.. или устремлялись вперед по тропе,
чтобы ждать моего приближения. Я чувствовал на себе их взгляды, холодные,
мертвые, злобные.
Показалось небольшое возвышение, поросшее призрачными папоротниками,
в них скрывались другие теневые фигуры, они толкали друг друга, теснились
и следовали за мной, а я продолжал свой путь мимо призрачных кустарников.
И с каждым шагом все сильнее становилось чувство одиночества, мучительнее
голод и жажда.
Я миновал ворота и вышел на тропу, которая быстро расширилась,
превратившись в большую дорогу. Эта дорога, извиваясь, тянулась по
безграничной облачной равнине. По дороге двигались другие тени, тени
мужчин и женщин, старых и молодых, тени детей и животных... но ни одной
тени нечеловеческой или неземной.
Они напоминали фигуры, состоящие из густого тумана, замерзшего
тумана. Они шли быстро и медленно, стояли и бежали, группами и в одиночку.
Когда они обгоняли меня или я обгонял их, я чувствовал на себе их взгляды.
Казалось, они представители всех времен и народов, эти теневые люди.
Тут и худой египетский жрец, на плече которого сидела теневая кошка; при
виде меня она изогнула спину и беззвучно зашипела... три римских
легионера, на их головах более темным туманом круглые, тесно прилегающие
шлемы; проходя мимо, они подняли теневые руки в древнем приветствии.
Греческие воины в шлемах с теневыми плюмажами, теневые женщина,
которых несли в носилках теневые рабы... однажды мимо прошла группа
маленьких людей на волосатых маленьких пони; на спинах у людей призрачные
луки, раскосые глаза смотрят на меня... а вот и тень ребенка, которая
долго шла рядом со мной, протягивая руки к огненной лини, которая вела
меня... тащила меня... куда?
Дорога шла все дальше и дальше. Она все более заполнялась тенями
людей, и я увидел, что многие идут и навстречу мне. Потом справа от меня,
на туманной равнине, начал разгораться тусклый свет... как сверкание огней
святого Эльма, огней мертвых... среди монолитов.
Свет превратился в ущербную луну, которая лежала на равнине, как
огромные ворота. Она бросала на равнину дорожку пепельного света, и
теневые люди с дороги устремились на эту дорожку. Не все. Одна тень
остановилась возле меня; с мощным телом; в конической шапке с плюмажем, с
плащом, который развевался на ветру, не ощутимом для меня; этот ветер
будто стремился разорвать большое тело в клочья. Человек прошептал:
- Пожиратель теней ест много.
Я повторил:
- Пожиратель теней?
И почувствовал на себе его внимательный взгляд. Он ответил голосом, в
котором слышался шорох гниющих ядовитых листьев:
- Хе-хе-хе... девственник! Новорожденный в этом восхитительном мире!
Ты ничего не знаешь о Пожирателе теней? Хе-хе-хе.. но это единственная
форма смерти в этом мире, и те, кто устал от него, идут туда. Ты этого еще
не понимаешь, потому что он еще не проявил себя полностью. Глупцы! -
прошептал он яростно. - Они должны были научиться, как научился я,
получать пищу в том мире, откуда пришли. Не теневую пищу... нет, нет,
нет... настоящую плоть, тело и душу... душу, хе-хе-хе!
Теневая рука ухватилась за сверкающую нить и отдернулась, как
обожженная... большая тень скорчилась от боли. Шелестящий голос стал
злобным высоким воем.
- Ты идешь на свой брачный пир... у своей брачной постели...
прекрасный стол из плоти, тела и души... из жизни. Возьми меня с собой,
новобрачный; возьми меня с собой. Я многому могу научить тебя! А цена -
несколько крошек с твоего стола... лишь малая доля твоей невесты.
Что-то собиралось в воротах ущербной луны; что-то сгущалось на ее
сверкающей поверхности... бездонные черные тени собирались в гигантское,
лишенное черт лицо. Нет, не лишенное черт: виднелись два отверстия глаз,
сквозь которые пробивалось тусклое сияние. Бесформенный разинутый рот, и
дергающаяся лента мертвого света высовывалась изо рта, как язык. Язык
слизывал тени и уносил их в рот, и губы закрывались за ними... затем снова
открывались, и снова высовывался язык...
- О мой голод! О моя жажда и мой голод! Возьми меня с собой,
новобрачный... к твоей невесте. Я многому смогу научить тебя... за такую
малую плату...
Я ударил бормочущую тень и бежал от ее смертоносного шепота; бежал,
закрыв теневыми руками глаза, чтобы не видеть это ужасное лицо...
- Голодай, тень... кормись только там и тогда, где и когда я прикажу.
