Это было печальной правдой. Лео навряд ли сознавал, кто именно кормит, моет его и укладывает в постель. Страдал в этой ситуации, похоже, один лишь Джадд.
Сев на край кровати, он завернулся в простыню.
– Давай не будем об этом. Разговоры на подобные темы лишь бередят незаживающие раны.
– Но молчание не спасает от боли.
– Зато оно позволяет хоть на некоторое время забыть о ней. – Он взглянул на Челси, которая сидела, опираясь спиной о подушку, укрытая простыней до бедер. – Ты спрашивала, что означают для меня наши отношения. Они для меня – несколько часов забвения, избавления от непрекращающейся боли, которая гложет меня. Если тебя это устраивает, я буду очень рад. Если же нет, скажи мне об этом прямо, и мы расстанемся без взаимных обид и упреков.
Челси оглядела его мужественную фигуру и, проведя языком по пересохшим губам, едва слышно прошептала:
– Меня это устраивает.
Он дотронулся ладонью до одного из ее сосков, и из горла Челси вырвался хриплый стон. Закрыв глаза, она прижалась к нему и принялась гладить его грудь и живот. Рука ее замерла словно в нерешительности, и Джадд, схватив ее за запястье, потянул ее кисть вниз, пока пальцы Челси не сомкнулись вокруг его восставшего члена.
– Я слишком стар, чтобы ходить вокруг да около, – пробормотал он, развивая свою мысль. – Или слишком честен. – Наслаждение, которое он испытывал от прикосновения нежных пальцев Челси, было слишком велико, чтобы разговаривать, но он все же произнес прерывающимся голосом: – Я могу дать тебе вот это. Я могу удовлетворить тебя в постели. Но ничего другого не обещаю.
Прежде чем она успела ответить, он закрыл ее рот страстным поцелуем, раздвинув ее губы языком.
Она ответила на этот поцелуй с не меньшей страстью и приняла в себя его возбужденный член. Через несколько секунд оба они испытали восхитительнейший одновременный оргазм. Джадд давно не чувствовал себя таким счастливым. Он понял, что слова "Я могу дать тебе вот это", произнесенные им несколько минут назад, далеко не исчерпывали всей глубины сложившихся между ними отношений.
Возвращаясь домой под проливным дождем, он не сводил глаз с мокрого шоссе, то и дело ловя себя на том, что мысли о Челси Кейн вытеснили его привычную тревогу за Лео.
ГЛАВА XIV
Историческое общество Норвич Нотча располагалось в особняке, построенном во времена гражданской войны. Здесь по-прежнему царили дух и атмосфера богатого частного жилища.
Войдя в гостиную, Челси застала Маргарет и двух других дам членов Общества за разбором пожелтевших бумаг, которые они извлекали из коробок, стоявших на большом обеденном столе красного дерева.
– Это с чердака Швейной Гильдии, – вежливо ответила Маргарет на немой вопрос Челси. – Вы не представляете себе, как мы благодарны вам за то, что вы сохранили все это. Мы обнаружили среди старых бумаг поистине бесценные сокровища. Как обогатится наш архив! – Но прежде чем Челси успела поинтересоваться, что за сокровища обогатят исторический архив, Маргарет торопливо представила ее своим приятельницам, провела в соседнюю приемную и исчезла в кухне, чтобы заварить для гостьи свежего чаю. Вернулась она с фарфоровым чайником в руках и, подав Челси чашку, наполненную ароматным горячим чаем, снова вышла из комнаты. Через несколько минут она показалась в дверях, на сей раз с огромной кожаной папкой, которая видом своим и размерами напомнила Челси аккордеон.
– "Городской курьер Норвич Нотча" в ту пору также выходил раз в неделю, – сказала Маргарет. – Здесь подшивка более чем тридцатилетней давности. В тот год погибла Кэти Лав. Я полагаю, вы пришли к нам ради сведений о ней и о ее смерти.
Так оно и было, но Челси хотелось бы ознакомиться с периодической печатью городка и за другой период – ее интересовали события того времени, когда она появилась здесь на свет. Материалы эти наверняка имелись и в городской библиотеке, но там не было Маргарет, которая, как уже успела убедиться Челси, являлась весьма ценным источником информации. Если, конечно, воспринимать лишь сообщаемые ею факты, пропуская мимо ушей комментарии желчной старой леди.
Зная, что Хантер – ее ровесник, Челси могла бы под предлогом интереса к его судьбе выяснить кое-что и о своей собственной.
Маргарет опустилась в кресло-качалку, положив папку на колени.
– Итак, – произнесла она и умолкла столь многозначительно, будто это слово было единственным, чего ждала от нее Челси.
