Все больше голосов нараспев произносили мое имя, и этот рев накатывался на меня подобно грому. Никогда раньше мне не приходилось слышать ничего" подобного, и я, должно быть, покраснела, потому что Артур тоже широко улыбнулся, и теперь приветственные крики предназначались уже нам обоим.
Так мы и стояли бок о бок, пока вокруг нас одобрительно ревел зал. Пребывание в центре всеобщего внимания опьяняет, и к тому времени, когда толпа притихла и Артур повел меня к столу, голова моя шла кругом. Путь нам преградил богато одетый человек. У него были такие же, как и у меня, светло-каштановые волосы, не белокурые и не рыжие, и я поняла, что это мой кузен Маэлгон.
Когда он по-родственному обнимал меня, его губы улыбались, но взгляд был холоден.
– Артуру очень повезло, – сказал он елейно, и я с трудом сдержалась, чтобы не оттолкнуть его.
Слегка улыбнувшись, я поинтересовалась:
– Где твоя королева, кузен?
– О, ей нездоровится. Боюсь, что у нее очередной приступ хандры, и неизвестно, сможет ли она быть завтра на скачках.
Я пробормотала какие-то сочувственные слова. Интересно, знает ли она о непристойном предложении, которое ее муж сделал моему отцу? А может быть, ей пришлось бы это по душе: она получила бы возможность избавиться от приторной власти этого назойливого человека.
После того как мы заняли свои места, поднялся мужчина с обликом воина и в одежде монаха и вознес молитву христианскому богу. Его манера говорить приковывала к себе внимание, и я спросила Артура, кто это.
– Аббат местного монастыря, – последовал ответ. – Маэлгон говорит, что он один из самых лучших воинов, но отказался от карьеры солдата, чтобы основать здесь монастырь. Я встречал подобных ему людей и раньше. Они многого добились в жизни, а потом отреклись от мирской суеты, чтобы посвятить себя богу. Но случай с этим человеком меня немного огорчил, – добавил он вполголоса. – Я предпочел бы, чтобы он помогал Делу как воин, а не молился о моей душе.
Маэлгон сидел с другой стороны от меня, постоянно задевая мою ногу или касаясь руки. Я отодвинулась, но приставания не прекратились, поэтому, когда мы уже немного подкрепились, я повернулась спиной к своему кузену и села лицом к Артуру.
Мы поболтали о планах на следующий день, и Артур сказал, что пригласил меня поехать с ним в амфитеатр, если, конечно, мне не будет там скучно.
– Войско согласилось устроить для нас парад, и я хочу посмотреть, что было сделано для кавалерии, – объяснил он. – А если тебе захочется что-нибудь купить, я уверен, что известие о твоем прибытии привлечет в город ремесленников и ювелиров со всех окрестностей.
– Я лучше посмотрю на всадников, чем буду торговаться из-за побрякушек, – усмехнулась я. – В конце концов, судьба королевства зависит от состояния наших войск, а не от содержания моей шкатулки с драгоценностями.
Артур хмыкнул, наклонился ко мне и доверительно шепнул:
– Кто знает? На драгоценности, которые ты купишь сейчас, можно будет в трудные времена содержать кавалерию.
Его бодрость и заговорщический вид нравились мне, и он снова заворожил меня.
Остальная часть обеда прошла так же – что-то Артур произносил для всех присутствующих, а что-то предназначалось только мне. Это усиливало непривычное возбуждение, и я внимательно слушала своего жениха и наблюдала за ним, словно котенок, следящий за мелькающей тенью. Я и не заметила, как Маэлгон прижался ко мне, пытаясь вклиниться в разговор.
К счастью, Артур смотрел в другую сторону, когда рука Маэлгона скользнула между моих бедер и я шарахнулась от него, как косуля из кустов, беспредельно потрясенная и возмущенная. Я инстинктивно вытянула руку, но не успела развернуться и ткнуть локтем в живот кузена, потому что Артур повернулся ко мне.
Видимо, мое лицо было разъяренным, поскольку верховный король нахмурился и спросил, все ли в порядке.
Я торопливо кивнула, что-то пробормотав сквозь сжатые зубы, и оттолкнула руку Маэлгона, притворившись, что сметаю крошки с подола. Поверившись к своему кузену, я гневно посмотрела на него, но взгляд Маэлгона был бесстрастен, словно ничего не случилось. Я подумала, что впредь мне придется позаботиться о том, чтобы не садиться рядом с ним.
Когда со столов убрали, Артур позвал Грифлета, и мальчик подбежал, ведя на поводке Цезаря.
– Прекрасный щенок и очень храбрый, – сказал Артур, забирая поводок у паренька и наклоняясь, чтобы погладить пса. – Мы с ним уже познакомились до обеда.