Жаждай, тень... пей только там и тогда, где и когда я прикажу...
Теперь я знал. Знал, куда тянет меня серебряная нить, я рвал ее
теневыми руками, но не мог разорвать. Пытался бежать назад, сопротивлялся,
но она поворачивала меня и неумолимо тащила вперед.
Я знал... что нахожусь на пути к еде и питью... к своему брачному
пиру... к моей невесте - Элен!
Ее тело, ее кровь, ее жизнь должны утолить мой голод и мою жажду.
К Элен!
В теневом мире посветлело. Он стал прозрачнее. В нем появились более
тяжелые, темные тени. Они уплотнялись, и земля теней исчезла.
Я был в старом доме. Здесь же Элен, и Билл, и Мак Канн, и человек,
которого я не знаю; смуглый худой человек с тонким аскетическим лицом и
белоснежными волосами. Но погоди... это ведь Рикори...
Сколько времени пробыл я в теневом мире?
Голоса доносились до меня негромким гудением, слов я не различал.
Меня не интересовало, о чем они говорят. Все мое существо было
сосредоточено на Элен. Я умирал с голоду от нее, жаждал ее... я должен
есть и пить...
Я подумал: "Если я это сделаю... она умрет!" Потом подумал: "Пусть
умирает. Я хочу есть и пить".
Она резко подняла голову. Я знал, что она почувствовала мое
присутствие. Обернулась и посмотрела прямо на меня. Увидела меня... Я
знал, что она меня видит. Лицо ее побледнело... на нем отразилась жалость.
Золото ее глаз потемнело от гнева, в котором светилось полное понимание...
потом стало нежным. Маленький круглый подбородок затвердел, красный рот с
оттенком древности стал загадочным. Она встала и что-то сказала остальным.
Я увидел, как они недоверчиво смотрят на нее, потом осматривают комнату.
Кроме Рикори, который смотрел только на нее, его строгое лицо смягчилось.
Теперь я стал понимать слова. Элен сказала:
- Я сражусь с Дахут. Дайте мне час. Я знаю, что делаю. - Волна краски
залила ее лицо. - Поверьте, я знаю.
Я увидел, как Рикори склонился и поцеловал ее руку; он поднял голову,
и на лице его была железная уверенность.
- И я знаю... вы победите, мадонна... а если проиграете, будьте
уверены, что я отомщу.
Она вышла из комнаты. Тень, которой был я, поползла за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
чтобы ждать моего приближения. Я чувствовал на себе их взгляды, холодные,
мертвые, злобные.
Показалось небольшое возвышение, поросшее призрачными папоротниками,
в них скрывались другие теневые фигуры, они толкали друг друга, теснились
и следовали за мной, а я продолжал свой путь мимо призрачных кустарников.
И с каждым шагом все сильнее становилось чувство одиночества, мучительнее
голод и жажда.
Я миновал ворота и вышел на тропу, которая быстро расширилась,
превратившись в большую дорогу. Эта дорога, извиваясь, тянулась по
безграничной облачной равнине. По дороге двигались другие тени, тени
мужчин и женщин, старых и молодых, тени детей и животных... но ни одной
тени нечеловеческой или неземной.
Они напоминали фигуры, состоящие из густого тумана, замерзшего
тумана. Они шли быстро и медленно, стояли и бежали, группами и в одиночку.
Когда они обгоняли меня или я обгонял их, я чувствовал на себе их взгляды.
Казалось, они представители всех времен и народов, эти теневые люди.
Тут и худой египетский жрец, на плече которого сидела теневая кошка; при
виде меня она изогнула спину и беззвучно зашипела... три римских
легионера, на их головах более темным туманом круглые, тесно прилегающие
шлемы; проходя мимо, они подняли теневые руки в древнем приветствии.
Греческие воины в шлемах с теневыми плюмажами, теневые женщина,
которых несли в носилках теневые рабы... однажды мимо прошла группа
маленьких людей на волосатых маленьких пони; на спинах у людей призрачные
луки, раскосые глаза смотрят на меня... а вот и тень ребенка, которая
долго шла рядом со мной, протягивая руки к огненной лини, которая вела
меня... тащила меня... куда?
Дорога шла все дальше и дальше. Она все более заполнялась тенями
людей, и я увидел, что многие идут и навстречу мне. Потом справа от меня,
на туманной равнине, начал разгораться тусклый свет... как сверкание огней
святого Эльма, огней мертвых... среди монолитов.
Свет превратился в ущербную луну, которая лежала на равнине, как
огромные ворота. Она бросала на равнину дорожку пепельного света, и
теневые люди с дороги устремились на эту дорожку. Не все. Одна тень
остановилась возле меня; с мощным телом; в конической шапке с плюмажем, с
плащом, который развевался на ветру, не ощутимом для меня; этот ветер
будто стремился разорвать большое тело в клочья. Человек прошептал:
- Пожиратель теней ест много.
