– Это знак какого бога? – спросила я, не успев подумать, что мой вопрос может показаться грубым.
Владелец виллы объяснил, что он последователь Геркулеса, культ которого был очень, очень древним.
– Мерлин иногда говорил мне о боге-герое, – сказал Артур.
– Меня это не удивляет, – сказал Агрикола с ухмылкой. – Мы с магом впервые познакомились на праздновании Белтейна на холме над Исполином. Тогда я был молод, а Мерлин был простым жрецом, помогавшим привязывать ленты и украшать ствол дерева перед началом танцев. Мы с женой провели там ночь, потому что в те дни надеялись на то, что у нас будут дети.
– Под майским шестом? – спросила я, думая, что это чересчур людное место для подобных попыток.
– Нет, госпожа, мы спали на самом Исполине, – объяснил Агрикола. – Контуры героя с поднятой дубинкой и торчащим членом были вырезаны в дерне на склоне мелового холма. Его белые очертания ясно видны на фоне зеленой травы на многие мили вокруг. Говорят, что это дар богов, славящий и Геркулеса, и местных богов плодородия. Разве у вас в Регеде нет похожих обычаев?
– У нас нет даже меловых холмов, где можно было бы вырезать изображения, – ответила я, стараясь представить подобное зрелище. – Наши боги принадлежат туманным долинам, переливающейся воде и иногда большой короне севера.
– Ах, Британия, – ласково сказал Агрикола со вздохом и поднял в тосте свой кубок. – Ты видишь, в каждом уголке есть свое очарование. Даже собственные боги. Я не устаю повторять Артуру, что это самая загадочная земля, и не могу представить, что кто-то может хотеть жить где-нибудь еще.
С этими словами мы подняли кубки, чувствуя себя вдвойне счастливыми от того, что у нас такая прекрасная родина.
После обеда мы с Артуром неторопливо прогуливались по саду, восхищаясь густой тенью, которую отбрасывали фиговые деревья под усыпанным звездами небом. За последние дни мы впервые оказались наедине, и я наслаждалась этим.
– Твои остальные придворные похожи на него? – спросила я с надеждой.
– Немногие, очень немногие. Я хотел, чтобы Агрикола остался при мне советником, но после смерти его жены он решил переехать туда, где воспоминания менее мучительны. Он прекрасно умеет вести дела и очень образован.
– Он не хочет снова жениться? Жаль, что так глубоко чувствующий человек должен жить один, – заметила я. Вода фонтана тихо плескалась за нашей спиной.
Артур довольно усмехнулся.
– Послушать Бедивера, не одна женщина рада бы привлечь его внимание. Но, как ты могла догадаться, он очень любил жену. Возможно, тому, кто знал такую любовь, нелегко забыть о своей судьбе.
Я быстро посмотрела на него, гадая, не приходилось ли ему самому переживать утрату возлюбленной, но он деловито разглядывал небо.
– Вот… вот она, – сказал он внезапно, указывая на звезды. – Придворные Утера предполагают, что меня назвали в честь римской семьи Арториус, но когда я был ребенком, Мерлин любил показывать мне созвездие, которое кельты называют Арторис – Медведь, и говорил, что мое имя происходит от этого названия. Он и вправду часто звал меня «медведем» в те дни.
Сейчас я сама шарила взглядом по небу, думая, что не видела такой красоты с той ночи, когда мы с Кевином ехали из святилища.
В ветвях деревьев рядом с нами запела какая-то птица, чисто и мелодично, и на нас полился водопад звуков.
– Кто это? – прошептала я, когда музыка кончилась.
– Соловей. Разве ты никогда раньше его не слышала?
Я покачала головой, надеясь, что птица запоет снова.
– У нас на юге их полно, они поют весенними ночами, пока не заснешь. Я попрошу Мерлина сделать так, чтобы ты почаще слышала их, – добавил Артур, когда мы пошли обратно к дому. Моя юбка задевала за растения у дорожки, и в воздухе пахло мятой.
– Мерлин умеет творить волшебство? – спросила я, думая, что для него это сущий пустяк.
– Ну, не всегда. – Артур говорил беспечно и немного капризно. – Но молоденькие женщины – его слабость, поэтому для тебя он, возможно, сделает исключение.
– Королевский чародей? – воскликнула я недоверчиво. Было невозможно представить этого угрюмого и величественного мудреца увлеченным молодой девушкой. Я изумленно смотрела на Артура, все еще думая, что он шутит.
– Тссс… Это государственный секрет. Он упомянул о нем только однажды, и я не уверен, что это не было ироническим замечанием по поводу человеческой природы. – Голос Артура посерьезнел. – Мерлин – единственный человек, который всегда находился там, где больше всего был нужен Британии, и всю жизнь посвятил Делу. Это началось задолго до того, как мы с тобой родились. Нет такого ремесла, такой науки, которые он не изучил бы, если они оказывались полезными. Жрец, военный стратег, дипломат, инженер, врач… и иногда волшебник… Он сплел все это в одно целое и создал представление о том, как сохранить цивилизацию. Без него мы давно бы пропали. Он мне ближе отца, Гвен, и было бы хорошо, если бы он нашел немного человеческой любви. Никто не должен стариться в одиночестве.
В словах Артура звучало что-то глубоко трогательное. Я взяла его под руку, и мы пошли к остальным.
Но позже я вспомнила неловкость Мерлина в тот вечер, когда я подошла и села рядом с ним во время ужина. Судя по всему, Артур был прав. Я только надеялась, что какая бы женщина ни полюбила его, она будет достойна его любви.
33
ВОССОЕДИНЕНИЕ
На следующее утро мы выехали с виллы отдохнувшие и посвежевшие, чтобы преодолеть последнюю часть пути. Артур ехал во главе процессии, а Винни с Бригит – в паланкине. Я же сидела рядом с Агриколой в карете, уверенная в том, что даже в дни империи не бывало более странной и более изысканной процессии.
При виде этого зрелища на лице Пеллинора появилось выражение веселого изумления, и он приветствовал нас, с трудом сдерживая взрывы хохота. Остальные восприняли нас по-разному, в зависимости от того, откуда приехали. Здоровяки-северяне откровенно гоготали, тогда как более воспитанные южане кивали, кланялись и уступали нам дорогу. В конце концов я не знала, что и думать о карете, которая была очень удобной, несмотря на всю свою необычность. Однако я не собиралась навсегда отказаться от езды верхом.
Строители дороги решили вопрос подъема на Котсвальдские откосы в типично римской манере с минимальными уступками природе. Мы карабкались по трем прямым участкам дороги, и всем, кто ехал в карете или паланкине, пришлось идти пешком, потому что бедные лошади не сумели бы затащить лишний вес вверх по такому крутому склону. Даже Винни вышла из паланкина и поплелась наверх. А когда мы достигли вершины, задыхаясь и обливаясь потом в утренней жаре, я оглянулась, и от открывшегося вида у меня перехватило дыхание.
Резко выступающие скалы вздымались над краями откоса, заросшими лесом, а ниже тянулась плоская долина Глостера, огибая вершину холма, на котором примостился римский город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130