Пускаться на еще больший риск он уже не хотел. После недолгих размышлений он решил во всем положиться на время. Время так или иначе все разрешит. Христиане, равно как и язычники, привыкли приводить эти слова в оправдание того, что они сидят сложа руки, «позабыв», говорится в «Котомке пилигрима», «что исчадия ада отнюдь не складывают оружие».
В то время как она брела по берегу со своим забавным спутником, Люси было о чем подумать. Ее ненаглядный участвовал в гонках. Лорд Маунтфокон дал выстрел с борта «Императрицы», и яхты ринулись в море, и сердечко ее тревожно забилось, когда яхта Ричарда понеслась на всех парусах. К тревоге этой присоединилось охватившее ее странное чувство, оттого что она идет теперь рядом с родственником Ричарда, с человеком, который так долго жил с ним бок о бок. А сверх того – еще и мысль, что, может быть, сегодня же вечером ей придется предстать перед столь страшным для нее свекром.
– О, мистер Харли! – воскликнула она. – Мы действительно поедем туда сегодня вечером? И я тоже? – Она запнулась. – Он захочет меня видеть?
– Вот как раз об этом-то мне и надо бы с вами поговорить, – сказал Адриен. – Нашему мальчику я уже на это ответил, только он меня не совсем правильно понял. Местоимение второго лица множественного числа горячее сердце легко может неправильно истолковать. Я сказал «увидеть вас», а он вообразил… миссис Ричард, я уверен, что вы-то меня поймете. Именно сейчас, может быть, благоразумнее… когда отец с сыном сводят счеты, снохе лучше держаться в стороне… положения…
Люси вскинула на него свои голубые глаза. Пугливая минутная радость, что страшная встреча откладывается, тут же сменилась тревожной настороженностью.
– Как, мистер Харли! По-вашему, ему лучше ехать сначала одному?
– Да, таково мое мнение. Но все дело в том, что он такой любящий муж, что, по-видимому, уговорить его уехать от вас окажется свыше человеческих сил.
– Но я уговорю его, мистер Харли.
– Может быть, если вы…
– Нет ничего, чего бы я не сделала ради его счастья, – пробормотала Люси.
Мудрый юноша пожал ей руку в знак, хоть и вялого, но одобрения. Они шли и шли до тех пор, пока яхты не исчезли за мысом.
– А он должен ехать сегодня вечером, мистер Харли? – спросила она, и в голосе ее прозвучало волнение – яхта Ричарда скрылась с глаз.
– Боюсь, что даже вашего красноречия не хватит на то, чтобы убедить его покинуть вас сегодня же вечером, – галантно ответил Адриен. – Впрочем, я должен сказать вам, что я и о себе забочусь. Чтобы добраться до острова, мне пришлось потратить целый день, и с меня этого хватит. Нет ни малейшей необходимости торопиться обратно; мысль эта могла возникнуть только у такого порывистого существа, как этот юноша. Вы должны повлиять на него, миссис Ричард. Мужчины устроены так, что ими надо управлять, а женщины для этого и рождены. Ну так вот, если бы вы, например, дали ему понять, что вы не хотите ехать сегодня вечером, а дня через два он бы догадался, что вам гораздо больше хочется… вы бы могли сделать вид, что вам это очень неприятно. Видите ли, если вы возьмете все на себя, этому буйному молодому человеку не придется тратить столько усилий на то, чтобы убедить баронета. Оба они, и он и отец, натуры до крайности чувствительные, и, к сожалению, отец его не из тех, кто поддается прямому убеждению. На первый взгляд может показаться странным, что я вам это предлагаю, но все складывается так, что именно на вашу долю выпадает задача через сына повлиять на отца. После того как возвращение блудного сына его окончательно успокоит, вы, которая способствовали всему этому издалека, естественно попадаете в круг, озаренный отеческою улыбкой – он уже будет знать, что все это дело ваших рук. Другого пути я не вижу. Стоит только Ричарду заподозрить, что отец его в настоящее время и видеть не хочет своей снохи, враждебные отношения будут продолжаться, разрыв только усугубится, все станет еще хуже, и этому, как видно, не будет конца.
Адриен пристально на нее посмотрел, как бы спрашивая ее: способны ли вы на такое самоотвержение? Ей действительно трудно было представить себе, как это она скажет Ричарду, что хочет уклониться от этой встречи. Однако предложение Адриена звучало в унисон всем страхам ее и желаниям: она решила, что он – настоящий кладезь премудрости; бедное дитя не осталось равнодушным к его льстивым речам и к еще более тонкой лести, убеждавшей ее, что на самопожертвование она идет ради семьи, в которую ее появление внесло раздор. И она согласилась поступить так, как ей советовал Адриен.
Героя чаще всего венчает победа, и когда Ричард сошел на берег с известием, что «Блендиш» опередила «Бегуму» на семь минут и три четверти, молодая жена поспешила поцеловать его и поздравить, не выпуская из рук поваренную книгу доктора Китченера, и выказала беспокойство по поводу вина.
– Милый мой! Мистер Харли хочет у нас немного пожить, он считает, что нам незачем торопиться ехать прежде, чем он получит какие-то письма, и, право же… я бы, конечно, предпочла…
– Все понимаю! Ты струсила! – вскричал Ричард. – Ну раз так, то поедем завтра. Отличные у нас выдались гонки, ты видела?
– Ну конечно же! Я видела тебя и была уверена, что ты окажешься победителем. – И тут она снова охладила его пыл, возобновив разговор о вине. – Мистера Харли надо непременно угостить выдержанным вином, а мы-то с тобой никогда не пьем, и я ничего в этом не смыслю и не могу отличить хорошее от плохого; послал бы ты Тома за хорошим вином. Об обеде я позаботилась.
– Вот, оказывается, почему ты не пошла меня встретить!
– Прости меня, милый.
– Ну я-то тебя прощаю, а вот Маунтфокон, тот не простит, да и леди Джудит тоже считает, что тебе следовало прийти туда.
– Но ведь сердце-то мое все равно было с тобою!
Ричард приложил руку к ее груди, чтобы услыхать, как бьется ее сердечко; на глаза у нее навернулись слезы, и она убежала.
Обед, надо думать, был действительно хорошим, раз Адриен при всем желании не мог ни к чему придраться и пребывал в прекраснейшем настроении до самого его конца. Не стал он критиковать и вино, которое для него купили, а это ведь тоже означало немало. С кофе дело тоже обошлось без каких-либо осложнений. Это были первые уверенные шаги, которые должны были привести к победе над эпикурейцем, и вместе с тем Купидону пока было еще не на что жаловаться.
Выпив кофе, они вышли на воздух посмотреть закат солнца с владений леди Джудит. Ветер стих. Тучи спустились с зенита и, расположившись полукругом, простерли свои огромные раскрасневшиеся тела над морем и сушей. Гигантская багровая голова и торс, поднимаясь из волн, взирали на клонящегося долу Гипериона. Это был Бриарей; туловище его было в зубцах, брови тяжело нависли, и он простирал все свои руки к недостижимым синим вершинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171