Я повторил:
- Пожиратель теней?
И почувствовал на себе его внимательный взгляд. Он ответил голосом, в
котором слышался шорох гниющих ядовитых листьев:
- Хе-хе-хе... девственник! Новорожденный в этом восхитительном мире!
Ты ничего не знаешь о Пожирателе теней? Хе-хе-хе.. но это единственная
форма смерти в этом мире, и те, кто устал от него, идут туда. Ты этого еще
не понимаешь, потому что он еще не проявил себя полностью. Глупцы! -
прошептал он яростно. - Они должны были научиться, как научился я,
получать пищу в том мире, откуда пришли. Не теневую пищу... нет, нет,
нет... настоящую плоть, тело и душу... душу, хе-хе-хе!
Теневая рука ухватилась за сверкающую нить и отдернулась, как
обожженная... большая тень скорчилась от боли. Шелестящий голос стал
злобным высоким воем.
- Ты идешь на свой брачный пир... у своей брачной постели...
прекрасный стол из плоти, тела и души... из жизни. Возьми меня с собой,
новобрачный; возьми меня с собой. Я многому могу научить тебя! А цена -
несколько крошек с твоего стола... лишь малая доля твоей невесты.
Что-то собиралось в воротах ущербной луны; что-то сгущалось на ее
сверкающей поверхности... бездонные черные тени собирались в гигантское,
лишенное черт лицо. Нет, не лишенное черт: виднелись два отверстия глаз,
сквозь которые пробивалось тусклое сияние. Бесформенный разинутый рот, и
дергающаяся лента мертвого света высовывалась изо рта, как язык. Язык
слизывал тени и уносил их в рот, и губы закрывались за ними... затем снова
открывались, и снова высовывался язык...
- О мой голод! О моя жажда и мой голод! Возьми меня с собой,
новобрачный... к твоей невесте. Я многому смогу научить тебя... за такую
малую плату...
Я ударил бормочущую тень и бежал от ее смертоносного шепота; бежал,
закрыв теневыми руками глаза, чтобы не видеть это ужасное лицо...
- Голодай, тень... кормись только там и тогда, где и когда я прикажу.
Жаждай, тень... пей только там и тогда, где и когда я прикажу...
Теперь я знал. Знал, куда тянет меня серебряная нить, я рвал ее
теневыми руками, но не мог разорвать. Пытался бежать назад, сопротивлялся,
но она поворачивала меня и неумолимо тащила вперед.
Я знал... что нахожусь на пути к еде и питью... к своему брачному
пиру... к моей невесте - Элен!
Ее тело, ее кровь, ее жизнь должны утолить мой голод и мою жажду.
К Элен!
В теневом мире посветлело. Он стал прозрачнее. В нем появились более
тяжелые, темные тени. Они уплотнялись, и земля теней исчезла.
Я был в старом доме. Здесь же Элен, и Билл, и Мак Канн, и человек,
которого я не знаю; смуглый худой человек с тонким аскетическим лицом и
белоснежными волосами. Но погоди... это ведь Рикори...
Сколько времени пробыл я в теневом мире?
Голоса доносились до меня негромким гудением, слов я не различал.
Меня не интересовало, о чем они говорят. Все мое существо было
сосредоточено на Элен. Я умирал с голоду от нее, жаждал ее... я должен
есть и пить...
Я подумал: "Если я это сделаю... она умрет!" Потом подумал: "Пусть
умирает. Я хочу есть и пить".
Она резко подняла голову. Я знал, что она почувствовала мое
присутствие. Обернулась и посмотрела прямо на меня. Увидела меня... Я
знал, что она меня видит. Лицо ее побледнело... на нем отразилась жалость.
Золото ее глаз потемнело от гнева, в котором светилось полное понимание...
потом стало нежным. Маленький круглый подбородок затвердел, красный рот с
оттенком древности стал загадочным. Она встала и что-то сказала остальным.
Я увидел, как они недоверчиво смотрят на нее, потом осматривают комнату.
Кроме Рикори, который смотрел только на нее, его строгое лицо смягчилось.
Теперь я стал понимать слова. Элен сказала:
- Я сражусь с Дахут. Дайте мне час. Я знаю, что делаю. - Волна краски
залила ее лицо. - Поверьте, я знаю.
Я увидел, как Рикори склонился и поцеловал ее руку; он поднял голову,
и на лице его была железная уверенность.
- И я знаю... вы победите, мадонна... а если проиграете, будьте
уверены, что я отомщу.
Она вышла из комнаты. Тень, которой был я, поползла за ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59