С позиций нравственности вопрос заключается в том, избавляется ли человек ничтожный, в силу самого ничтожества своего от безрассудства; спасает ли человека безрассудного само его безрассудство от ничтожества?
После вызванного словами юного Кларенса общего смеха завязался спор, из тех, что нередко возникают в светском кругу. Потом гостям подали кофе, и лакей вполголоса доложил Адриену, что миссис Дорайе Фори очень нужно поговорить с ним. Адриен, однако, не захотел идти к ней один.
– Сейчас, – сказал он, потягивая из чашечки кофе. Мужчины продолжили свой разговор, проверяя глубины юридических познаний Брендона Фори; глубины же эти отвечали им одним только глухим и невнятным эхом. Умудренный опытом адвокат не решался утверждать, что брак этот недействителен; не утверждал он, однако, и противного – того, что его нельзя будет счесть таковым. Он-то думает, что, вообще говоря, из этого ничего не выйдет, но вместе с тем полагает, что попытаться все-таки стоит. Ведь осуществленный и неосуществленный брачный союз – вещи совершенно разные…
– Боже мой! – вскричал Адриен. – Так неужели же закон это признает? Подумать только, это с его стороны почти что гуманно!
Адриену еще раз доложили, что миссис Дорайе Фори очень нужно поговорить с ним.
– И зачем это я ей понадобился? – воскликнул Адриен, в глубине души довольный тем, что его вера в женщину получила подкрепление. Не приходится сомневаться, торт сделал свое дело.
Как только мужчины вернулись в общество прекрасных дам, они действительно в этом убедились. Все молодые девицы столпились возле стола, на котором красовался торт, оставляя, однако, известные просветы для того, чтобы те, что сидели поодаль в креслах, могли любоваться представшей перед ними картиной и вставлять свои пояснения и замечания, то и дело возникавшие при новых взрывах удивления по поводу того, что неизвестно откуда появилось вдруг на столе. Войдя туда с несколько виноватыми лицами, какие бывают у мужчин, находившихся только что в атмосфере большей свободы, галантные кавалеры в свою очередь окружили привлекавший всеобщее любопытство предмет.
– Послушай, Адриен! – вскричала миссис Дорайя. – Адриен, где ты? Подойди, пожалуйста, ко мне. Расскажи мне все толком! Как этот торт сюда попал? Чей он? Чего это ради он здесь? Ты все знаешь, ведь ты же его и притащил. Клара видела, как ты вносил его в комнату. Что все это значит? Я требую, чтобы ты мне сейчас же ответил. Не испытывай мое терпение, Адриен.
Ну конечно же, миссис Дорайя заменяла собою двадцатерых. Сосредоточенность и стремительность каждого ее движения и ее возбужденное раскрасневшееся лицо говорили о том, что в душу ей закралось подозрение.
– Поверьте, я обязан был его сюда принести, – оправдывался Адриен.
– Отвечай на мой вопрос! Мудрый юноша поклонился:
– Непременно отвечу. Торт этот доставлен сюда из дома некой особы по имени Берри. Принадлежит он частично вам, частично мне, частично – Кларе и всем остальным членам нашей семьи на равных началах: по этой причине он и находится здесь…
– Вот как! Продолжай!
– Он означает, милая тетушка, то, что обычно означает такого рода торт.
– Ах, так вот что это был за завтрак! И еще кольцо! Адриен! А где Ричард?
Миссис Дорайе все еще не хотелось верить постигшему их чудовищному несчастью.
Но стоило Адриену сказать, что Ричард уехал из города, как все еще теплившаяся в ней надежда оставила ее.
– Несчастный мальчик погубил себя! – вскричала она и бессильно опустилась в кресло. Она вся дрожала.
Ах уж эта Система! Все те сетования и причитания, которые изливают благородные дамы наместо проклятий и брани, миссис Дорайя целым потоком выплеснула теперь на Систему. Она, не колеблясь, заявила, что брат ее заслужил это наказание. Его, мрачного слабовольного упрямца, настигла справедливая расплата. Теперь-то он прозреет! Но какою ценой! Какую жертву ему пришлось принести!
Миссис Дорайя приказала Адриену рассказать все подробно.
С печалью в голосе мудрый юноша повторил ей слова Берри:
– Он обвенчался сегодня утром в половине двенадцатого или без двадцати двенадцать, получив на то разрешение, в Кенсингтонской приходской церкви.
– Так вот какая у него была назначена встреча! – пробормотала миссис Дорайя.
– Теперь понятно, почему этот торт предназначался на завтрак! – прошептала еще одна представительница прекрасного пола.
– И это было его обручальное кольцо! – вскричала третья.
