Загадочная смерть дяди Камиллы, случившаяся в ту же ночь, сблизила их еще больше, и он проводил все свободное время с ней и ее друзьями, вместо того, чтобы обзаводиться своими. Разрыв любовных отношений с Камиллой, вызванный неожиданной встречей с Терри Сигурни на улице города, полностью прекратил его общение с людьми, которых он знал благодаря Камилле. Завязывать дружбу с Каспером Стиглицем у него не было ни малейшего желания, потому что он с каждым днем нравился ему все меньше и меньше. Не было у него желания общаться с Лонни Эджем, даже ради того, чтобы побольше узнать о его дружбе со знаменитым писателем Бэзилом Плантом, почитателем которого был Филипп. Он хотел одного: поскорее закончить работу для Каспера Стиглица и вернуться в Нью-Йорк.
В тот вечер он поздно засиделся за работой в своем номере в «Шато Мармон». Неожиданно кто-то постучал в дверь. В гостинице было принято сообщать жильцам о приходе посетителя, но Филиппа не предупредили. Открыв дверь, он с удивлением увидел красивую молодую женщину, которую он знал как Фло Марч. Она была одета в дорогой костюм от «Шанель» – только в таком наряде он и видел ее, когда с ней встречался, – и казалась очень взволнованной. Холодная сдержанность и несколько таинственная манера поведения, с которой она держалась во время их встреч на утренних собраниях анонимных алкоголиков в бревенчатом доме, на бульваре Робертсон, полностью улетучилась.
– Ты не пригласишь меня войти? – спросила она.
– О, конечно.
Он шире распахнул дверь, и она вошла в комнату.
– Так вот где ты живешь, – сказала она. – Я здесь никогда не бывала. Когда я работала в кафе «Вайсрой», писатели, остановившиеся в «Шато», всегда приходили к нам завтракать, поэтому я знаю это место. Здесь симпатично.
– Не хочешь ли ты сказать, что пришла в половине одиннадцатого вечера поговорить о писателях, которые жили и работали здесь? – спросил Филипп.
– Разве я знала, что ты – писатель? Ты мне не рассказывал об этом, хотя я должна была догадаться. Ведь ты и выглядишь как писатель. – Она прошлась по комнате, рассматривая мебель и вещи Филиппа. На письменном столе стоял процессор, рядом, на журнальном столике, стоял принтер. Она наклонилась к экрану и прочла несколько строк. – Я знаю, ты пишешь для кино.
– С тобой что-нибудь случилось? – спросил Филипп.
– Нет, черт возьми. Ты всегда работаешь в халате? Очень красиво смотрится, особенно такое сочетание белых и голубых полос. Это что, подарок подружки, как я понимаю?
– Если бы я тебя не знал, то подумал, что ты на взводе. Говоришь со скоростью сто слов в минуту.
Она открыла дверь, ведущую на балкон, и вышла.
– Боже, посмотри, какое движение на Сансет! – крикнула она.
Филипп вышел на балкон. Она стояла, перегнувшись через перила, и смотрела вниз. Затем вынула сигарету из золотого портсигара, на крышке которого красовалось имя Фло, выложенное сапфирами. Прикурила от золотой зажигалки и глубоко затянулась.
– Что случилось, Фло?
– Не мог бы ты приютить меня на ночь, Фил?
– Здесь тесновато.
– Мне подойдет, – сказала она. Они посмотрели друг на друга.
– У тебя есть кто-нибудь?
– Если говорить честно, то нет. А что? – спросил он, грустно улыбнувшись.
– Вот и у меня больше никого нет.
* * *
Когда Ральф Уайт вышел из мужской комнаты ресторана в Сан-Фернандо Вэлли и сел в машину, которую подогнал мальчик, обслуживавший автостоянку, первое, о чем спросила его Мэдж Уайт, не скрывая интереса, было:
– Ты видел Симса Лорда в мужской комнате?
– Симса? Нет. Там вообще никого не было. А в чем дело?
– Мне не терпится рассказать тебе, что сейчас со мной случилось, – сказала Мэдж.
Жюль Мендельсон уже уехал. Он с такой скоростью рванул «бентли» с автостоянки у ресторана, что Мэдж была уверена: если бы при этом присутствовал полицейский, он бы тут же арестовал его. Жюль свернул с бульвара Вентуры в каньон Коулдуотер и на большой скорости поехал вверх по холму, беспрерывно сигналя машинам, чтобы они освободили ему дорогу. Когда он добрался до вершины Коулдуотера, то снизил скорость, потому что эта сторона каньона интенсивнее патрулировалась полицией. Проехав до середины каньона, он свернул на улицу, ведущую к ее дому.
Всю дорогу он обдумывал то, что скажет ей. Он не хотел появляться с ней на публике. То, чего он больше всего опасался, случилось. Это была ее ошибка, не его. Он заставит ее признать это. В то же время его неотступно преследовал ее печальный, полный обиды взгляд, которым она смотрела на него, когда он притворился, что не может вспомнить ее фамилию.
Он въехал на подъездную дорожку к ее дому, скрытую от глаз прохожих разросшимися кустами. Он выскочил из машины, даже не захлопнув дверцу. Нажал кнопку дверного звонка. Никто не ответил. Вынув свой ключ, он открыл дверь и вошел в дом. Везде горел свет, оставленный ими, когда они уходили. На кофейном столике по-прежнему стояли бокалы, из которых они пили.
– Фло! – позвал он. – Фло! Где ты, Фло! – Он вошел в спальню, потом в ванную комнату, заглянул во внутренний дворик. Ее нигде не было. Как безумный он начал ходить из комнаты в комнату. Он не мог представить, куда она могла уйти. Он знал, что у нее нет друзей, кроме служанки из соседнего дома, но был уверен, что она никогда бы не решилась идти к Фей Конверс, чтобы позвать ее служанку.
Из-за высокой ограды, разделявшей дома Фло и Фей Конверс, появилась собака Астрид. Через открытую входную дверь она вбежала в дом, в ожидании целой миски вкусной еды, которой ее всегда угощала Фло.
И собака, и Жюль, услышав движения друг друга, решили, что это Фло. Жюль выбежал из спальни в гостиную, но вместо Фло увидел собаку. Они смотрели друг на друга так же, как смотрели в доме Гектора Парадизо в то утро, когда мертвое тело Гектора лежало между ними на полу, а Жюль прятал записку, написанную умирающим Гектором, торопясь убрать это вещественное доказательство до приезда полиции. Маленькая собачка начала лаять на него с тем же остервенением, как в библиотеке у Гектора, как будто боялась, что и с Фло случилось то же, что с ее бывшим хозяином.
– Пошла отсюда, пошла, дерьмовая собачонка, – грозным голосом прикрикнул Жюль на собаку.
Но Астрид, продолжая лаять, двинулась на него.
Схватив с камина один из подсвечников в виде извивающихся драконов, за которые Нелли Поттс выставила Фло счет в несколько тысяч долларов, заверив ее, что они старинные, из дворца последнего императора Китая, Жюль начал размахивать им как метлой, и собака, испугавшись, отступила.
– Пошла отсюда, – вопил Жюль, надвигаясь на собаку, пока не выгнал ее за дверь. Он подошел к бару и открыл его. Недавно купленные бокалы были расставлены рядами на стеклянных полках. Взяв один из них, он открыл небольшой холодильник под баром и выбрал бутылку с белым вином, купленным им на аукционе «Брешани».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135