Вы могли случайно услышать какие-нибудь пересуды на ее счет наряду с разговорами о Кэти Лав.
Эмери продолжал протирать стекла очков. Джордж похлопывал себя по животу, тихонько напевая себе под нос.
Зи аккуратно и сосредоточенно брил щеку Оливера.
– Ведь люди должны были заметить, что не только Кэти Лав, но и какая-то другая женщина собирается родить внебрачного ребенка! – настаивала Челси. – В те времена подобное наверняка случалось не так уж часто. Тем более в городе, население которого составляло восемьсот человек!
Челси лишь недавно окончательно уверилась в мысли, что была внебрачным ребенком. Иначе зачем было бы окружать ее рождение такой непроницаемой завесой тайны? Да и навряд ли супруги, состоявшие в браке, решились бы добровольно отказаться от своей дочери.
Эмери наконец водрузил очки на нос.
Джордж принялся покачиваться в такт мелодии, которую он продолжал негромко напевать.
Оливер неподвижно сидел в кресле.
– Два из ряда вон выходящих случая, возможно, связанных между собой, – как ни в чем не бывало продолжала Челси. – Одного ребенка, родившегося в этом городе, удочерили и увезли в Балтимор спустя несколько часов после рождения. И никто, ни одна живая душа, не узнала об этом. Но все как один были уверены, что подобная судьба постигла младенца, которого родила Кэти Лав. А ей удалось обманом оставить своего сына при себе и целых пять лет водить всех за нос! Что вы на это скажете?
Но ответом ей по-прежнему было гробовое молчание. Идя сюда, Челси была к этому готова. Эмери, Оливер и Джордж не стали бы помогать ей выяснить правду о себе, даже если бы доподлинно знали, кем были ее родители и почему они отказались от нее. Эта дружная троица вовсе не была расположена внимать ее мольбам, и Челси решилась обратиться к ним напрямую, нарушив тем самым их священный утренний ритуал, лишь затем, чтобы дать им знать о своем стремлении продолжать поиски.
Она осторожно расстегнула верхние пуговицы своей широкой куртки.
– Господи милостивый, да никак она и ребенка сюда притащила! – воскликнул Эмери.
– Уж эти мне современные женщины! – раздался из глубин кресла резкий голос Оливера.
Из-под куртки показалась головка Эбби. Девочка мирно дремала в рюкзачке «кенгуру», пристегнутом к плечам и поясу матери. Челси неторопливо развязала тесемки воротника своей нарядной блузки.
От удивления глаза Джорджа чуть не вылезли из орбит.
– Что она собирается делать? – ошеломленно спросил Эмери.
– Не знаю, – быстро ответил Джордж. – Но это, во всяком случае, гораздо интереснее, чем ее дурацкая болтовня!
Челси осторожно сняла с шеи цепочку, на которой висел серебряный ключ. Положив его на ладонь, она подошла к Эмери и Джорджу.
– Вы когда-нибудь видели это? – спросила она.
– Не припомню, – сквозь зубы процедил Эмери.
– Нет, – ответил Джордж. Повернувшись, она приблизилась к креслу.
– Оливер?
Тот с ворчанием открыл глаза.
– Ну, что еще?
– Вы когда-нибудь видели этот ключ?
– Еще бы! Нолан показывал рисунок, сделанный с него, всем и каждому в городе!
– Я говорю не о рисунке. Вы когда-нибудь видели сам этот ключ?
– Нет! – недовольно буркнул он и снова закрыл глаза.
– Зи? – спросила она итальянца.
Тот мельком взглянул на ключ и помотал головой, продолжая осторожно водить бритвой по щеке Оливера.
Вздохнув, Челси снова надела цепочку с ключом на шею, завязала тесемки воротника и собралась было застегнуть куртку, но в этот момент позади нее раздался странный, протяжный скрип. Оглянувшись, она только теперь заметила старинные часы, висевшие на одной из стен зала парикмахерской. Из двух изящных домиков, расположенных над циферблатом часов, появились два человечка с тарелками в руках. Ударив в них четыре раза, фигурки скрылись. Дверцы домиков захлопнулись.
– Какая прелесть! – восхищенно воскликнула она.
– Детям нравится их заводить, – улыбнулся итальянец.
Челси, осененная внезапной догадкой, подошла к часам и стала нетерпеливо оглядывать их со всех сторон в поисках ключа. Спиной она чувствовала, что все четверо мужчин, не исключая и Оливера, смотрят на нее во все глаза. Ключа нигде не было видно, и она стала неторопливо, тщательно ощупывать корпус часов. Ключ, как оказалось, помещался в углублении позади одного из домиков. Она вынула его и, положив на ладонь, принялась с интересом рассматривать.
