Что вы! Не надо так думать, мистер Харли. Он держался прямо и был ни в одном глазу, вроде как вы.
– Да нет же! – мудрый юноша только кивнул головою, услыхав столь лестное для него сравнение. – Я имею в виду другой вид опьянения.
Миссис Берри вздохнула. Тут уж она ничего не могла возразить.
Адриен попросил ее сесть и успокоиться и по порядку рассказать ему, как все случилось.
Она повиновалась; невозмутимое спокойствие его привело ее в полное замешательство.
Миссис Берри, как то явствовало из ее рассказа, была не кто иная, как та самая женщина, что некогда дерзнула разглядеть истинное лицо баронета под его привычною маской и с тех пор была изгнана из Рейнема и жила на ту маленькую пенсию, которую в возмещение этого ей регулярно платили. Она была той самой женщиной, и, вспоминая об этом, она готова была обвинить Провидение в том, что оно наделило ее чрезмерным мягкосердечием. Как ей было узнать свое превратившееся в мужчину дитя? Он явился к ней под чужим именем; ни слова не было сказано о его семье. Он явился как самый обыкновенный смертный, хоть она чутьем своим угадала: есть в нем нечто такое, что делает его необыкновенным; она была уверена, что угадала. Он такую красавицу к ней привез. Так как же ей было не принять их? Она увидела, что здесь все чисто и все делается по взаимному согласию и по закону, чего же ради ей было вмешиваться в их судьбу и обрекать их на горе – ведь на свете люди так редко бывают по-настоящему счастливы! Миссис Берри рассказала и о том, как у нее отобрали кольцо.
– Схватил мою руку и за один миг стащил у меня с пальца кольцо.
У нее не возникло ни тени подозрения; расписываясь в церковной книге, она была до того взволнована, что ни о каких других подписях вовсе и не думала.
– Как я понимаю, вы очень сожалели о случившемся, – сказал Адриен.
– Разумеется, сэр, – простонала Берри, – жалела и жалею.
– И вы готовы сделать все, что от вас зависит, чтобы исправить содеянное, не так ли, сударыня?
– Разумеется, разумеется, сэр, я сделаю все, что в моих силах, – торжественно заверила его она.
– Ну конечно же, вы это сделаете, раз вы знаете эту семью. Куда же могли отправиться эти безумцы на медовый месяц?
– На остров… – неопределенно ответила миссис Берри, – не знаю, право же, только в точности, на какой, сэр! – отрезала она и за одно мгновение выскочила из ловушки, в которую попала. Раскаяние раскаянием, но она вовсе не хочет, чтобы эту милую ее сердцу чету преследовали и чтобы жестокие люди помешали их безмятежному счастью. – Завтра, с вашего позволения, мистер Харли, не сегодня!
– Приятное местечко, – заметил Адриен, улыбаясь при мысли о том, как легко он все выведал.
Сопоставив даты, он установил, что жених привез в этот дом свою невесту в тот самый день, когда уехал из Рейнема, и этого было достаточно, чтобы убедить Адриена, что здесь имел место тщательно продуманный замысел. Может быть, и случай привел его к этой старой женщине; но ясно было одно: с молодой его свел не случай.
– Ну что же, сударыня, – сказал он в ответ на ее просьбу заступиться за нее перед сэром Остином и похлопотать, чтобы тот не отнял у нее пенсию и не гневался на молодую чету, – я передам ему, что вы в этом деле только слепо исполняли чужую волю, ибо по натуре вы женщина мягкосердечная, и что вы надеетесь, что он благословит их союз. Завтра утром он будет в городе сам; но кому-то из вас двоих надо будет явиться к нему сегодня же вечером. Чтобы поставить вашего приятеля на ноги, необходимо дать ему рвотного. Пусть он вымоется и наденет чистую рубашку – и он может ехать. Мне думается, что вашего имени и упоминать-то не требуется. Приведите-ка его в порядок и отправьте семичасовым поездом в Беллингем. А уж дорогу в Рейнем он как-нибудь найдет; он отлично знает все эти места, особенно в темноте. Пусть едет и расскажет все как было. Запомните, одному из вас так или иначе придется туда поехать.
Предоставив таким образом ей самой выбор, который должен будет принести одного из них в жертву, предварительно подвергнув тягостной пытке, Адриен с ней распрощался.
Миссис Берри принялась трогательно его удерживать.
– Скушайте хоть кусочек торта, мистер Харли!
– Не откажусь, сударыня, – тут Адриен стремительно обернулся к торту. – Я хочу получить от вас кусок побольше. У Ричарда ведь очень много близких, которые рады будут отведать его свадебного торта. Отрежьте мне хороший кусок, миссис Берри. Заверните его, пожалуйста, в бумагу. Я буду рад отвезти его им и разделю между всеми, каждый получит свою долю в зависимости от степени родства.
