Жюль кивнул головой, нажал кнопку на селекторном телефоне.
– Алло?
– Тебе стоит вдолбить своей девице, кто я такой, Жюль. Лично мне неприятно, что со мной обращаются, как с третьесортным клиентом. «Мистер Мендельсон знает, о чем пойдет разговор?» Так она спросила.
– Так о чем пойдет разговор? – спросил Жюль.
– Я бы хотел услышать это от тебя.
– Ну, так слушаю.
– Нам надо встретиться как можно скорее. Тысяча девятьсот девяносто второй уже не за горами, Жюль. Надо многое обсудить. То, что твои коллеги называют «модус операнди».
– Я не хочу встречаться с тобой, Цвиллман. Ни сейчас, ни потом.
– Ты шутишь?
– Нет, я не шучу. И не звони мне больше, а то я сообщу в ФБР.
– О, ты опасный человек.
– Пока, Арни.
– Ты делаешь большую ошибку, Мендельсон.
– Не думаю, Цвиллман.
– Ты был предельно холоден, Жюль, – сказал Симс Лорд, когда Жюль повесил трубку.
– Приятно знать, что все документы уничтожены, Симс. Я собираюсь пойти выпить чашечку кофе. Мне нужно побыть на свежем воздухе.
* * *
Часом позже Арни Цвиллман через высокопоставленного посредника довел до сведения Госсекретаря о неприятном случае из прошлого Жюля Мендельсона, которого президент собирался назначить главой экономической комиссии США в Брюсселе на годичных государственных переговорах в Европе. Госсекретарь узнал о смерти молодой девушки, которая упала или была сброшена с балкона в отеле «Рузвельт» в Чикаго во время любовного свидания в 1953 году.
Документы об этом происшествии были уничтожены мэром города по настоянию родителей Жюля Мендельсона, но на руках Арни Цвиллмана есть копии, и они могут быть представлены Госсекретарю по первому требованию. Семья умершей девушки получила тогда от семьи мистера Мендельсона значительную компенсацию за свою потерю.
* * *
В кафе «Вайсрой» Жюль Мендельсон в тот день не стал, как обычно, читать финансовые газеты. Его занимали другие мысли. Чувство облегчения, которое он испытал, сказав Арни Цвиллману, что не желает с ним больше встречаться, сейчас ему казалось менее приятным, чем он ожидал. Возможно, это происходило из-за того, каким тоном Цвиллман произнес: «Ты делаешь большую ошибку, Мендельсон». Обычно люди не называли его просто Мендельсоном. Глубоко задумавшись, он помешивал ложечкой кофе, хотя в нем не было ни сливок, ни сахара. В этот момент к его столику подошел Филипп Квиннелл и сел напротив него.
– Привет, Жюль, – сказал Филипп.
– Отстань, Квиннелл, – произнес Жюль ворчливым голосом. Если он и побаивался Арни Цвиллмана, то ни в коей мере не боялся Филиппа Квиннелла и, освободившись от одного, мог с таким же успехом избавиться от другого. Ему не нравился Филипп Квиннелл, и невзлюбил он его с первой встречи, когда тот с опозданием явился на прием к Мендельсонам и был единственным среди гостей без смокинга, да еще отказался от великолепного вина с аукциона «Брешани», которым Жюль так гордился. С тех пор каждая их встреча только усиливала его неприязнь к нему.
– Я слышал, что ты добился моего увольнения с работы над фильмом? – спросил Филипп.
Жюль с нескрываемым презрением ответил:
– Я не трачу время на то, чтобы добиваться увольнения таких незначительных людей, как ты. Иди своей дорогой, а?
– Значит, не добивался? – сказал Филипп очень спокойно, не трогаясь с места. – Каспер Стиглиц, после того как я пригрозил, что сорву с него парик в присутствии двух его шлюх, признался, что ты позвонил Марти Лески и попросил его отослать меня домой, иначе ты и говорить не захочешь о передаче своих картин Окружному музею Лос-Анджелеса, чем очень огорчишь Марти, который только-только начал приобщаться к искусству.
Жюль уставился на Филиппа.
– Мне одно хотелось бы узнать: ты заставил меня уволить из-за того, что треснула статуэтка балерины Дега? Или потому, что я не купился на твою версию самоубийства Гектора Парадизо и считаю, что ты причастен к тому, что замяли дело о его убийстве? Или потому, что более вероятно, мы имеем общего друга в лице мисс Фло Марч?
Жюль не мог спокойно слышать имя Фло Марч из уст красивого, самоуверенного молодого человека, сидевшего напротив. Он ненавидел молодость Филиппа Квиннелла. Он ненавидел его внешний вид. Но больше всего ненавидел его за то, что сам допускал мысль, будто Фло, разозлившись на него, могла заниматься любовью с Филиппом Квиннеллом, причем в том роде сексуальной близости, которой он так страстно желал от нее. Взбешенный, с покрасневшим лицом, он поднялся и, перегнувшись через стол, схватил Филиппа за пиджак.
Филипп даже не уклонился.
– Если ты не такой дурак, каким хочешь казаться, Жюль, то ты уберешь руки. Я не посмотрю на то, сколько тебе лет и какой ты богатый и влиятельный, и поддам по твоему жирному заду на виду всех посетителей кафе, которые смотрят на тебя.
Жюль встретился взглядом с Филиппом и понял, что он сделает то, что сказал. Он опустил руки.
– Все в порядке, мистер Мендельсон? – спросил Керли, управляющий кафе, подбежав к столику.
– Выведите этого парня отсюда, Керли.
– Нет, Керли, не надо меня выводить отсюда, – сказал Филипп, покачав пальцем перед носом Керли. В этом жесте была угроза, которую почувствовали и Жюль, и Керли. Если Керли и подумал было вывести Филиппа из кафе, то потом воздержался. – Я сам уйду отсюда, но сначала я договорю то, что хотел сказать мистеру Мендельсону. Есть еще одна вещь, Жюль.
– Давай, приятель, уходи, – сказал Керли. Филипп повернулся к Керли.
– Уже ухожу. Но сначала договорю. – Он снова повернулся к Жюлю. Они оба стояли, и все посетители кафе смотрели на них. – Не думай, что я безропотно скроюсь отсюда, несмотря на все твои приказы отослать меня домой. Ты мне не нравишься, не нравишься больше, чем твой продажный дружок Реза Балбенкян. Я терпеть не могу людей, которые могут позвонить в газету и добиться того, чтобы не публиковали материал, о котором люди вправе знать, или позвонить в полицию, чтобы прикрыли дело об убийстве и тем самым позволить убийце свободно разгуливать только потому, что ты решил выдумать небылицу о самоубийстве. Ты кого-то покрываешь, Жюль. И я не вернусь в Нью-Йорк, пока не выясню, кого именно. Из всего, что я знаю, можно сделать вывод, что ты убил Гектора Парадизо.
– Убирайся, – сказал Жюль.
– Я не вернусь в Нью-Йорк, несмотря на все твои усилия. Я решил остаться ненадолго. Пока, Жюль. Пока, Керли.
Жюль плюхнулся на сиденье, обитое искусственной кожей оранжевого цвета, и наблюдал за Филиппом, покидавшим кафе. В глубине души Он знал, что Филипп, несмотря на свою молодость и привлекательность, не был его соперником и не пользовался особой благосклонностью Фло Марч. И еще он понял, что его ревность к Квиннеллу, вызванная тем, что Фло провела две ночи в номере в «Шато Мармон», оказалась беспочвенной, но заставила его совершить тактическую ошибку, которую он никогда бы не позволил себе в финансовых сделках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135