* * *
Самолет опаздывал, и Роуз успела за это время выпить несколько рюмок в зале ожидания аэропорта для встречающих частные самолеты. Шофер Джим дважды поддерживал ее, когда она запиналась о свои костыли. Когда наконец самолет приземлился, на час позже запланированного времени, Роуз уже была в таком состоянии, что бессвязно бормотала, всхлипывая, о том, что ей приходится сообщать столь неприятную новость своей самой лучшей и любимой подруге. Паулина, сойдя с самолета и увидев, в каком состоянии Роуз, поняла, что случилось что-то страшное. Ее первая мысль была о Киппи. Она была уверена, что сейчас ей скажут, что Киппи мертв.
– О, Господи, – сказала она. – Киппи? Это Киппи?
– Не Киппи, дорогая, Жюль, – сказала Роуз, обнимая Паулину.
Паулина побледнела.
– Жюль? – спросила она. Она решила последовать совету отца и вернуться к Жюлю. В последние дни в Северо-Восточной гавани и во время полета она раздумывала над тем, что надо покончить с прошлым и начать новую жизнь с Жюлем. Она сделала вывод, что муж поступил необдуманно. При этом она понимала, какие преимущества дает ей жизнь с ним: красивый дом, ее цветы, ее друзья, путешествия, забота мужа о том, чтобы создать ей полный комфорт. Мысленно она забегала вперед, обдумывая, как она проведет год в Брюсселе, какие развлечения сулит ей пребывание там. И самое главное, она знала, что, несмотря на свою любовную связь, Жюль нуждается в ней и любит ее по-прежнему. Она не могла поверить, что он умер.
Шофер Джим, заметив выражение страдания на лице миссис Мендельсон, понял, что Роуз Кливеден дала ей понять, что мистер Мендельсон умер.
– Нет, нет, миссис Мендельсон, – сказал он, – у мистера Мендельсона сердечный приступ. Об этом сейчас сообщили по радио. Он в больнице Седар-Синай, и я сейчас же отвезу вас туда.
– В каком он состоянии? – спросила Паулина.
– Мы не знаем, – ответил Джим.
– Мы не знаем, – повторила Роуз, рыдая.
Приехав в больницу, Паулина не позволила Роуз пойти с собой.
– Отвезите миссис Кливеден домой, Джим, а затем возвращайтесь сюда, пожалуйста.
– Но я хочу быть с тобой, Паулина, – сказала Роуз. – Я нужна тебе.
– Нет, Роуз. Ты должна понять. Я хочу побыть одна с мужем. Ты была замечательна, дорогая. Спасибо тебе. Я буду всегда благодарна тебе за это.
– Вам нужно что-нибудь из багажа, миссис Мендельсон? – спросил Джим.
– Только этот маленький чемоданчик, Джим. И ради Бога, увезите ее отсюда, не поддавайтесь на ее уговоры вернуться сюда.
– Да, мэм. Миссис Мендельсон?
– Да?
– Передайте мистеру Мендельсону, что мы переживаем за него.
– Правильно, Паулина. Передай Жюлю, что мы переживаем за него! – крикнула Роуз из окна лимузина.
Молодая рыжеволосая женщина в порванном костюме от «Шанель», с разбитым и кровоточащим коленом вбежала в отделение «скорой помощи» Медицинского центра Седар-Синай в высшей степени возбужденном состоянии. Она направилась в отдел пропусков, преследуемая полицейским, который на ходу выписывал квитанцию на штраф за превышение скорости, за проезд на «красный свет», за умышленное повреждение общественной собственности и пренебрежение к этому ущербу. Женщина повернулась к своему преследователю и сердито спросила:
– Я ведь никого не убила, не так ли? Полицейский продолжал писать.
– И не ранила? – продолжала Фло.
– Но могли, – ответил полицейский.
– Тогда в этой квитанции нет крайней необходимости. А причина, по которой я ехала с такой скоростью, действительно очень важная. Поэтому я возьму квитанцию, если вы наконец кончите ее писать, и выполню все, что от меня требуется, и предстану перед судом, если в этом будет необходимость, и оплачу штраф или отправлюсь в тюрьму, и заплачу за ворота, которые я сбила, но только все это я сделаю потом. А сейчас я нахожусь здесь, потому что речь идет о жизни и смерти, и очень учтиво прошу вас не задерживать меня ни секундой дольше.
– Молодец, сестренка, выдала ему! – крикнула женщина с двумя маленькими детьми, чей любовник был доставлен в отделение с многочисленными ножевыми ранениями. Другие посетители, сидевшие в ожидании на скамьях, оживились.
Полицейский посмотрел на красивую молодую женщину, отчитавшую его. Она тоже решительно посмотрела на него. Наконец он улыбнулся и протянул ей квитанцию.
– Послушайте, мисс, я не могу ее порвать, а потому отдаю ее вам, – сказал он.
– Естественно, – сказала Фло, успокаиваясь.
– Я надеюсь, ваш больной скоро поправится, – сказал полицейский.
– Спасибо. – Она вязал квитанцию и повернулась к дежурной сестре, выдававшей пропуска.
– Жюль Мендельсон, – сказала Фло.
Сестра, чье имя – Мимоза Перес – значилось на карточке, прикрепленной к халату, внимательно наблюдала, как Фло отчитывала полицейского.
– Вы, должно быть, дочь мистера Мендельсона, не так ли?
Фло удивленно на нее посмотрела. Жюль наверняка бы не потерпел, если кто-то по ошибке принял бы ее за его дочь. Но со времени, когда ее мать привезли в это самое отделение «скорой помощи» с ожогами, полученными при пожаре в гостинице для бедняков, она знала, что только близкие родственники допускаются на верхний этаж для встречи с врачами.
– Спрашиваю вас, потому что обязана, – сказала сестра, как бы извиняясь. – Больничные правила.
Фло, не зная, что ответить, кивнула.
– Только близким родственникам разрешается подниматься наверх. Все эти репортеры, что толпятся здесь, идут на разные уловки, чтобы попасть в отделение реанимации, когда поступают сюда важные персоны или знаменитости. Вы бы видели, что здесь творилось, когда умерла Люсилль Балл. Репортеры так и кишели.
Фло не могла заставить себя назваться дочерью Жюля и никогда бы не выдала себя за его жену. Сестра, готовая помочь смущенной, но богато одетой молодой женщине, сказала:
– Я пропущу вас, мисс Мендельсон. Пройдите по коридору, поверните направо у фонтана, там лифты. Поднимитесь на шестой этаж. Дальше вас проводят.
Фло посмотрела на ее карточку.
– Спасибо, Мимоза, – сказала она. Мимоза улыбнулась.
– Ваш отец все еще в операционной, но не в отделении имени Жюля Мендельсона. Я позвоню и предупрежу дежурную сестру о вашем приходе.
На скамье рядом с женщиной с двумя детьми, любовника которой в это время оперировали, сидел Сирил Рэтбоун.
Он наблюдал за появлением в больнице любовницы Жюля Мендельсона. Он был в сильном возбуждении из-за того, как повернулись в этот день события в его жизни. «Одета в «Шанель». Юбка порвана. Прикинулась его дочерью», – записал он в блокноте свои наблюдения о Фло Марч.
* * *
Все врачи и сестры в отделении реанимации хорошо знали, что Жюль Мендельсон пожертвовал деньги на строительство отделения больницы, носящего его имя. Дважды доктор Петри, ответственный за лечение Жюля Мендельсона, посылал интерна с поручением сообщить Фло о состоянии больного, считая, что она является близкой родственницей семьи Мендельсонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135