Женщины рассматривали ее прическу или платье, мужчины – ее платье или ноги, а дети с завистью смотрели на ее перстень, подозревая, что она достала его из старого пыльного сундука с сокровищами Джека Крекера. Такая мысль понравилась и самой Челси.
Неожиданно музыка сменилась. Откуда ни возьмись появились скрипки. Прозвучал свисток, и толпа одобрительными возгласами встретила человека, который, подойдя к микрофону, стал напевать команды. Мужчины и женщины выстроились лицом друг к другу в два ряда.
– Почему вы не хотите к ним присоединиться? – раздался из темноты глубокий и тихий голос.
Челси почувствовала, как сжалось ее сердце. Не оборачиваясь, она ответила:
– Боюсь, что это невозможно. В последний раз я танцевала на улице в пятом классе, и все закончилось полной катастрофой.
– Это не просто танец на улице, а контрданс.
– А-а.
– Видели раньше что-нибудь подобное?
– Нет.
– Очень интересный танец.
Зрелище и в самом деле было захватывающим. По команде мужчины и женщины одновременно ринулись навстречу друг другу. Их ряды сошлись, затем отступили и снова сошлись, образуя пары, которые закружились в бешеном темпе то отдаляясь, то снова сближаясь. При этом танцующие подчинялись странным командам, которые Челси совершенно не понимала.
– И часто они так танцуют? – спросила слегка ошеломленная Челси.
– Каждые две недели по пятницам, с сентября по май, в подвале церкви. Одно время отцы города пытались это запретить, ссылаясь на беспорядок и толчею. Потом все возобновилось само собой. На траве танец много теряет. Совсем не слышно притопов.
– Вы умеете так танцевать?
Джадд помолчал и кивнул головой:
– Умею.
– Почему вы тогда не танцуете?
– У меня нет пары, – ответил Джадд, и у Челси опять сжалось сердце.
Если бы она умела танцевать, то не раздумывая составила бы ему пару, но только не в таком танце, где партнеры постоянно менялись.
К тому же контрданс не был трогательным.
Хотя наблюдать со стороны было интересно. Первый танец закончился и начался второй, с более медленной музыкой. Челси завидовала танцующим, их веселью и счастливым улыбкам, но она ни за что не пошла бы к ним, даже если бы знала, как танцевать. Было что-то необычное в том, как она стояла рядом с Джаддом в темноте, представляя себе, что он в любую минуту готов заслонить ее от малейшей опасности.
"Глупости, Челси, – говорила она себе. – Все это глупости". Но ей было так хорошо рядом с ним. И он не уходил.
– Удивительный перстень, – сказал Джадд. Челси не знала, был ли это комплимент.
– Он принадлежал моей матери.
– Она умерла?
– В январе.
– Сколько ей было лет?
– Шестьдесят три.
Он помолчал минуту.
– Она умерла внезапно?
– У нее был полиомиелит. Она страдала от него особенно сильно в последние годы.
Он помолчал еще одну минуту.
– Это случилось дома?
– Да, у ее постели дежурила сиделка.
Джадд пробормотал что-то невнятное и замолчал. Челси догадалась, что вопросов больше не последует. Она ничего не имела против того, чтобы Джадд спрашивал ее, и в свою очередь хотела больше узнать о нем.
Больше всего ее интересовала его личная жизнь. Челси не сомневалась, что у Джадда есть женщина. Такой мужчина, как он, не мог долго оставаться один. Хотя Челси никогда не видела его в компании женщины, это ни о чем не говорило. Джадд был скрытным человеком, очень скрытным. Настолько скрытным, что в его личном деле, хранящемся в "Плам Гранит", она смогла найти только краткую автобиографию и узнать, что живет он на одной из улочек к востоку от центра города.
Возможно, Донна могла рассказать ей о Джадде, но прямой вопрос подразумевал бы, что она «заинтересовалась» Джаддом. Она же вовсе не интересовалась им, она просто находила его очень привлекательным.
Контрданс продолжался. Джадд ненадолго отлучился и вернулся с двумя бокалами пунша. Темно-фиолетовый цвет неба сменился на черный, и луна повисла огромным серебристым фонарем над верхушками сосен. Семьи с детьми стали собираться домой. Постепенно музыка перешла в польку, затем в легкий рок-н-ролл, а затем в вальс.
– Хотите попробовать? – спросил Джадд.
Она не осмелилась и, покачав головой, робко улыбнулась.
– Почему?
Она пожала плечами:
– Я плохо танцую.
– Вы шутите.
Она снова покачала головой.
Когда вальс сменился ча-ча-ча, он спросил:
– Как могла богатая девушка стать богатой леди, не научившись танцевать?
Челси не обиделась. Он явно не имел в виду ничего оскорбительного.