Цезарь довольно вилял хвостом, прижимая уши и обнажая свои щенячьи зубы.
– Готов поспорить, что он станет крупнее всех собак, которых я когда-либо видел, – размышлял Артур. – Может быть, даже потяжелее шотландских гончих. И если он будет таким же злым на охоте, как на псарне, то наверняка вырастет храбрым псом. Судя по всему, на севере есть еще собаки той же породы, и я думаю, что нам надо достать для него суку.
– Ангус с радостью пришлет ее, – уверила его я, – хотя не знаю, сумеет ли довезти. Ты не представляешь, насколько тяжело везти щенка!
– Что-нибудь придумаем, – уверенно ответил Артур, и я взглянула на Бедивера.
Первый рыцарь уже мысленно заносил этот вопрос в список своих будущих дел, готовясь к претворению в жизнь мечты Артура. Его дружба с верховным королем была так удивительна и прочна, что он делал это как само собой разумеющееся.
У меня мелькнула мысль, найдется ли в этой дружбе место для меня, но Бедивер рассказывал о приключениях Грифлета со щенком, и мы расхохотались, забыв обо всем остальном. К тому времени, когда мы пошли в монастырь, неуверенность перестала терзать меня, и я даже забыла о раздражении, вызванном непрошеным вниманием моего кузена.
28
МАЭЛГОН
Дружественный настрой прошедшего вечера не оставлял нас и на следующее утро, когда мы отправились в амфитеатр.
Я шла между Артуром и Бедивером, безжалостно издевавшимися над моими стараниями идти в ногу с их широкими шагами. Забавляясь с радостно скачущим Цезарем и поддавшись настроению всеобщей приязни, я не поняла, что мы направляемся в сторону нелепого сооружения, напоминавшего Стоячие Камни, пока не оказалась рядом с ним. Я попятилась, потому что входить в это странное место мне не хотелось, но вдруг в голове у меня эхом прозвучал голос Кевина: «Какая же ты дочь кельта…»
Когда мужчины оглянулись, не понимая причины моего замешательства, я вздернула подбородок и, вздохнув, взяла их обоих за руки. Если они рисковали, значит, и я могла это сделать.
Внутри каменной раковины поднимались крутые ряды, между которыми росли сорняки, и мы прошли почти полпути до верха. Наконец Артур сел и усадил щенка у наших ног.
– Мерлин говорит, что легионеры построили это для проведения военных занятий, – сказал Артур, обводя рукой стадион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Так мы и стояли бок о бок, пока вокруг нас одобрительно ревел зал. Пребывание в центре всеобщего внимания опьяняет, и к тому времени, когда толпа притихла и Артур повел меня к столу, голова моя шла кругом. Путь нам преградил богато одетый человек. У него были такие же, как и у меня, светло-каштановые волосы, не белокурые и не рыжие, и я поняла, что это мой кузен Маэлгон.
Когда он по-родственному обнимал меня, его губы улыбались, но взгляд был холоден.
– Артуру очень повезло, – сказал он елейно, и я с трудом сдержалась, чтобы не оттолкнуть его.
Слегка улыбнувшись, я поинтересовалась:
– Где твоя королева, кузен?
– О, ей нездоровится. Боюсь, что у нее очередной приступ хандры, и неизвестно, сможет ли она быть завтра на скачках.
Я пробормотала какие-то сочувственные слова. Интересно, знает ли она о непристойном предложении, которое ее муж сделал моему отцу? А может быть, ей пришлось бы это по душе: она получила бы возможность избавиться от приторной власти этого назойливого человека.
После того как мы заняли свои места, поднялся мужчина с обликом воина и в одежде монаха и вознес молитву христианскому богу. Его манера говорить приковывала к себе внимание, и я спросила Артура, кто это.
– Аббат местного монастыря, – последовал ответ. – Маэлгон говорит, что он один из самых лучших воинов, но отказался от карьеры солдата, чтобы основать здесь монастырь. Я встречал подобных ему людей и раньше. Они многого добились в жизни, а потом отреклись от мирской суеты, чтобы посвятить себя богу. Но случай с этим человеком меня немного огорчил, – добавил он вполголоса. – Я предпочел бы, чтобы он помогал Делу как воин, а не молился о моей душе.
Маэлгон сидел с другой стороны от меня, постоянно задевая мою ногу или касаясь руки. Я отодвинулась, но приставания не прекратились, поэтому, когда мы уже немного подкрепились, я повернулась спиной к своему кузену и села лицом к Артуру.
Мы поболтали о планах на следующий день, и Артур сказал, что пригласил меня поехать с ним в амфитеатр, если, конечно, мне не будет там скучно.