Челси успела уже достаточно хорошо узнать Маргарет, чтобы не поверить той притворной кротости, с какой пожилая дама опустила глаза. Маргарет Плам обладала поистине несгибаемым характером и железной волей. Она стоически занималась аэробикой, принимала деятельнейшее участие в организации благотворительных ужинов и распродаж и люто ненавидела Хантера Лава. Последнее настораживало Челси, у которой Хантер, несмотря ни на что, вызывал теплые чувства, но она напомнила себе, что и Эбби не всегда с приязнью относилась к тем молодым врачам, которым Кевин оказывал покровительство. И если бы внезапно выяснилось, что один из этих молодых людей является внебрачным сыном Кевина, Эбби наверняка не пережила бы подобного удара. Никто не мог бы поручиться, что Хантер и в самом деле сын Оливера. Но основания для подобных подозрений были достаточно вескими.
Челси поднесла чашку к губам и с удовольствием втянула расширившимися ноздрями изысканно-терпкий аромат горячего напитка.
– Манго? – спросила она.
– Абрикос.
– Запах восхитительный! – Она всегда любила чай, к тому же он зачастую помогал ей справиться с утренними приступами тошноты. Теперь, когда первая треть беременности осталась позади, приступы эти досаждали ей гораздо меньше, но чашка крепкого чаю по-прежнему придавала ей бодрости и сил.
– Мы все здесь любим чай, – отозвалась Маргарет. Положив ногу на ногу, она слегка покачивалась в кресле-качалке. На ней было темно-лиловое платье с высоким воротом, перехваченное в талии узким поясом. Наряд этот выглядел изысканно-старомодно, особенно в сравнении со свободной блузой и леггинсами, которые сегодня надела Челси. – Особенно зимой. Донна ведь рассказала вам о наших чаепитиях?
– Угу.
Церемонии эти, как стало известно Челси, совершались в городской библиотеке по средам с октября по май. Они являли собой неотъемлемую часть светской жизни Норвич Нотча. Хотя теоретически никому не запрещалось принять в них участие, на практике выходило так, что ни одна работница или жена рабочего не осмелилась бы претендовать на место за изысканным столом, уставленным блюдами с сэндвичами с огурцом, сырными крекерами и морковными пирожками. Таким образом, еженедельное чаепитие оставалось уделом и привилегией норвичских дам высшего света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Сев на край кровати, он завернулся в простыню.
– Давай не будем об этом. Разговоры на подобные темы лишь бередят незаживающие раны.
– Но молчание не спасает от боли.
– Зато оно позволяет хоть на некоторое время забыть о ней. – Он взглянул на Челси, которая сидела, опираясь спиной о подушку, укрытая простыней до бедер. – Ты спрашивала, что означают для меня наши отношения. Они для меня – несколько часов забвения, избавления от непрекращающейся боли, которая гложет меня. Если тебя это устраивает, я буду очень рад. Если же нет, скажи мне об этом прямо, и мы расстанемся без взаимных обид и упреков.
Челси оглядела его мужественную фигуру и, проведя языком по пересохшим губам, едва слышно прошептала:
– Меня это устраивает.
Он дотронулся ладонью до одного из ее сосков, и из горла Челси вырвался хриплый стон. Закрыв глаза, она прижалась к нему и принялась гладить его грудь и живот. Рука ее замерла словно в нерешительности, и Джадд, схватив ее за запястье, потянул ее кисть вниз, пока пальцы Челси не сомкнулись вокруг его восставшего члена.
– Я слишком стар, чтобы ходить вокруг да около, – пробормотал он, развивая свою мысль. – Или слишком честен. – Наслаждение, которое он испытывал от прикосновения нежных пальцев Челси, было слишком велико, чтобы разговаривать, но он все же произнес прерывающимся голосом: – Я могу дать тебе вот это. Я могу удовлетворить тебя в постели. Но ничего другого не обещаю.
Прежде чем она успела ответить, он закрыл ее рот страстным поцелуем, раздвинув ее губы языком.
Она ответила на этот поцелуй с не меньшей страстью и приняла в себя его возбужденный член. Через несколько секунд оба они испытали восхитительнейший одновременный оргазм. Джадд давно не чувствовал себя таким счастливым. Он понял, что слова "Я могу дать тебе вот это", произнесенные им несколько минут назад, далеко не исчерпывали всей глубины сложившихся между ними отношений.
Возвращаясь домой под проливным дождем, он не сводил глаз с мокрого шоссе, то и дело ловя себя на том, что мысли о Челси Кейн вытеснили его привычную тревогу за Лео.