– Ну почему же, я училась, но у меня нет способностей. Глядя на нее, Джадд сказал:
– В это трудно поверить. Вы занимаетесь бегом, у вас отличная фигура. Как вы можете говорить, что у вас нет способностей к танцам?
– По той же причине, по которой я не могу петь. У меня нет слуха.
– Слух здесь ни при чем. Нужно только чувствовать ритм.
– То же самое мне сказала Донна, когда убеждала заняться аэробикой. Хотите – верьте, хотите – нет, но она чувствует ритм лучше, чем я.
Ча-ча-ча сменился на медленную мелодию. Вновь все разбились на пары. Челси посмотрела на них с тоской.
– Вы смущаетесь, когда танцуете, – заключил Джадд.
– Вы угадали.
Она не успела понять, что произошло, когда Джадд взял ее за руку и повел к эстраде.
– Что вы делаете? – зашептала она и попыталась вырваться, но он крепко держал ее за руку.
– Вы никогда не танцевали с подходящим мужчиной, вот и все.
– Джадд, – умоляюще произнесла она, пытаясь остановить его, но с ужасом заметила, что они уже почти достигли места, где танцевали пары. Стараясь не показаться растерянной, она положила руки ему на плечи.
– Расслабьтесь, – сказал он ей на ухо.
Она знала, что к добру все это не приведет. Ее щеки пылали, и, несмотря на вечернюю прохладу, ей стало жарко.
– Я и вправду плохо танцую.
– Следуйте моим движениям, делайте, как я.
– Легко сказать.
– Вам даже не обязательно следить за музыкой. Просто обопритесь на меня…
Челси готова была умереть если не от стыда, так от наслаждения. "Обопритесь на меня". Как будто у нее был выбор. Ее тело послушно двигалось вслед за Джаддом. Там, где он поворачивался, она поворачивалась вместе с ним, там, где он наклонялся, она наклонялась вслед. Он держал ее в своих руках нежно, так нежно, что в его объятиях она чувствовала себя словно в раю. Она была уверена, что оглушительный стук ее сердца мог поднять даже мертвого на городском кладбище, но если Джадд и заметил это, то ничего не сказал. Он просто вел ее в танце на маленьком пятачке с такой изумительной легкостью, что, когда музыка закончилась, Челси чуть не заплакала.
– Ну вот, – сказал Джадд, медленно освобождая ее руку. – Вам понравилось?
Хорошо, что газовые фонари горели тускло, иначе он бы увидел по ее лицу, как ей хотелось еще раз потанцевать с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Неожиданно музыка сменилась. Откуда ни возьмись появились скрипки. Прозвучал свисток, и толпа одобрительными возгласами встретила человека, который, подойдя к микрофону, стал напевать команды. Мужчины и женщины выстроились лицом друг к другу в два ряда.
– Почему вы не хотите к ним присоединиться? – раздался из темноты глубокий и тихий голос.
Челси почувствовала, как сжалось ее сердце. Не оборачиваясь, она ответила:
– Боюсь, что это невозможно. В последний раз я танцевала на улице в пятом классе, и все закончилось полной катастрофой.
– Это не просто танец на улице, а контрданс.
– А-а.
– Видели раньше что-нибудь подобное?
– Нет.
– Очень интересный танец.
Зрелище и в самом деле было захватывающим. По команде мужчины и женщины одновременно ринулись навстречу друг другу. Их ряды сошлись, затем отступили и снова сошлись, образуя пары, которые закружились в бешеном темпе то отдаляясь, то снова сближаясь. При этом танцующие подчинялись странным командам, которые Челси совершенно не понимала.
– И часто они так танцуют? – спросила слегка ошеломленная Челси.
– Каждые две недели по пятницам, с сентября по май, в подвале церкви. Одно время отцы города пытались это запретить, ссылаясь на беспорядок и толчею. Потом все возобновилось само собой. На траве танец много теряет. Совсем не слышно притопов.
– Вы умеете так танцевать?
Джадд помолчал и кивнул головой:
– Умею.
– Почему вы тогда не танцуете?
– У меня нет пары, – ответил Джадд, и у Челси опять сжалось сердце.
Если бы она умела танцевать, то не раздумывая составила бы ему пару, но только не в таком танце, где партнеры постоянно менялись.
К тому же контрданс не был трогательным.
Хотя наблюдать со стороны было интересно. Первый танец закончился и начался второй, с более медленной музыкой. Челси завидовала танцующим, их веселью и счастливым улыбкам, но она ни за что не пошла бы к ним, даже если бы знала, как танцевать. Было что-то необычное в том, как она стояла рядом с Джаддом в темноте, представляя себе, что он в любую минуту готов заслонить ее от малейшей опасности.
"Глупости, Челси, – говорила она себе. – Все это глупости". Но ей было так хорошо рядом с ним. И он не уходил.