– Войско согласилось устроить для нас парад, и я хочу посмотреть, что было сделано для кавалерии, – объяснил он. – А если тебе захочется что-нибудь купить, я уверен, что известие о твоем прибытии привлечет в город ремесленников и ювелиров со всех окрестностей.
– Я лучше посмотрю на всадников, чем буду торговаться из-за побрякушек, – усмехнулась я. – В конце концов, судьба королевства зависит от состояния наших войск, а не от содержания моей шкатулки с драгоценностями.
Артур хмыкнул, наклонился ко мне и доверительно шепнул:
– Кто знает? На драгоценности, которые ты купишь сейчас, можно будет в трудные времена содержать кавалерию.
Его бодрость и заговорщический вид нравились мне, и он снова заворожил меня.
Остальная часть обеда прошла так же – что-то Артур произносил для всех присутствующих, а что-то предназначалось только мне. Это усиливало непривычное возбуждение, и я внимательно слушала своего жениха и наблюдала за ним, словно котенок, следящий за мелькающей тенью. Я и не заметила, как Маэлгон прижался ко мне, пытаясь вклиниться в разговор.
К счастью, Артур смотрел в другую сторону, когда рука Маэлгона скользнула между моих бедер и я шарахнулась от него, как косуля из кустов, беспредельно потрясенная и возмущенная. Я инстинктивно вытянула руку, но не успела развернуться и ткнуть локтем в живот кузена, потому что Артур повернулся ко мне.
Видимо, мое лицо было разъяренным, поскольку верховный король нахмурился и спросил, все ли в порядке.
Я торопливо кивнула, что-то пробормотав сквозь сжатые зубы, и оттолкнула руку Маэлгона, притворившись, что сметаю крошки с подола. Поверившись к своему кузену, я гневно посмотрела на него, но взгляд Маэлгона был бесстрастен, словно ничего не случилось. Я подумала, что впредь мне придется позаботиться о том, чтобы не садиться рядом с ним.
Когда со столов убрали, Артур позвал Грифлета, и мальчик подбежал, ведя на поводке Цезаря.
– Прекрасный щенок и очень храбрый, – сказал Артур, забирая поводок у паренька и наклоняясь, чтобы погладить пса. – Мы с ним уже познакомились до обеда.
Цезарь довольно вилял хвостом, прижимая уши и обнажая свои щенячьи зубы.
– Готов поспорить, что он станет крупнее всех собак, которых я когда-либо видел, – размышлял Артур. – Может быть, даже потяжелее шотландских гончих. И если он будет таким же злым на охоте, как на псарне, то наверняка вырастет храбрым псом. Судя по всему, на севере есть еще собаки той же породы, и я думаю, что нам надо достать для него суку.
– Ангус с радостью пришлет ее, – уверила его я, – хотя не знаю, сумеет ли довезти. Ты не представляешь, насколько тяжело везти щенка!
– Что-нибудь придумаем, – уверенно ответил Артур, и я взглянула на Бедивера.
Первый рыцарь уже мысленно заносил этот вопрос в список своих будущих дел, готовясь к претворению в жизнь мечты Артура. Его дружба с верховным королем была так удивительна и прочна, что он делал это как само собой разумеющееся.
У меня мелькнула мысль, найдется ли в этой дружбе место для меня, но Бедивер рассказывал о приключениях Грифлета со щенком, и мы расхохотались, забыв обо всем остальном. К тому времени, когда мы пошли в монастырь, неуверенность перестала терзать меня, и я даже забыла о раздражении, вызванном непрошеным вниманием моего кузена.
28
МАЭЛГОН
Дружественный настрой прошедшего вечера не оставлял нас и на следующее утро, когда мы отправились в амфитеатр.
Я шла между Артуром и Бедивером, безжалостно издевавшимися над моими стараниями идти в ногу с их широкими шагами. Забавляясь с радостно скачущим Цезарем и поддавшись настроению всеобщей приязни, я не поняла, что мы направляемся в сторону нелепого сооружения, напоминавшего Стоячие Камни, пока не оказалась рядом с ним. Я попятилась, потому что входить в это странное место мне не хотелось, но вдруг в голове у меня эхом прозвучал голос Кевина: «Какая же ты дочь кельта…»
Когда мужчины оглянулись, не понимая причины моего замешательства, я вздернула подбородок и, вздохнув, взяла их обоих за руки. Если они рисковали, значит, и я могла это сделать.
Внутри каменной раковины поднимались крутые ряды, между которыми росли сорняки, и мы прошли почти полпути до верха. Наконец Артур сел и усадил щенка у наших ног.
– Мерлин говорит, что легионеры построили это для проведения военных занятий, – сказал Артур, обводя рукой стадион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130