».
– Да? – с недоумением отозвался замминистра, безуспешно пытающийся сформировать правую пачку. – Где это вы видели такие свойства металлов: ранимость, замкнутость, застенчивость…? А болтливость?
– Ну… мало ли химических терминов, – пожал плечами Зануцки.
– Обидчивость? Общительность, вплоть до назойливости? Мнительность и склонность к меланхолии? Чутье на фальшь? Тонкое чувство прекрасного?
– Я знаю, что за всем этим стоит! – хлопнул по столу лорд Бассет. – Я навел справки. Не далее как несколько месяцев назад национальная… национал-радикальная?.. партия Уэльса «Красный дракон» слилась с «Белым драконом», который прежде вроде бы был левее. А теперь уж я не знаю, кто из них левее! Вы слышали, с чем они выступили в Палате общин? Они внесли проект, вплотную подводящий к мысли о полном отделении Уэльса от Великобритании… Ну, все это имело вид предложений по возвращению исторических названий и усилению мер по охране памятников, но мы-то с вами понимаем…
– Я уверен, что все такие вещи финансируются из-за рубежа, – твердо сказал замминистра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
* * *
В середине марта, когда дело шло к весне, Мерлин официально разрешил первокурсникам провести одну неделю, как они хотят.
– То есть они все равно провели бы эту неделю, как хотят, я по опыту знаю! – сварливо говорил Мерлин. – Весна всех прямо в негодность какую-то приводит. Так пусть уж лучше не самовольничают, а сделают то же самое, да! – но следуя мудрому распоряжению.
– Да разве ж это весна? – флегматично сказал случившийся рядом Финтан. – Дуб еще не цвел.
Он, впрочем, говорил это каждый год.
Все первокурсники моментально исчезли из поля зрения директора и в основном из школы тоже. Керидвен углубилась в какие-то пещеры и туннели, куда Курои дал ей рекомендательные письма. Часть первого курса рванула в Неаполь, где задушевный друг Моргана-ап-Керрига кардинал Спалланцани обнаружил при раскопках кучу битых ваз, и теперь ему нужны были люди – складывать вазы из черепков. Афарви усвистел вместе с Сюань-цзаном в Китай, на гору Лушань, где прославленный учитель самого Сюань-цзана Ю, пребывавший в то время в воплощении тыквы, приглашал их отдохнуть вместе с ним под звуки циня, складывая парные строки в жанре цы. Ллевелис прибился к группе студентов второго курса, которые ехали с Мак Кархи на практику на Гебридские острова собирать гойдельский фольклор.
Причиной этому странному поступку было следующее: как раз на последней репетиции спектакля произошел скандал. Пытались подобрать шотландскую боевую песню для второй пьесы. МакКольм вовсе не считал это дело проблемой и, прервав пятьдесят пятый фехтовальный поединок и утерев пот со своей безалаберной физиономии, в один присест спел штук десять совершенно устрашающих песен, любая из которых, по его мнению, прекрасно подходила к пьесе и отражала шотландский горский дух отличнейшим образом.
– Да вы что! – вскричал Ллевелис, услышав эти песни. – Это же позднятина! Мы опозоримся с этим перед всем миром!
– Ты что, смотри, какая мелодия древняя, – и оскорбленный Фингалл снова затянул что-то протяжное.
– Мелодия древняя, а слова-то? «Бесстрашный МакГрегор в минуту собрал станковый свой пулемет»?
– Хорошо, вот тебе древняя, – скрипнув зубами, сказал Фингалл и с яростной сосредоточенностью спел песню, слова которой он выговаривал с заметным трудом, настолько они были допотопны.
– И здесь пищаль, – сказал неумолимый Ллевелис.
– Ну, пищаль – это ж не глобализация всей Европы, – рассудительно сказал Дилан, забыв, что здесь же присутствует Мак Кархи, который как-никак ведет ПВ и «глобализацию всей Европы» может ему при случае припомнить.
