– Голос Кевина был полон тревоги, и я простонала про себя при мысли о предстоящей взбучке. – Надо поскорее найти тропинку, – добавил он, понукая Галлдансера.
Итак, мы уехали от Черного озера, Кевин впереди, а я сзади, прижимаясь к Быстроногой. Мною все больше овладевал страх. В любой момент я ожидала появления жрицы, преграждающей нам путь и осмеивающей нашу неудачу. Ненависть и подозрение, исказившие ее лицо при нашей встрече, были самым страшным из всего, что я видела раньше, словно я каким-то образом погрузилась в кромешную тьму и в ужасе выскочила оттуда.
Пока мы ехали от святилища, ночные духи кружили над нами, скользя мимо в образе совы и громко треща в деревьях, как козодои. Кевин пустил лошадей умеренным шагом, но казалось, что мы передвигаемся невыносимо медленно, потому что хотелось как можно быстрее вернуться домой.
Когда мы обогнули гору и лес расступился, я догнала Кевина и пустила Быстроногую галопом. Сделав несколько крупных шагов, она споткнулась, меня бросило вперед, и я с грохотом свалилась на землю.
Кевин тут же оказался рядом со мной, встал на колени, бормоча ужасные проклятия богам и умоляя меня сказать хоть слово.
– Как Быстроногая? – Ничего лучшего я сейчас не могла придумать, потому что меня тошнило и было трудно дышать.
– Она не упала, – ответил он, просовывая руку под мои плечи и слегка приподнимая меня.
– О-й-й-й-й! – взвыла я, когда вспышка боли обожгла плечо. Кевин осторожно ощупал кости руки, потом плечо и задержался у ключицы.
– Больше никаких гонок сегодня ночью, – угрюмо сказал он, а я послала проклятье паутине неудач, преследующих нас.
– Мы влипли, – выдохнула я, в ярости от того, что сама затеяла эту поездку.
Кевин пошел осматривать Быстроногую, и, когда он подвел ее ко мне, я даже при свете звезд увидела, что она хромает. От сознания того, что лошадь пострадала из-за меня, я почувствовала себя еще хуже, чем от боли в плече или предстоящей выволочки.
– Мы оба поедем на Галлдансере, – объявил Кевин, подводя мерина. – Быстроногая может идти, но медленно. Нам придется вести ее в поводу.
Он подсадил меня на холку мерина и вручил поводья Быстроногой. Ему пришлось немного попыхтеть, чтобы сесть сзади меня, но наконец мы устроились и медленно поехали домой.
«Это все проделки Владычицы», – думала я, размышляя, какие еще неприятности она может навлечь на нас. Я сидела неподвижно, несчастная, перепуганная, видя блестящие глаза волков в каждой тени и вздрагивая при малейшем звуке.
– Ну успокойся, – тихо сказал Кевин, обхватив меня рукой за талию. – Не стоит еще больше пугать лошадей.
Он заговорил ласково и уверенно, успокаивая и наших лошадей, и меня.
– Небо усеяно бриллиантами, моя девочка, и сейчас мы выехали из густого леса. Посмотри, вон сияет Большая Медведица, и туманы рассеялись. Думаю, что по крайней мере в этом боги на нашей стороне. Послушай, – добавил он, притягивая меня к себе, – просто расслабься, и мы быстро окажемся дома. Я доставлю тебя назад целой и невредимой, и больше не будет страшных минут и пугающих встреч.
Он что-то напевал вполголоса, пытаясь унять мое колотящееся сердце и боль в плече. Я примостилась у него на руке и не заметила, как заплакала. Было невыразимо приятно чувствовать, что о тебе заботятся и тебя оберегают, и я постепенно пришла в себя и выплакала наконец слезы боли и гнева.
Щека Кевина прижалась к моим волосам, и его убаюкивающая речь зазвучала в такт ритмичной поступью лошадей.
– И, если бы это было в моей власти, милая девочка, я бы отвез тебя прямо во дворец в Таре, где большой зал, резные столбы и богатые великолепные украшения. И там я посадил бы тебя на трон и увенчал бы золотой короной королевы, и мы стали бы править Ирландией вместе.
Кевин медленно и красиво сплетал слова, а я всем сердцем откликалась на них. Вместо Тары вполне мог оказаться и большой зал в Эпплби, и мы бы вместе правили Регедом. Эта прекрасная и удивительная мысль бабочкой закружилась в моей голове. Мне хотелось одновременно смеяться, петь и целовать его, но было невыносимо разрушить сладость нашей близости.
Он запел песню, которую иногда пела Бригит, и я сразу вспомнила обрывки колыбельной, которую обычно напевала мне перед сном мать. Я молча улыбнулась, повернулась в его объятиях и положила голову ему на плечо. Здоровой рукой я обняла своего друга, и дальше мы поехали обнявшись.
Когда мы добрались до брода через реку, проснулась ночная птица и сонно пропела свою трель, спрашивая что-то у темноты.
– Ты знаешь, что она говорит? – пробормотала я, и Кевин покачал головой. – Она говорит, что я люблю тебя.
Кевин так долго молчал, что я подняла голову и посмотрела на него.
– Ты слышал? – спросила я.
Его глаз в свете звезд не было видно, но ярко сверкала белозубая улыбка. По-прежнему обнимая меня, он ласково поцеловал меня в лоб.
– Сейчас не время уточнять, – сказал он хрипло, и я хихикнула. – Ляг мне на плечо и отдохни, девочка, ведь нам ехать еще больше часа.
Прижавшись к нему, я была настолько счастлива, что молча поблагодарила Владычицу за то, что она свела нас таким образом, и погрузилась в полусон, в котором смешались мечты и реальность, потом я никак не могла понять, что было сказано, а что нет.
Когда мы свернули на ровную дорогу, ведущую к баням, я стала медленно просыпаться. Окна были темными, но у ворот тускло светился огонек накрытого колпаком фонаря, и сонный голос тихо спросил:
– Кевин?
– Это ты, Бригит? – спросил он так же тихо. Когда лошади въехали во двор, он посадил меня прямо.
– Да, это я. Где, бога ради, вы оба пропадали? – выбранила она нас и, увидев сзади лошадь без всадника, ахнула. – Где Гвен?
– Я здесь, – прошептала я быстро. – Я свалилась с Быстроногой после того, как мы уехали от Владычицы.
Я замолчала, полностью проснувшись, и повернулась посмотреть на Кевина, желая убедиться, что это был вовсе не сон. Но мой спутник уже соскочил с лошади и протянул руки, чтобы помочь мне. Выражения его лица в темноте мне видно не было.
Боль в плече тоже проснулась, и Я прикусила губу, слезая с лошади отчасти сама, отчасти с помощью Кевина. Он на миг прижал меня к себе, пока я прочно не встала на ноги, потом отпустил и повел лошадей в конюшню. Охваченная любовью, я смотрела, как он хромает в темноте.
Бригит пристально глядела на меня, потом расстегнула свою накидку и набросила мне на плечи.
– Думаю, что такую выходку придется объяснять, но это можно отложить до утра. Ты не представляешь, чего мне стоило убедить домашних, что волноваться незачем. Твой отец все же что-то подозревает, хотя я сказала, что послала тебя на ферму у реки и ты, вероятно, осталась ночевать у хозяев.
Я в раскаянии уставилась на плиты под ногами, сокрушаясь, что из-за нашего приключения Бригит пришлось лгать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130