Если
ты пожелаешь покаяться, то монсеньор Горони примет твою исповедь и попы-
тается спасти твою душу.
Морган посмотрел на Горони и нахмурился: у него есть еще возможность
подурачить их.
- Боюсь, что вы поспешили захватить меня, друзья мои, - сказал он за-
думчиво. - Если бы вы не сочли за труд предварительно поговорить со
мной, то вы бы узнали, что я ехал в Джассу, чтобы отдаться на суд архие-
пископов. Я уже решил отречься от своего могущества, покаяться в грехах
и вести жизнь, полную смирения, - солгал он.
Черные глаза Барина сузились.
- В это трудно поверить, Дерини. Из всего, что я слышал о тебе, можно
заключить, что великий Морган никогда не отречется от своего могущества,
и тем более никогда на смирится.
Морган чуть шевельнулся и с радостью обнаружил, что хватка державших
его немного ослабла.
- Я в твоей власти, Барин, - сказал он. - Тебе, наверное, сказали те,
кто посоветовал применить маралу, что я, находясь под действием этого
наркотика, совершенно беспомощен. Разрушены не только мои тайные силы,
но и физические. Так что в таком состоянии я не могу лгать. - Это опять
было ложью, и теперь многое зависело от того, поверит Барин или нет.
Барин нахмурился, ковырнул носком сапога грязный пол, а затем покачал
головой.
- Я не понимаю, Морган, чего ты хочешь добиться. Твою жизнь уже ничто
не спасет: ты будешь сожжен на костре. Зачем перед смертью отягощать
свою душу новыми грехами?
Костер, - подумал Морган, и его лицо посерело. - Я буду сожжен на
костре как еретик, и у меня не будет возможности даже защитить себя.
- Я уже сказал, что хотел отдаться на суд архиепископов, - твердо
сказал Морган. - Вы не дадите мне с ними встретиться?
- Такой возможности для тебя больше не будет, - бесстрастно ответил
Барин. - Ты уже много раз мог сделать это раньше, но не сделал, и теперь
твоя жизнь для тебя потеряна. Постарайся спасти хоть самое ценное - ду-
шу. Сделай это, пока мое терпение не лопнуло. Монсеньор Горони выслушает
твою исповедь, если ты пожелаешь.
Морган перевел взгляд на Горони.
- И вы собираетесь разрешить это, монсеньор? Вы будете стоять в тем-
ноте и смотреть на убийство человека без всякого суда?
- У меня нет других приказаний, кроме как попытаться спасти вашу ду-
шу, Морган. Таковы условия соглашения. После это вы будете всецело при-
надлежать Барину.
- Я не принадлежу никому, священник! - крикнул Морган, глаза которого
вспыхнули гневом. - И я не верю, что архиепископы пошли на такое грубое
нарушение законов.
- Закон и справедливость не для таких, как вы, Морган, - возразил Го-
рони. Его лицо в свете факелов было зловещим. - Ну, так ты будешь испо-
ведоваться?
Морган лизнул пересохшие губы и мысленно обругал себя, что дал волю
темпераменту. Спор ни к чему хорошему не приведет, Барин и священник бы-
ли ослеплены ненавистью, а ему на них не повлиять. Он должен выиграть
время!
Морган опустил глаза и постарался выразить на лице смирение и покор-
ность. Возможно, исповедь поможет ему протянуть время. За тридцать лет
жизни он совершил многое, в чем можно покаяться. И он был уверен, что
когда начнет говорить, то придумает еще столько же.
- Я прошу прощения, - сказал он тихо, я был слишком горяч. Это будет
тайная исповедь, или я должен говорить перед всеми?
Барин презрительно фыркнул:
- Конечно, перед всеми. Горони, вы готовы выслушать исповедь этого
человека?
Горони вынул из кармана пурпурный шарф, приложил его к губам и надел
на себя.
- Ты желаешь исповедоваться, сын мой? - проговорил он стандартную
фразу и опустил глаза.
Морган проглотил слюну и кивнул. Его стражники упали на колени и ув-
лекли его за собой. Рука, державшая его за горло, исчезла, и он смог на-
конец вздохнуть полной грудью. Он попытался шевельнуть левой рукой и
ощутил, что в его потайных ножнах в рукаве остался стилет. Очевидно, они
не сочли нужным обыскать его. Идиоты!
Во всяком случае, когда придет его время, он возьмет с собой в могилу
несколько этих фанатиков. Ведь бежать ему, скорее всего, не удастся.
- Примите мои покаяния, отец, - проговорил он, глядя на Горони. - Вот
мои грехи, отец.
Прежде чем Морган открыл рот, где-то вверху послышался шум и чья-то
фигура в кожаной охотничьей одежде выскользнула из узкого отверстия в
потолке и рухнула на пол рядом с Морганом.
Это был Дункан!