ГЛАВА XIV
Историческое общество Норвич Нотча располагалось в особняке, построенном во времена гражданской войны. Здесь по-прежнему царили дух и атмосфера богатого частного жилища.
Войдя в гостиную, Челси застала Маргарет и двух других дам членов Общества за разбором пожелтевших бумаг, которые они извлекали из коробок, стоявших на большом обеденном столе красного дерева.
– Это с чердака Швейной Гильдии, – вежливо ответила Маргарет на немой вопрос Челси. – Вы не представляете себе, как мы благодарны вам за то, что вы сохранили все это. Мы обнаружили среди старых бумаг поистине бесценные сокровища. Как обогатится наш архив! – Но прежде чем Челси успела поинтересоваться, что за сокровища обогатят исторический архив, Маргарет торопливо представила ее своим приятельницам, провела в соседнюю приемную и исчезла в кухне, чтобы заварить для гостьи свежего чаю. Вернулась она с фарфоровым чайником в руках и, подав Челси чашку, наполненную ароматным горячим чаем, снова вышла из комнаты. Через несколько минут она показалась в дверях, на сей раз с огромной кожаной папкой, которая видом своим и размерами напомнила Челси аккордеон.
– "Городской курьер Норвич Нотча" в ту пору также выходил раз в неделю, – сказала Маргарет. – Здесь подшивка более чем тридцатилетней давности. В тот год погибла Кэти Лав. Я полагаю, вы пришли к нам ради сведений о ней и о ее смерти.
Так оно и было, но Челси хотелось бы ознакомиться с периодической печатью городка и за другой период – ее интересовали события того времени, когда она появилась здесь на свет. Материалы эти наверняка имелись и в городской библиотеке, но там не было Маргарет, которая, как уже успела убедиться Челси, являлась весьма ценным источником информации. Если, конечно, воспринимать лишь сообщаемые ею факты, пропуская мимо ушей комментарии желчной старой леди.
Зная, что Хантер – ее ровесник, Челси могла бы под предлогом интереса к его судьбе выяснить кое-что и о своей собственной.
Маргарет опустилась в кресло-качалку, положив папку на колени.
– Итак, – произнесла она и умолкла столь многозначительно, будто это слово было единственным, чего ждала от нее Челси.
Челси успела уже достаточно хорошо узнать Маргарет, чтобы не поверить той притворной кротости, с какой пожилая дама опустила глаза. Маргарет Плам обладала поистине несгибаемым характером и железной волей. Она стоически занималась аэробикой, принимала деятельнейшее участие в организации благотворительных ужинов и распродаж и люто ненавидела Хантера Лава. Последнее настораживало Челси, у которой Хантер, несмотря ни на что, вызывал теплые чувства, но она напомнила себе, что и Эбби не всегда с приязнью относилась к тем молодым врачам, которым Кевин оказывал покровительство. И если бы внезапно выяснилось, что один из этих молодых людей является внебрачным сыном Кевина, Эбби наверняка не пережила бы подобного удара. Никто не мог бы поручиться, что Хантер и в самом деле сын Оливера. Но основания для подобных подозрений были достаточно вескими.
Челси поднесла чашку к губам и с удовольствием втянула расширившимися ноздрями изысканно-терпкий аромат горячего напитка.
– Манго? – спросила она.
– Абрикос.
– Запах восхитительный! – Она всегда любила чай, к тому же он зачастую помогал ей справиться с утренними приступами тошноты. Теперь, когда первая треть беременности осталась позади, приступы эти досаждали ей гораздо меньше, но чашка крепкого чаю по-прежнему придавала ей бодрости и сил.
– Мы все здесь любим чай, – отозвалась Маргарет. Положив ногу на ногу, она слегка покачивалась в кресле-качалке. На ней было темно-лиловое платье с высоким воротом, перехваченное в талии узким поясом. Наряд этот выглядел изысканно-старомодно, особенно в сравнении со свободной блузой и леггинсами, которые сегодня надела Челси. – Особенно зимой. Донна ведь рассказала вам о наших чаепитиях?
– Угу.
Церемонии эти, как стало известно Челси, совершались в городской библиотеке по средам с октября по май. Они являли собой неотъемлемую часть светской жизни Норвич Нотча. Хотя теоретически никому не запрещалось принять в них участие, на практике выходило так, что ни одна работница или жена рабочего не осмелилась бы претендовать на место за изысканным столом, уставленным блюдами с сэндвичами с огурцом, сырными крекерами и морковными пирожками. Таким образом, еженедельное чаепитие оставалось уделом и привилегией норвичских дам высшего света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145