Миссис Берри стала резать торт. И в эту минуту ей вдруг представились красота и святая невинность новобрачной, и, расхвалив Люси, как только могла, она ясно дала этим понять, что нисколько не жалеет о том, что сделала. Она стала заверять Адриена, что оба они рождены друг для друга; что оба красивы, оба сильны духом; оба ни в чем не повинны и что такая жалость разлучать их и делать несчастными! Тут миссис Берри уже не говорила, а вскрикивала.
Адриен выслушал все ее сетования как сугубо деловое мнение. Он захватил с собой огромный кусок торта, кивком головы подтвердил, что обещает всячески ей помочь, и, когда он ушел, миссис Берри решила, что у него и на самом деле доброе сердце.
«Так вот умирает Система! – заключил Адриен, выйдя на улицу. – А теперь пусть пророки о ней вопиют! Умирает она вполне благопристойно, на брачном ложе, а такой смерти я этому чудовищу никогда бы не предсказал. А тем временем, – тут от выразительно щелкнул по торту, – поехали сеять смуту».
ГЛАВА XXXII
Шествие с тортом
Адриен действительно перенес услышанное им известие с похвальным, делающим ему честь бескорыстием и превосходно сумел подавить в себе все недостойные философа побуждения. Когда человек обрел ту счастливую степень мудрости, с высоты которой все прочие люди кажутся дураками, существа эти становятся таким образом в его глазах не больше букашек и могут совершать любые ходы, не вызывая этим ни малейшего удивления; инертность их и резвость становятся тогда одинаково смешными, а неистовства и того смешнее. Мудрый юноша воздвиг свою цитадель на скале такого вот интеллектуального превосходства и в цитадели этой он и пребывал с ранних лет. Изумление никогда не потрясало ее основ, а зависть к другим, еще выше вознесшимся стенам никогда не искушала его, побуждая оставить свою цитадель, ибо высот этих он попросту не замечал. Он видел одних только акробатов, которые по лестницам взбирались выше него, и воздушные шары, воспарявшие в небеса; однако первые тут же стремительно спускались вниз, а последние сдавались на милость ветров; в то время как сам он продолжал стойко держаться на твердой, не колеблемой честолюбием почве, приноравливая нравственные понятия свои к существующим законам, совесть – к нравственным понятиям, а благополучие свое – к совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
– Да нет же! – мудрый юноша только кивнул головою, услыхав столь лестное для него сравнение. – Я имею в виду другой вид опьянения.
Миссис Берри вздохнула. Тут уж она ничего не могла возразить.
Адриен попросил ее сесть и успокоиться и по порядку рассказать ему, как все случилось.
Она повиновалась; невозмутимое спокойствие его привело ее в полное замешательство.
Миссис Берри, как то явствовало из ее рассказа, была не кто иная, как та самая женщина, что некогда дерзнула разглядеть истинное лицо баронета под его привычною маской и с тех пор была изгнана из Рейнема и жила на ту маленькую пенсию, которую в возмещение этого ей регулярно платили. Она была той самой женщиной, и, вспоминая об этом, она готова была обвинить Провидение в том, что оно наделило ее чрезмерным мягкосердечием. Как ей было узнать свое превратившееся в мужчину дитя? Он явился к ней под чужим именем; ни слова не было сказано о его семье. Он явился как самый обыкновенный смертный, хоть она чутьем своим угадала: есть в нем нечто такое, что делает его необыкновенным; она была уверена, что угадала. Он такую красавицу к ней привез. Так как же ей было не принять их? Она увидела, что здесь все чисто и все делается по взаимному согласию и по закону, чего же ради ей было вмешиваться в их судьбу и обрекать их на горе – ведь на свете люди так редко бывают по-настоящему счастливы! Миссис Берри рассказала и о том, как у нее отобрали кольцо.
– Схватил мою руку и за один миг стащил у меня с пальца кольцо.
У нее не возникло ни тени подозрения; расписываясь в церковной книге, она была до того взволнована, что ни о каких других подписях вовсе и не думала.
– Как я понимаю, вы очень сожалели о случившемся, – сказал Адриен.
– Разумеется, сэр, – простонала Берри, – жалела и жалею.
– И вы готовы сделать все, что от вас зависит, чтобы исправить содеянное, не так ли, сударыня?
– Разумеется, разумеется, сэр, я сделаю все, что в моих силах, – торжественно заверила его она.
– Ну конечно же, вы это сделаете, раз вы знаете эту семью. Куда же могли отправиться эти безумцы на медовый месяц?