Он моментально вскочил на ноги, выхватил меч, с силой рубанул одного
из тех, кто держал Моргана за колено. В тот же момент Морган дернулся
влево, увлекая своим весом охранников на пол. Двое упали, а последний,
на момент потеряв равновесие, все же выхватил меч, но его решительность
стоила ему жизни: Дункан зарубил его раньше, чем тот успел встать в бое-
вую стойку, а затем вся комната взорвалась шумом и криком. Люди Барина
опомнились и бросились в бой.
Дункан дрался с наслаждением. Меч и кинжал были как будто продолжени-
ем его рук. Морган, все еще лежа на полу в объятиях своих врагов, с си-
лой пнул одного из них. Тот скорчился от боли, и Морган наконец смог
выхватить свой стилет и заколоть его. Второй охранник выхватил кинжал, и
Морган начал бешеную борьбу с ним, стараясь овладеть оружием.
Дункан стоял, широко расставив ноги, и яростно дрался с полдюжиной
нападавших на него людей. И хотя он делал это весьма успешно, все же бы-
ло мало надежды на победу в этой неравной борьбе.
Вдруг крики, гам и хаос борьбы прорезал скрипучий голос Горони:
- Убейте их! Дьявол бы вас побрал! Вы должны убить их обоих!
Глава 14
Дункан дрался яростно, нападая и защищаясь, атакуя и отбивая атаки,
стараясь прижать врагов к стене. Заколов одного из нападавших ударом
длинного кинжала, он ногой выбил из рук другого меч.
Однако этот успех не принес ему преимущества над остальными четырьмя
нападающими. Случайный удар мечом проник сквозь его защиту, и прикончил
бы, если бы не кольчуга, отразившая острие. Но прежде чем он смог опра-
виться от потрясения, кто-то ткнул ему прямо в лицо горящий факел.
Он отшатнулся и, к счастью, поскользнулся в луже крови. К счастью,
потому что если бы этого не случилось, то удар меча отрубил бы ему голо-
ву: меч просвистел как раз там, где мгновение назад была его голова.
Дункан покатился по полу и тут же вскочил, нанося удар, который выпустил
потроха одному из врагов. Затем он нанес отчаянный удар, который угодил
в человека с факелом. Фонтан крови из наполовину отрубленной руки алым
дождем обрушился на Дункана и его врагов. Затем факел выпал из ослабев-
шей руки и зашипел в луже крови.
Запах горящей крови ударил в ноздри Дункану, он хотел затоптать тлею-
щий факел, но на него вновь обрушились враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
ты пожелаешь покаяться, то монсеньор Горони примет твою исповедь и попы-
тается спасти твою душу.
Морган посмотрел на Горони и нахмурился: у него есть еще возможность
подурачить их.
- Боюсь, что вы поспешили захватить меня, друзья мои, - сказал он за-
думчиво. - Если бы вы не сочли за труд предварительно поговорить со
мной, то вы бы узнали, что я ехал в Джассу, чтобы отдаться на суд архие-
пископов. Я уже решил отречься от своего могущества, покаяться в грехах
и вести жизнь, полную смирения, - солгал он.
Черные глаза Барина сузились.
- В это трудно поверить, Дерини. Из всего, что я слышал о тебе, можно
заключить, что великий Морган никогда не отречется от своего могущества,
и тем более никогда на смирится.
Морган чуть шевельнулся и с радостью обнаружил, что хватка державших
его немного ослабла.
- Я в твоей власти, Барин, - сказал он. - Тебе, наверное, сказали те,
кто посоветовал применить маралу, что я, находясь под действием этого
наркотика, совершенно беспомощен. Разрушены не только мои тайные силы,
но и физические. Так что в таком состоянии я не могу лгать. - Это опять
было ложью, и теперь многое зависело от того, поверит Барин или нет.
Барин нахмурился, ковырнул носком сапога грязный пол, а затем покачал
головой.
- Я не понимаю, Морган, чего ты хочешь добиться. Твою жизнь уже ничто
не спасет: ты будешь сожжен на костре. Зачем перед смертью отягощать
свою душу новыми грехами?
Костер, - подумал Морган, и его лицо посерело. - Я буду сожжен на
костре как еретик, и у меня не будет возможности даже защитить себя.
- Я уже сказал, что хотел отдаться на суд архиепископов, - твердо
сказал Морган. - Вы не дадите мне с ними встретиться?
- Такой возможности для тебя больше не будет, - бесстрастно ответил
Барин. - Ты уже много раз мог сделать это раньше, но не сделал, и теперь
твоя жизнь для тебя потеряна. Постарайся спасти хоть самое ценное - ду-
шу. Сделай это, пока мое терпение не лопнуло. Монсеньор Горони выслушает
твою исповедь, если ты пожелаешь.
Морган перевел взгляд на Горони.
- И вы собираетесь разрешить это, монсеньор? Вы будете стоять в тем-
ноте и смотреть на убийство человека без всякого суда?
