Оранжевый занавес раздвинулся, и перед присутствующими предстала певица в черном вечернем платье с узенькими лямками на плечах, которая стояла, прислонившись к пианино. Ее длинные волосы были убраны на манер кинозвезд сороковых годов, вроде Вероники Лейк, так, что одна часть лица была закрыта волосами. Запев «Плачь тише», она пыталась подражать манере Либби Хольман, при этом откинула волосы с лица. Посетители повернулись к помосту, чтобы посмотреть на нее и послушать, но вскоре их интерес к ее музыкальным потугам прошел, и они продолжили свои разговоры.
– Это парень в женском платье? – спросил Гектор.
– Гектор, пожалуйста, – сказал Мэннинг. – Она женщина.
– А выглядит, как парень в платье.
– Нет же, нет, – рассердился Мэннинг. – Тише, пожалуйста.
Он подошел к посетителям, которые разговаривали слишком громко и не обращали внимания на его находку.
– Сколько ты платишь ей? – спросил Гектор.
– На самом-то деле она платит мне. Это ее дебют.
– Для певички из ночного клуба она выглядит неважно.
– Мне кажется, у нее очень интересное лицо, – отпарировал Мэннинг.
– Как видно, у нее в семье никогда не слышали о зубных пластинках.
– Пластинках?
– У нее кривые зубы.
– Ну, не совсем кривые. Только один передний зуб выдается.
– У нас в семье такие зубы считали кривыми. Только не говори мне, что она так зарабатывает на жизнь.
– Почему?
– Посмотри вокруг. Никто не слушает твою дебютантку. А чем она зарабатывает?
– Она – литературный критик «Малхоллэнда», но держит это в секрете. Не хочет, чтобы кто-нибудь узнал.
– Так она – Гортензия Мэдден?
– Она самая.
– Эй, Мэннинг, – сказал Зейн, – певичка мочой изошла, потому что ты проболтал весь ее номер.
– Хочешь трахнуть певичку? – спросил Гектор.
– Нет, спасибо. Она не в моем вкусе, – ответил Лонни, видеозвезда, впервые заговорив за вечер.
Гектор посмотрел на него и рассмеялся.
– Пойдем отсюда, – сказал он.
* * *
Лонни, покуривая сигарету с марихуаной, рассматривал фотографии в серебряных рамках, расставленные на столе в гостиной Гектора Парадизо. Среди них были фото известных деятелей, а также снимки кинозвезд прошлых лет, таких, как Тайрон Пауэр, Розалинд Рассел, Долорес дель Рио, Астрид Вартан. Все эти лица никогда не переставали удивлять ночных посетителей Гектора. Гектор, без галстука, в сорочке, распахнутой у шеи, сидел в кресле с бокалом виски и наблюдал за молодым человеком. В руках он держал собаку, Астрид, терьера. Астрид привыкла к тому, что ее хозяин почти каждую ночь приводит в дом незнакомцев. Гектор только заметил, что Лонни одет в черные джинсы, черную рубашку и черные спортивные туфли.
– Этюд в черных тонах, – сказал Гектор.
– Что это значит?
– Складывается такое впечатление, что сегодня вечером все интересные люди одеты в черное.
Лонни кивнул, не придав значения его словам.
– Кто это? – спросил он, указывая пальцем на фотографию.
– Ее зовут Паулина Мендельсон, – сказал Гектор.
– Звезда кино?
– О, Господи, нет. Просто друг.
– Выглядит – высший класс.
– Так и есть.
Лонни взял в руки другое фото, изображавшее молоденькую девушку в свадебном платье, и стал разглядывать его.
– Никогда не был на свадьбе, – сказал он.
– Никогда не был? Действительно?
– Я имею в виду настоящую свадьбу, вроде этой, когда у невесты – белая фата и подружки, и она идет под руку с отцом. Э, да это не ты ли на снимке? Это твоя дочь?