– На остров… – неопределенно ответила миссис Берри, – не знаю, право же, только в точности, на какой, сэр! – отрезала она и за одно мгновение выскочила из ловушки, в которую попала. Раскаяние раскаянием, но она вовсе не хочет, чтобы эту милую ее сердцу чету преследовали и чтобы жестокие люди помешали их безмятежному счастью. – Завтра, с вашего позволения, мистер Харли, не сегодня!
– Приятное местечко, – заметил Адриен, улыбаясь при мысли о том, как легко он все выведал.
Сопоставив даты, он установил, что жених привез в этот дом свою невесту в тот самый день, когда уехал из Рейнема, и этого было достаточно, чтобы убедить Адриена, что здесь имел место тщательно продуманный замысел. Может быть, и случай привел его к этой старой женщине; но ясно было одно: с молодой его свел не случай.
– Ну что же, сударыня, – сказал он в ответ на ее просьбу заступиться за нее перед сэром Остином и похлопотать, чтобы тот не отнял у нее пенсию и не гневался на молодую чету, – я передам ему, что вы в этом деле только слепо исполняли чужую волю, ибо по натуре вы женщина мягкосердечная, и что вы надеетесь, что он благословит их союз. Завтра утром он будет в городе сам; но кому-то из вас двоих надо будет явиться к нему сегодня же вечером. Чтобы поставить вашего приятеля на ноги, необходимо дать ему рвотного. Пусть он вымоется и наденет чистую рубашку – и он может ехать. Мне думается, что вашего имени и упоминать-то не требуется. Приведите-ка его в порядок и отправьте семичасовым поездом в Беллингем. А уж дорогу в Рейнем он как-нибудь найдет; он отлично знает все эти места, особенно в темноте. Пусть едет и расскажет все как было. Запомните, одному из вас так или иначе придется туда поехать.
Предоставив таким образом ей самой выбор, который должен будет принести одного из них в жертву, предварительно подвергнув тягостной пытке, Адриен с ней распрощался.
Миссис Берри принялась трогательно его удерживать.
– Скушайте хоть кусочек торта, мистер Харли!
– Не откажусь, сударыня, – тут Адриен стремительно обернулся к торту. – Я хочу получить от вас кусок побольше. У Ричарда ведь очень много близких, которые рады будут отведать его свадебного торта. Отрежьте мне хороший кусок, миссис Берри. Заверните его, пожалуйста, в бумагу. Я буду рад отвезти его им и разделю между всеми, каждый получит свою долю в зависимости от степени родства.
Миссис Берри стала резать торт. И в эту минуту ей вдруг представились красота и святая невинность новобрачной, и, расхвалив Люси, как только могла, она ясно дала этим понять, что нисколько не жалеет о том, что сделала. Она стала заверять Адриена, что оба они рождены друг для друга; что оба красивы, оба сильны духом; оба ни в чем не повинны и что такая жалость разлучать их и делать несчастными! Тут миссис Берри уже не говорила, а вскрикивала.
Адриен выслушал все ее сетования как сугубо деловое мнение. Он захватил с собой огромный кусок торта, кивком головы подтвердил, что обещает всячески ей помочь, и, когда он ушел, миссис Берри решила, что у него и на самом деле доброе сердце.
«Так вот умирает Система! – заключил Адриен, выйдя на улицу. – А теперь пусть пророки о ней вопиют! Умирает она вполне благопристойно, на брачном ложе, а такой смерти я этому чудовищу никогда бы не предсказал. А тем временем, – тут от выразительно щелкнул по торту, – поехали сеять смуту».
ГЛАВА XXXII
Шествие с тортом
Адриен действительно перенес услышанное им известие с похвальным, делающим ему честь бескорыстием и превосходно сумел подавить в себе все недостойные философа побуждения. Когда человек обрел ту счастливую степень мудрости, с высоты которой все прочие люди кажутся дураками, существа эти становятся таким образом в его глазах не больше букашек и могут совершать любые ходы, не вызывая этим ни малейшего удивления; инертность их и резвость становятся тогда одинаково смешными, а неистовства и того смешнее. Мудрый юноша воздвиг свою цитадель на скале такого вот интеллектуального превосходства и в цитадели этой он и пребывал с ранних лет. Изумление никогда не потрясало ее основ, а зависть к другим, еще выше вознесшимся стенам никогда не искушала его, побуждая оставить свою цитадель, ибо высот этих он попросту не замечал. Он видел одних только акробатов, которые по лестницам взбирались выше него, и воздушные шары, воспарявшие в небеса; однако первые тут же стремительно спускались вниз, а последние сдавались на милость ветров; в то время как сам он продолжал стойко держаться на твердой, не колеблемой честолюбием почве, приноравливая нравственные понятия свои к существующим законам, совесть – к нравственным понятиям, а благополучие свое – к совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171