После этого Ллевелис вскочил и со сверкающими глазами и раскрасневшимся лицом поклялся, что найдет такую песню, которая относится ко времени действия пьесы. «Восходит ко времени действия пьесы», – осмотрительно поправился он, но и после этого на лицах окружающих не проявилось ничего, кроме глубокого скепсиса.
И вот теперь, чтобы оправдать свою клятву и спасти постановку, Ллевелис напросился в поездку со второкурсниками, у которых гойдельский фольклор шел как отдельный предмет. Гвидион в последний момент тоже присоединился к группе, отправлявшейся на Гебридские острова, потому что он слышал, будто на Гебридских островах так много овец, что под ними не видно земли.
* * *
В лондонском Министерстве разбирали планы уроков преподавателей школы в Кармартене. Контракты также не избежали этой участи. Для этого все разложили на большом, очень длинном столе. Стол обсели сотрудники Министерства, в основном знакомые с проблемой не понаслышке.
Среди папирусов здесь встречались и дощечки, и глиняные таблички, однако языком всех возмутительных цидулек был безупречный английский. Контракт Курои, сына Дайре, содержал пометку, что это нотариально заверенный перевод с архаического древнеирландского. К связке бамбуковых дощечек прицеплен был за шнурок, чтобы не потерялся, весь исписанный панцирь черепахи, – на черепахе было начало текста, а на дощечках – продолжение. Обожженные глиняные таблички были увязаны в стопку и стянуты ремешком из верблюжачьей шкуры. Пергаменты с сургучными печатями выглядели среди всего этого наиболее реалистично. Curriculum vitae Мак Кархи, распечатанный на принтере через 1 интервал на листе формата А4, смотрелись достаточно чужеродно.
– Итак: «Методы прядения нити у мойр, парок и норн в сопоставлении. Устройство прялок», – зычно зачитала Пандора Клатч. – Какая-то Арианрод ведет. Это, видно, рукоделье.
– Не-ет, это не то чтобы совсем уж рукоделье, – живо заблеял лорд Бассет. – Дайте-ка сюда, в эту пачку.
Вот уже час они пытались разложить планы на допустимые и недопустимые.
– У меня астрономия: «Будни крупнейших современных научных обсерваторий».
– Каких? – проницательно спросил Зануцки.
– Н-ну, тут… храм Кецалькоатля, Бруг-на-Бойне… – пробегая глазами лист, сказал сотрудник.
– …И другие археологические памятники до нашей эры. Так я и думал, – победно сказал Зануцки и протянул руку за листом.
– «Неверие в себя как мощный двигатель прогресса»?
– Сюда.
– Единственный безукоризненно исполненный план – это план по химии. Вот, пожалуйста. «Неорганическая химия. Занятие 19. Свойства металлов».
– Да? – с недоумением отозвался замминистра, безуспешно пытающийся сформировать правую пачку. – Где это вы видели такие свойства металлов: ранимость, замкнутость, застенчивость…? А болтливость?
– Ну… мало ли химических терминов, – пожал плечами Зануцки.
– Обидчивость? Общительность, вплоть до назойливости? Мнительность и склонность к меланхолии? Чутье на фальшь? Тонкое чувство прекрасного?
– Я знаю, что за всем этим стоит! – хлопнул по столу лорд Бассет. – Я навел справки. Не далее как несколько месяцев назад национальная… национал-радикальная?.. партия Уэльса «Красный дракон» слилась с «Белым драконом», который прежде вроде бы был левее. А теперь уж я не знаю, кто из них левее! Вы слышали, с чем они выступили в Палате общин? Они внесли проект, вплотную подводящий к мысли о полном отделении Уэльса от Великобритании… Ну, все это имело вид предложений по возвращению исторических названий и усилению мер по охране памятников, но мы-то с вами понимаем…
– Я уверен, что все такие вещи финансируются из-за рубежа, – твердо сказал замминистра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115