– Нет, моя племянница. Дочь моей сестры. Ее отец умер, и к алтарю вел ее я.
– Блеск! – Он затянулся сигаретой. – Хорошая травка у тебя, Гектор.
– Есть еще лучше. И другие удовольствия тоже.
– Давно была эта свадьба?
– Девять лет назад.
– Брак счастливый?
– Его уже нет.
– Развелись, да?
– Нет, муж умер прямо на улице в Барселоне.
– Шутишь? Печально, очень печально.
– Как твоя фамилия, Лонни?
– Эдж.
– Лонни Эдж. Хорошее имя. Оно настоящее или ты скрываешься под ним как голубой?
– Это мое настоящее имя, и мне не нравится, когда меня называют голубым, Гектор, – сказал Лонни. В его голосе прозвучала угроза.
Гектор уловил это и посмотрел на Лонни. На кресле под подушкой он всегда держал пистолет для защиты на случай, если вдруг возникнет угроза со стороны ночных визитеров.
– Я занимаюсь этим, чтобы заработать на жизнь, – объяснил Лонни. – У меня нет с этим проблем.
– О, конечно, – сказал, нервно улыбаясь, Гектор. – Я назвал тебя так, фигурально выражаясь. Не обижайся, старик.
– А еще мне посчастливилось сделать имя на видео, – продолжал Лонни.
– Да, да, мне кажется, я видел некоторые из твоих видео, теперь припоминаю. «Круто, круче, еще круче»? Это твое?
– Да, приятель, это мой ролик, – сказал Лонни, довольный тем, что его узнали.
– Замечательный фильм. Почему ты не идешь ко мне, Лонни? – сказал Гектор, намереваясь приступить к цели ночного свидания. Он опустил собаку на пол и вытянул ногу, на которой все еще была надета бальная туфля из мягкой кожи, указывая на «молнию» на джинсах Лонни Эджа. Подбоченившись, готовый ко всему, Лонни наблюдал за богатым холостяком. Гектор, отпив виски, начал медленно водить носком своей бальной туфли по ширинке джинсов Лонни и с улыбкой смотреть на него.
– Давай-ка проверим, Лонни, так ли хорошо то, что есть у тебя там, как говорит Мэннинг Эйнсдорф, – сказал Гектор.
* * *
Утром, за час до рассвета, в гостиной и библиотеке дома N 9221 по Хамминг-Берд Уэй раздались пять выстрелов. Гектор Хьюберто Луис Парадизо Гонсалво, последний представитель аристократической семьи Парадизо, одной из основателей города, оглянулся и, не веря своим глазам, уставился в зеркало, висящее над камином. Он увидел, как кровь течет по его загорелому лицу, придавая ему серовато-фиолетовый Оттенок. В зеркале он взглядом встретился с глазами убийцы, который второпях оглянулся, прежде чем скрыться за дверью. Астрид, его собака, яростно лаяла на убегавшего человека.
Прислонившись к стене, чтобы не упасть, Гектор добрался до двери библиотеки. Кровавый след тянулся за ним, пока он медленно двигался по направлению к телефону. На его письменном столе лежала стопка почтовой бумаги из магазина «Смитсона», что расположен на Бонд-стрит в Лондоне, на каждом листе которой было напечатано его имя «Гектор Парадизо». Эта бумага была любимым подарком от Паулины Мендельсон. «Такой личный, такой обдуманный, такой типичный для Паулины», – сказал как-то Гектор Сирилу Рэтбоуну, перед которым он иногда похвалялся своей близкой дружбой со знатной дамой. Он дотянулся до бумаги, и, пока писал имя человека, который сделал пять выстрелов, ставшие причиной его смерти, несколько капель крови упали на лист, попав на имя, написанное его детским почерком. Собака выла, цепляясь за его ногу.
Гектор нажал на кнопку селектора, который был соединен с комнатой его слуги, расположенной в домике за лужайкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135