– Удивительный перстень, – сказал Джадд. Челси не знала, был ли это комплимент.
– Он принадлежал моей матери.
– Она умерла?
– В январе.
– Сколько ей было лет?
– Шестьдесят три.
Он помолчал минуту.
– Она умерла внезапно?
– У нее был полиомиелит. Она страдала от него особенно сильно в последние годы.
Он помолчал еще одну минуту.
– Это случилось дома?
– Да, у ее постели дежурила сиделка.
Джадд пробормотал что-то невнятное и замолчал. Челси догадалась, что вопросов больше не последует. Она ничего не имела против того, чтобы Джадд спрашивал ее, и в свою очередь хотела больше узнать о нем.
Больше всего ее интересовала его личная жизнь. Челси не сомневалась, что у Джадда есть женщина. Такой мужчина, как он, не мог долго оставаться один. Хотя Челси никогда не видела его в компании женщины, это ни о чем не говорило. Джадд был скрытным человеком, очень скрытным. Настолько скрытным, что в его личном деле, хранящемся в "Плам Гранит", она смогла найти только краткую автобиографию и узнать, что живет он на одной из улочек к востоку от центра города.
Возможно, Донна могла рассказать ей о Джадде, но прямой вопрос подразумевал бы, что она «заинтересовалась» Джаддом. Она же вовсе не интересовалась им, она просто находила его очень привлекательным.
Контрданс продолжался. Джадд ненадолго отлучился и вернулся с двумя бокалами пунша. Темно-фиолетовый цвет неба сменился на черный, и луна повисла огромным серебристым фонарем над верхушками сосен. Семьи с детьми стали собираться домой. Постепенно музыка перешла в польку, затем в легкий рок-н-ролл, а затем в вальс.
– Хотите попробовать? – спросил Джадд.
Она не осмелилась и, покачав головой, робко улыбнулась.
– Почему?
Она пожала плечами:
– Я плохо танцую.
– Вы шутите.
Она снова покачала головой.
Когда вальс сменился ча-ча-ча, он спросил:
– Как могла богатая девушка стать богатой леди, не научившись танцевать?
Челси не обиделась. Он явно не имел в виду ничего оскорбительного.
– Ну почему же, я училась, но у меня нет способностей. Глядя на нее, Джадд сказал:
– В это трудно поверить. Вы занимаетесь бегом, у вас отличная фигура. Как вы можете говорить, что у вас нет способностей к танцам?
– По той же причине, по которой я не могу петь. У меня нет слуха.
– Слух здесь ни при чем. Нужно только чувствовать ритм.
– То же самое мне сказала Донна, когда убеждала заняться аэробикой. Хотите – верьте, хотите – нет, но она чувствует ритм лучше, чем я.
Ча-ча-ча сменился на медленную мелодию. Вновь все разбились на пары. Челси посмотрела на них с тоской.
– Вы смущаетесь, когда танцуете, – заключил Джадд.
– Вы угадали.
Она не успела понять, что произошло, когда Джадд взял ее за руку и повел к эстраде.
– Что вы делаете? – зашептала она и попыталась вырваться, но он крепко держал ее за руку.
– Вы никогда не танцевали с подходящим мужчиной, вот и все.
– Джадд, – умоляюще произнесла она, пытаясь остановить его, но с ужасом заметила, что они уже почти достигли места, где танцевали пары. Стараясь не показаться растерянной, она положила руки ему на плечи.
– Расслабьтесь, – сказал он ей на ухо.
Она знала, что к добру все это не приведет. Ее щеки пылали, и, несмотря на вечернюю прохладу, ей стало жарко.
– Я и вправду плохо танцую.
– Следуйте моим движениям, делайте, как я.
– Легко сказать.
– Вам даже не обязательно следить за музыкой. Просто обопритесь на меня…
Челси готова была умереть если не от стыда, так от наслаждения. "Обопритесь на меня". Как будто у нее был выбор. Ее тело послушно двигалось вслед за Джаддом. Там, где он поворачивался, она поворачивалась вместе с ним, там, где он наклонялся, она наклонялась вслед. Он держал ее в своих руках нежно, так нежно, что в его объятиях она чувствовала себя словно в раю. Она была уверена, что оглушительный стук ее сердца мог поднять даже мертвого на городском кладбище, но если Джадд и заметил это, то ничего не сказал. Он просто вел ее в танце на маленьком пятачке с такой изумительной легкостью, что, когда музыка закончилась, Челси чуть не заплакала.
– Ну вот, – сказал Джадд, медленно освобождая ее руку. – Вам понравилось?
Хорошо, что газовые фонари горели тускло, иначе он бы увидел по ее лицу, как ей хотелось еще раз потанцевать с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145