Мужчины молчали; лица их вытянулись. Клара вся похолодела, но сохраняла спокойствие. И она, и ее мать старались не дать своим взглядам встретиться.
– И это как раз та мерзкая деревенская особа?
– К сожалению моему, должен вам сказать, что та, кого он осчастливил, действительно, девушка с фермы и притом папистка, – сказал Адриен огорченным, но решительным голосом.
Тут женщины все разом зашумели.
– Брендон! – вскричала Дорайя. Она была натура решительная. Мысли сразу же претворялись у нее в поступки. – Брендон! – она отвела адвоката немного в сторону. – А нельзя разве догнать их и разлучить? Мне нужен ваш совет. Неужели мы не можем добиться, чтобы они расстались? Он же еще совершеннейший мальчишка! Какой будет позор, если ему дадут попасть в силки этой злокозненной особы! Она погубит его навеки. Неужели же мы ничем не можем этому помешать, Брендон?
Почтенного адвоката разбирал смех.
– Насколько я наслышан о молодожене, мне думается, что это дело пропащее, – ответил он.
– Я говорю о законе, Брендон. Неужели мы не можем получить от одного из судей приказа тотчас же догнать их и разлучить?
– Как, сейчас?
– Да!
Брендон ответил, что, к сожалению, это не в его силах.
– Но вы же можете зайти к одному из ваших судей, Брендон?
Брендон ответил, что судьи много работают и что после обеда они все до одного спят.
– Так вы это сделаете завтра утром, как только встанете? Вы мне обещаете это сделать, Брендон?.. Или обратитесь в полицию, и они отправят полицейского на поиски. Милый мой Брендон! Умоляю… умоляю вас помочь нам в этой ужасной беде. Бедный брат мой этого не перенесет. Мне кажется, что он простит все что угодно, но только не это. Вы не представляете себе, какое значение он придает чистоте крови.
Брендон многозначительно кивнул Адриену, призывая его вступить в разговор и ему помочь.
– Что с вами такое, тетушка? – спросил мудрый юноша. – Вы хотите, чтобы какой-то грубиян-полисмен погнался за ними и насильно их разлучил?
– Завтра! – многозначительно протянул Брендон.
– А не будет ли это… уже поздно? – заметил Адриен. Миссис Дорайя горестно вздохнула: это была ее последняя надежда.
– Сами видите… – начал Адриен.
– Да! Да! – миссис Дорайя больше уже не нуждалась ни в каких его разъяснениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
После вызванного словами юного Кларенса общего смеха завязался спор, из тех, что нередко возникают в светском кругу. Потом гостям подали кофе, и лакей вполголоса доложил Адриену, что миссис Дорайе Фори очень нужно поговорить с ним. Адриен, однако, не захотел идти к ней один.
– Сейчас, – сказал он, потягивая из чашечки кофе. Мужчины продолжили свой разговор, проверяя глубины юридических познаний Брендона Фори; глубины же эти отвечали им одним только глухим и невнятным эхом. Умудренный опытом адвокат не решался утверждать, что брак этот недействителен; не утверждал он, однако, и противного – того, что его нельзя будет счесть таковым. Он-то думает, что, вообще говоря, из этого ничего не выйдет, но вместе с тем полагает, что попытаться все-таки стоит. Ведь осуществленный и неосуществленный брачный союз – вещи совершенно разные…
– Боже мой! – вскричал Адриен. – Так неужели же закон это признает? Подумать только, это с его стороны почти что гуманно!
Адриену еще раз доложили, что миссис Дорайе Фори очень нужно поговорить с ним.
– И зачем это я ей понадобился? – воскликнул Адриен, в глубине души довольный тем, что его вера в женщину получила подкрепление. Не приходится сомневаться, торт сделал свое дело.
Как только мужчины вернулись в общество прекрасных дам, они действительно в этом убедились. Все молодые девицы столпились возле стола, на котором красовался торт, оставляя, однако, известные просветы для того, чтобы те, что сидели поодаль в креслах, могли любоваться представшей перед ними картиной и вставлять свои пояснения и замечания, то и дело возникавшие при новых взрывах удивления по поводу того, что неизвестно откуда появилось вдруг на столе. Войдя туда с несколько виноватыми лицами, какие бывают у мужчин, находившихся только что в атмосфере большей свободы, галантные кавалеры в свою очередь окружили привлекавший всеобщее любопытство предмет.
– Послушай, Адриен! – вскричала миссис Дорайя. – Адриен, где ты? Подойди, пожалуйста, ко мне. Расскажи мне все толком! Как этот торт сюда попал? Чей он? Чего это ради он здесь? Ты все знаешь, ведь ты же его и притащил. Клара видела, как ты вносил его в комнату. Что все это значит? Я требую, чтобы ты мне сейчас же ответил. Не испытывай мое терпение, Адриен.