- У меня нет других приказаний, кроме как попытаться спасти вашу ду-
шу, Морган. Таковы условия соглашения. После это вы будете всецело при-
надлежать Барину.
- Я не принадлежу никому, священник! - крикнул Морган, глаза которого
вспыхнули гневом. - И я не верю, что архиепископы пошли на такое грубое
нарушение законов.
- Закон и справедливость не для таких, как вы, Морган, - возразил Го-
рони. Его лицо в свете факелов было зловещим. - Ну, так ты будешь испо-
ведоваться?
Морган лизнул пересохшие губы и мысленно обругал себя, что дал волю
темпераменту. Спор ни к чему хорошему не приведет, Барин и священник бы-
ли ослеплены ненавистью, а ему на них не повлиять. Он должен выиграть
время!
Морган опустил глаза и постарался выразить на лице смирение и покор-
ность. Возможно, исповедь поможет ему протянуть время. За тридцать лет
жизни он совершил многое, в чем можно покаяться. И он был уверен, что
когда начнет говорить, то придумает еще столько же.
- Я прошу прощения, - сказал он тихо, я был слишком горяч. Это будет
тайная исповедь, или я должен говорить перед всеми?
Барин презрительно фыркнул:
- Конечно, перед всеми. Горони, вы готовы выслушать исповедь этого
человека?
Горони вынул из кармана пурпурный шарф, приложил его к губам и надел
на себя.
- Ты желаешь исповедоваться, сын мой? - проговорил он стандартную
фразу и опустил глаза.
Морган проглотил слюну и кивнул. Его стражники упали на колени и ув-
лекли его за собой. Рука, державшая его за горло, исчезла, и он смог на-
конец вздохнуть полной грудью. Он попытался шевельнуть левой рукой и
ощутил, что в его потайных ножнах в рукаве остался стилет. Очевидно, они
не сочли нужным обыскать его. Идиоты!
Во всяком случае, когда придет его время, он возьмет с собой в могилу
несколько этих фанатиков. Ведь бежать ему, скорее всего, не удастся.
- Примите мои покаяния, отец, - проговорил он, глядя на Горони. - Вот
мои грехи, отец.
Прежде чем Морган открыл рот, где-то вверху послышался шум и чья-то
фигура в кожаной охотничьей одежде выскользнула из узкого отверстия в
потолке и рухнула на пол рядом с Морганом.
Это был Дункан!
Он моментально вскочил на ноги, выхватил меч, с силой рубанул одного
из тех, кто держал Моргана за колено. В тот же момент Морган дернулся
влево, увлекая своим весом охранников на пол. Двое упали, а последний,
на момент потеряв равновесие, все же выхватил меч, но его решительность
стоила ему жизни: Дункан зарубил его раньше, чем тот успел встать в бое-
вую стойку, а затем вся комната взорвалась шумом и криком. Люди Барина
опомнились и бросились в бой.
Дункан дрался с наслаждением. Меч и кинжал были как будто продолжени-
ем его рук. Морган, все еще лежа на полу в объятиях своих врагов, с си-
лой пнул одного из них. Тот скорчился от боли, и Морган наконец смог
выхватить свой стилет и заколоть его. Второй охранник выхватил кинжал, и
Морган начал бешеную борьбу с ним, стараясь овладеть оружием.
Дункан стоял, широко расставив ноги, и яростно дрался с полдюжиной
нападавших на него людей. И хотя он делал это весьма успешно, все же бы-
ло мало надежды на победу в этой неравной борьбе.
Вдруг крики, гам и хаос борьбы прорезал скрипучий голос Горони:
- Убейте их! Дьявол бы вас побрал! Вы должны убить их обоих!
Глава 14
Дункан дрался яростно, нападая и защищаясь, атакуя и отбивая атаки,
стараясь прижать врагов к стене. Заколов одного из нападавших ударом
длинного кинжала, он ногой выбил из рук другого меч.
Однако этот успех не принес ему преимущества над остальными четырьмя
нападающими. Случайный удар мечом проник сквозь его защиту, и прикончил
бы, если бы не кольчуга, отразившая острие. Но прежде чем он смог опра-
виться от потрясения, кто-то ткнул ему прямо в лицо горящий факел.
Он отшатнулся и, к счастью, поскользнулся в луже крови. К счастью,
потому что если бы этого не случилось, то удар меча отрубил бы ему голо-
ву: меч просвистел как раз там, где мгновение назад была его голова.
Дункан покатился по полу и тут же вскочил, нанося удар, который выпустил
потроха одному из врагов. Затем он нанес отчаянный удар, который угодил
в человека с факелом. Фонтан крови из наполовину отрубленной руки алым
дождем обрушился на Дункана и его врагов. Затем факел выпал из ослабев-
шей руки и зашипел в луже крови.
Запах горящей крови ударил в ноздри Дункану, он хотел затоптать тлею-
щий факел, но на него вновь обрушились враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125