Из перекошенного рта вырвался визг, и он прорычал:
– Ага, Балан, языческая свинья, осквернитель душ, мучитель христиан… ты наконец осмелился показаться мне на глаза!
Голос мало напоминал человеческий, и безумец не спускал с Кевина глаз. Перекрестившись рукояткой кинжала, он начал молиться.
– Дорогой Иисус, узри перед собой демона! Вот… вот, видишь ли голову жертвы, привязанную к моему поясу? Голова святой, которая, конечно, покоится сейчас у тебя на небесах! О, великий боже, – молил он, – пошли на землю ангелов твоих, чтобы отомстить безбожнику!
Он вскочил на ноги, согнулся в боевой стойке, и Кевин увидел отвратительную массу гнилой плоти и волос, свисающую с его пояса.
От мучительного прозрения у мальчика перехватило горло, потому что, хоть голова и сгнила до неузнаваемости, мальчик был уверен, что она принадлежала Вивиан. Было совершенно ясно, что именно этот человек обезглавил Владычицу.
Балин прыгнул вперед, и Кевин поспешно продрался через деревья, растущие на краю расселины с водопадом. Темнело, и он отчаянно молился, чтобы наступающая темнота скрыла его.
Балин снова разъярился, призывая своего мучителя выйти и драться. Кевину удалось спрятаться в зарослях ежевики и подлеска, и, пригнувшись, он перебегал от дерева к дереву, пытаясь опередить своего преследователя.
Помешанный прибег к хитрости и стал спускаться по тропе, время от времени бросаясь вперед, потом останавливался, припадая к земле, затихая и напряженно прислушиваясь. Всякий раз, когда он останавливался, Кевину тоже приходилось замирать, потому что любой звук мог выдать его, и иногда казалось, что они проводили часы, затаившись в тишине. Сердце Кевина стучало так громко, что он удивлялся, как его преследователь не слышит этих ударов.
Той ночью луна только что прошла через полнолуние, и вскоре лунный свет залил тропинку, поэтому Кевин оставался в своем укрытии, надеясь, что сможет добраться до ступенек, ведущих вниз, к пещере в скале у водопада, прежде чем помешанный поймет, где он прячется.
Бесшумно взмахивая крыльями, пролетела сова, и, когда ее тень скользнула мимо Балина, он завертелся и замахнулся на нее кинжалом, пронзительно вскрикнув.
– Языческий ублюдок!
Галлдансер, услышав его крик, неожиданно заржал, и голова Балина дернулась в сторону звука.
– Ты насмехаешься надо мной, христианский подонок? – бросил он вызов, и Кевина затошнило от мысли, что Балин может напасть на мерина и убить его.
– Это ты меня ищешь, – воскликнул мальчик отчаянно, пытаясь отвлечь внимание Балина от лошади. Выскочив из зарослей ежевики, он выбежал на лунный свет, чтобы безумец мог отчетливо видеть его.
Балин прыгнул вперед с зажатым в поднятой руке кинжалом, волосы на его голове развевались. Кевин метнулся за ближайшее дерево, но через заросли ежевики пробраться было невозможно, и ему пришлось перебегать, спотыкаясь, из одного затененного места по краю тропинки к другому.
Наткнувшись на что-то, Балин упал на колени, отчаянно молотя руками. Когда он снова поднялся, на бедре виднелась глубокая свежая рана, полученная при падении.
– Выходи и давай сразимся честно! – завизжал он, угрожающе размахивая кинжалом перед собой. Потом начал приплясывать в лунном свете, делая выпады и отражая их, завывая и выкрикивая имена Балина и Балана. Время от времени он сильно раскачивался, потеряв равновесие, падал и снова разрезал ногу или руку. Но потом продолжал свой танец с еще большей яростью, пока в конце концов на его теле не стало кровоточить, наверное, с полдюжины ран.
Кевин достиг ступеней, вырубленных в стене расселины и, спустившись, осторожно выглянул.
Продолжалась брань, сыпались обвинения и оскорбления, раздирающие ночь и леденящие душу. Кевин притаился в темноте, сжавшись в комок. Позади шумел водопад, а прямо перед ним безумец наносил себе резаные раны.
Когда луна вышла на середину неба, Балин стоял на коленях, качаясь от усталости и потери крови. Шло время, его ненависть и злоба слабели, и наконец он зарыдал.
– Брат мой, брат, как ты мог совершить подобное?
Когда начало светать, Кевин выскользнул на тропинку и осторожно подошел к бессильно съежившемуся телу безумца, ожидая, что тот вскочит с пропитанной темной кровью земли и разразится бранью.
– Он оказался значительно моложе, чем я думал, Гвен, – грустно сказал Кевин, – и, возможно, когда-то был красивым. Но в то утро его глаза смотрели в залитое солнцем небо, которое он никогда больше не увидит, и рот, из которого вылетело столько отчаянных проклятий, закрылся навсегда. Я понятия не имел, какие почести ему отдать; похоронить по языческим или христианским обрядам выглядело бы издевкой, и в конце концов я оставил его там, где он лежал, решив, что вороны и звери, питающиеся падалью, сделают свое дело. Я надеюсь, – медленно кончил он, – что никогда больше не встречу человека, которого так же раздирали бы противоречия.
Вздрогнув, я накрыла руку Кевина своей рукой.
– Ты считаешь, что он был один и никакого близнеца не было?
– Я уверен в этом, Гвен. Два брата жили в одном теле: гордый кельт и набожный христианин, не способные примириться друг с другом.
Я подтянула колени к подбородку и обхватила их, чувствуя озноб и страшась мысли, что человеческая душа способна так воевать сама с собой.
– Эй, послушай, ты побледнела как полотно! – воскликнул Кевин, беспокойно всматриваясь в мое лицо и вскакивая на ноги. – Зря я тебе столько наговорил! Посмотри, я цел и невредим. – Он победно стукнул себя в грудь. – И я не позволю, чтобы ты испортила мое благополучное возвращение тем, что тебе стало дурно от моего рассказа. Ты меня слышишь? – Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть на себя. – Перестань, смотри, какой прекрасный солнечный день! Не стоит тратить время на грустные мысли о каком-то бедолаге, которого боги решили наказать.
Я улыбнулась больше от его попыток развеселить меня, чем из-за перемены в собственном настроении, и, медленно поднявшись на ноги, предложила ему наперегонки бежать до конюшни. Это слегка взбодрило нас, но я еще долго вспоминала ту историю.
19
КОРОЛЬ БАН
Весть о победе Артура над северными королями была воспринята с криками радости и большим облегчением. С помощью короля Бретани Бана он одержал победу в великой битве, в которой множество людей, включая самого короля Лота, были убиты. Уриен сдался и предложил присягнуть на верность Артуру, и тот согласился. Люди разойдутся по домам, и, если повезет, внутренние раздоры отойдут в прошлое. Отец намеревался вернуться в Регед, как только Уриен распустит армию, поэтому мы могли ждать его через две недели. За это время Нидану предстояло перевезти двор в Карлайль и ждать короля там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130