Верхняя часть его представляла собой две крохотные медные тарелки, сложенные вместе, а бородка оказалась такой же гладкой и ровной, как и у ее ключа. Один был сделан из серебра, другой из меди. Но на этом различия между ними заканчивались. Оба ключа были выполнены в форме музыкальных инструментов и если не одной и той же рукой, то по крайней мере представителями одной школы.
Выходит, Зи солгал ей. Он наверняка видел этот серебряный ключ и знал, откуда тот взялся. Поняв по поведению трех отцов города, что ему следует отрицать это, он не посмел ослушаться их безмолвного приказа. Больше она пока ничего не сможет добиться ни от кого из них. Но то, что она нашла и тщательно осмотрела ключ от настенных часов, красноречивее всяких слов сказало им, что она на верном пути. Что ж, для начала и этого достаточно.
Она благоговейно вставила ключ от часов в отверстие в деревянном корпусе и не спеша повернула его несколько раз. Часы ожили. Любуясь этим великолепным произведением искусства, она склонила голову набок, не в силах отвести глаз от старинного циферблата, от изящных фигурок и маленьких домиков. Но вот человечки спрятались, и, сунув медный ключ в углубление за домиком, она подошла к двери.
Взявшись за дверную ручку, она оглянулась. Все четверо поспешно отвели глаза.
– В следующий раз я принесу вам пончиков, – пообещала она и, одарив их лучезарной улыбкой, вышла на улицу.
Поначалу Челси горячо обсуждала с Джаддом возможности, которые могло дать ей это случайное открытие. Оба сходились на том, что оно знаменовало собой важный шаг на пути к обнаружению истины. Но мало-помалу разговоры эти как-то сами собой иссякли, уступив место повседневным, будничным делам. Оба они были заняты работой, уходом за малышкой и… друг другом.
Джадд никогда еще не чувствовал себя таким счастливым. Боль его недавней утраты постепенно утихала и, с нежностью вспоминая покойного отца, он осознавал, что огромное место, которое занимал в его жизни Лео, заполнили собой Челси и Эбби.
Он был просто без ума от малышки. Ему всегда хотелось иметь детей, но до рождения Эбби он не представлял себе, какое это счастье – быть отцом. Поначалу он считал источником своей любви к ребенку лишь ту помощь, которую он оказал Челси в при родах. Но со временем он вынужден был пересмотреть эту точку зрения. Уход за младенцем – тяжелый, изнурительный труд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Эмери продолжал протирать стекла очков. Джордж похлопывал себя по животу, тихонько напевая себе под нос.
Зи аккуратно и сосредоточенно брил щеку Оливера.
– Ведь люди должны были заметить, что не только Кэти Лав, но и какая-то другая женщина собирается родить внебрачного ребенка! – настаивала Челси. – В те времена подобное наверняка случалось не так уж часто. Тем более в городе, население которого составляло восемьсот человек!
Челси лишь недавно окончательно уверилась в мысли, что была внебрачным ребенком. Иначе зачем было бы окружать ее рождение такой непроницаемой завесой тайны? Да и навряд ли супруги, состоявшие в браке, решились бы добровольно отказаться от своей дочери.
Эмери наконец водрузил очки на нос.
Джордж принялся покачиваться в такт мелодии, которую он продолжал негромко напевать.
Оливер неподвижно сидел в кресле.
– Два из ряда вон выходящих случая, возможно, связанных между собой, – как ни в чем не бывало продолжала Челси. – Одного ребенка, родившегося в этом городе, удочерили и увезли в Балтимор спустя несколько часов после рождения. И никто, ни одна живая душа, не узнала об этом. Но все как один были уверены, что подобная судьба постигла младенца, которого родила Кэти Лав. А ей удалось обманом оставить своего сына при себе и целых пять лет водить всех за нос! Что вы на это скажете?
Но ответом ей по-прежнему было гробовое молчание. Идя сюда, Челси была к этому готова. Эмери, Оливер и Джордж не стали бы помогать ей выяснить правду о себе, даже если бы доподлинно знали, кем были ее родители и почему они отказались от нее. Эта дружная троица вовсе не была расположена внимать ее мольбам, и Челси решилась обратиться к ним напрямую, нарушив тем самым их священный утренний ритуал, лишь затем, чтобы дать им знать о своем стремлении продолжать поиски.
Она осторожно расстегнула верхние пуговицы своей широкой куртки.
– Господи милостивый, да никак она и ребенка сюда притащила! – воскликнул Эмери.
– Уж эти мне современные женщины! – раздался из глубин кресла резкий голос Оливера.
Из-под куртки показалась головка Эбби. Девочка мирно дремала в рюкзачке «кенгуру», пристегнутом к плечам и поясу матери. Челси неторопливо развязала тесемки воротника своей нарядной блузки.