Ну конечно же, миссис Дорайя заменяла собою двадцатерых. Сосредоточенность и стремительность каждого ее движения и ее возбужденное раскрасневшееся лицо говорили о том, что в душу ей закралось подозрение.
– Поверьте, я обязан был его сюда принести, – оправдывался Адриен.
– Отвечай на мой вопрос! Мудрый юноша поклонился:
– Непременно отвечу. Торт этот доставлен сюда из дома некой особы по имени Берри. Принадлежит он частично вам, частично мне, частично – Кларе и всем остальным членам нашей семьи на равных началах: по этой причине он и находится здесь…
– Вот как! Продолжай!
– Он означает, милая тетушка, то, что обычно означает такого рода торт.
– Ах, так вот что это был за завтрак! И еще кольцо! Адриен! А где Ричард?
Миссис Дорайе все еще не хотелось верить постигшему их чудовищному несчастью.
Но стоило Адриену сказать, что Ричард уехал из города, как все еще теплившаяся в ней надежда оставила ее.
– Несчастный мальчик погубил себя! – вскричала она и бессильно опустилась в кресло. Она вся дрожала.
Ах уж эта Система! Все те сетования и причитания, которые изливают благородные дамы наместо проклятий и брани, миссис Дорайя целым потоком выплеснула теперь на Систему. Она, не колеблясь, заявила, что брат ее заслужил это наказание. Его, мрачного слабовольного упрямца, настигла справедливая расплата. Теперь-то он прозреет! Но какою ценой! Какую жертву ему пришлось принести!
Миссис Дорайя приказала Адриену рассказать все подробно.
С печалью в голосе мудрый юноша повторил ей слова Берри:
– Он обвенчался сегодня утром в половине двенадцатого или без двадцати двенадцать, получив на то разрешение, в Кенсингтонской приходской церкви.
– Так вот какая у него была назначена встреча! – пробормотала миссис Дорайя.
– Теперь понятно, почему этот торт предназначался на завтрак! – прошептала еще одна представительница прекрасного пола.
– И это было его обручальное кольцо! – вскричала третья.
Мужчины молчали; лица их вытянулись. Клара вся похолодела, но сохраняла спокойствие. И она, и ее мать старались не дать своим взглядам встретиться.
– И это как раз та мерзкая деревенская особа?
– К сожалению моему, должен вам сказать, что та, кого он осчастливил, действительно, девушка с фермы и притом папистка, – сказал Адриен огорченным, но решительным голосом.
Тут женщины все разом зашумели.
– Брендон! – вскричала Дорайя. Она была натура решительная. Мысли сразу же претворялись у нее в поступки. – Брендон! – она отвела адвоката немного в сторону. – А нельзя разве догнать их и разлучить? Мне нужен ваш совет. Неужели мы не можем добиться, чтобы они расстались? Он же еще совершеннейший мальчишка! Какой будет позор, если ему дадут попасть в силки этой злокозненной особы! Она погубит его навеки. Неужели же мы ничем не можем этому помешать, Брендон?
Почтенного адвоката разбирал смех.
– Насколько я наслышан о молодожене, мне думается, что это дело пропащее, – ответил он.
– Я говорю о законе, Брендон. Неужели мы не можем получить от одного из судей приказа тотчас же догнать их и разлучить?
– Как, сейчас?
– Да!
Брендон ответил, что, к сожалению, это не в его силах.
– Но вы же можете зайти к одному из ваших судей, Брендон?
Брендон ответил, что судьи много работают и что после обеда они все до одного спят.
– Так вы это сделаете завтра утром, как только встанете? Вы мне обещаете это сделать, Брендон?.. Или обратитесь в полицию, и они отправят полицейского на поиски. Милый мой Брендон! Умоляю… умоляю вас помочь нам в этой ужасной беде. Бедный брат мой этого не перенесет. Мне кажется, что он простит все что угодно, но только не это. Вы не представляете себе, какое значение он придает чистоте крови.
Брендон многозначительно кивнул Адриену, призывая его вступить в разговор и ему помочь.
– Что с вами такое, тетушка? – спросил мудрый юноша. – Вы хотите, чтобы какой-то грубиян-полисмен погнался за ними и насильно их разлучил?
– Завтра! – многозначительно протянул Брендон.
– А не будет ли это… уже поздно? – заметил Адриен. Миссис Дорайя горестно вздохнула: это была ее последняя надежда.
– Сами видите… – начал Адриен.
– Да! Да! – миссис Дорайя больше уже не нуждалась ни в каких его разъяснениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171