От удивления глаза Джорджа чуть не вылезли из орбит.
– Что она собирается делать? – ошеломленно спросил Эмери.
– Не знаю, – быстро ответил Джордж. – Но это, во всяком случае, гораздо интереснее, чем ее дурацкая болтовня!
Челси осторожно сняла с шеи цепочку, на которой висел серебряный ключ. Положив его на ладонь, она подошла к Эмери и Джорджу.
– Вы когда-нибудь видели это? – спросила она.
– Не припомню, – сквозь зубы процедил Эмери.
– Нет, – ответил Джордж. Повернувшись, она приблизилась к креслу.
– Оливер?
Тот с ворчанием открыл глаза.
– Ну, что еще?
– Вы когда-нибудь видели этот ключ?
– Еще бы! Нолан показывал рисунок, сделанный с него, всем и каждому в городе!
– Я говорю не о рисунке. Вы когда-нибудь видели сам этот ключ?
– Нет! – недовольно буркнул он и снова закрыл глаза.
– Зи? – спросила она итальянца.
Тот мельком взглянул на ключ и помотал головой, продолжая осторожно водить бритвой по щеке Оливера.
Вздохнув, Челси снова надела цепочку с ключом на шею, завязала тесемки воротника и собралась было застегнуть куртку, но в этот момент позади нее раздался странный, протяжный скрип. Оглянувшись, она только теперь заметила старинные часы, висевшие на одной из стен зала парикмахерской. Из двух изящных домиков, расположенных над циферблатом часов, появились два человечка с тарелками в руках. Ударив в них четыре раза, фигурки скрылись. Дверцы домиков захлопнулись.
– Какая прелесть! – восхищенно воскликнула она.
– Детям нравится их заводить, – улыбнулся итальянец.
Челси, осененная внезапной догадкой, подошла к часам и стала нетерпеливо оглядывать их со всех сторон в поисках ключа. Спиной она чувствовала, что все четверо мужчин, не исключая и Оливера, смотрят на нее во все глаза. Ключа нигде не было видно, и она стала неторопливо, тщательно ощупывать корпус часов. Ключ, как оказалось, помещался в углублении позади одного из домиков. Она вынула его и, положив на ладонь, принялась с интересом рассматривать.
Верхняя часть его представляла собой две крохотные медные тарелки, сложенные вместе, а бородка оказалась такой же гладкой и ровной, как и у ее ключа. Один был сделан из серебра, другой из меди. Но на этом различия между ними заканчивались. Оба ключа были выполнены в форме музыкальных инструментов и если не одной и той же рукой, то по крайней мере представителями одной школы.
Выходит, Зи солгал ей. Он наверняка видел этот серебряный ключ и знал, откуда тот взялся. Поняв по поведению трех отцов города, что ему следует отрицать это, он не посмел ослушаться их безмолвного приказа. Больше она пока ничего не сможет добиться ни от кого из них. Но то, что она нашла и тщательно осмотрела ключ от настенных часов, красноречивее всяких слов сказало им, что она на верном пути. Что ж, для начала и этого достаточно.
Она благоговейно вставила ключ от часов в отверстие в деревянном корпусе и не спеша повернула его несколько раз. Часы ожили. Любуясь этим великолепным произведением искусства, она склонила голову набок, не в силах отвести глаз от старинного циферблата, от изящных фигурок и маленьких домиков. Но вот человечки спрятались, и, сунув медный ключ в углубление за домиком, она подошла к двери.
Взявшись за дверную ручку, она оглянулась. Все четверо поспешно отвели глаза.
– В следующий раз я принесу вам пончиков, – пообещала она и, одарив их лучезарной улыбкой, вышла на улицу.
Поначалу Челси горячо обсуждала с Джаддом возможности, которые могло дать ей это случайное открытие. Оба сходились на том, что оно знаменовало собой важный шаг на пути к обнаружению истины. Но мало-помалу разговоры эти как-то сами собой иссякли, уступив место повседневным, будничным делам. Оба они были заняты работой, уходом за малышкой и… друг другом.
Джадд никогда еще не чувствовал себя таким счастливым. Боль его недавней утраты постепенно утихала и, с нежностью вспоминая покойного отца, он осознавал, что огромное место, которое занимал в его жизни Лео, заполнили собой Челси и Эбби.
Он был просто без ума от малышки. Ему всегда хотелось иметь детей, но до рождения Эбби он не представлял себе, какое это счастье – быть отцом. Поначалу он считал источником своей любви к ребенку лишь ту помощь, которую он оказал Челси в при родах. Но со временем он вынужден был пересмотреть эту точку зрения. Уход за младенцем – тяжелый, изнурительный труд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145