– Мир в очень печальном положении, сэр Остин!
Его клиент с любопытством на него посмотрел.
– Но это вот, – тут же добавил мистер Томсон, не в силах скрыть свою радость от разливавшейся по его телу теплоты, – это вот вы, надеюсь, признаете, сэр Остин, если только я уговорю вас его отведать, уверяю вас, это совсем неплохое вино.
– Стало быть, Томсон, добротность все-таки существует, – тихо сказал сэр Остин, стараясь не потревожить игравшей на лице его собеседника сладкой улыбки.
Старый законник, усевшийся, чтобы допить свой бокал, заметил, что такое вино найти нелегко.
Внешне оба они пребывали в молчании. Внутри же в одном из них все бушевало и было охвачено ликованием; можно было подумать, что на угодья юриспруденции вторглись целые сонмища вакханок и захватили их целиком; и для того чтобы физиономия его сохраняла пристойно сокрушенный вид и он мог как-то общаться со своим собеседником, нашему адвокату приходилось, подобно Арлекину, кривить лицо.
Мистер Томсон пригладил волосы назад. Баронет все еще выжидал. Мистер Томсон глубоко вздохнул и осушил свой бокал. Он все еще противился действию винных паров. Он пытался рассуждать здраво. Он пытался прикинуться несчастным, но у него это не получалось. Он говорил, стараясь уловить выражение лица своего клиента и изобразить нечто подобное на собственной физиономии, чтобы показать, что у них есть известная общность во взглядах.
– Боюсь, что близится ужасное вырождение!
Баронет кивнул.
– Если верить тому, что говорят мои поставщики вин, – продолжал мистер Томсон, – в этом не приходится сомневаться.
Сэр Остин изумленно на него воззрился.
– Дело не то в самом винограде, не то в почве, не то еще в чем-то, – снова принялся за свое мистер Томсон. – Могу только сказать, что детей наших ждет невеселое будущее! По мне, так правительству надлежало бы создать комиссию, которая бы расследовала, по какой причине все это происходит. Это сущее бедствие для англичан. Я все-таки удивляюсь: я слышу, как люди сидят и уныло говорят об этой необычной болезни виноградной лозы, и, как видно, никто не считает себя обязанным что-то предпринять, сделать все от него зависящее, чтобы ее пресечь, – он напустился на своего клиента, словно речь шла о некоем ужасающем преступлении. – Никто даже пальцем не пошевелит! Безучастность англичан войдет в поговорку. Прошу вас, отведайте его, сэр Остин! Позвольте, я вам налью. Такое вино можно пить когда угодно. Прошу вас! Мне вот разрешено два бокала за три часа до обеда. Улучшает пищеварение. Я нахожу, что мне это очень полезно: чувствую себя совсем другим человеком. Думается, на наш с вами век его хватит! Без него мы бы просто пропали! Никаких бы дел не могли вести. Законнику без него дня не прожить. Профессия у нас такая, что от нее сохнет кровь.
Сцена с Риптоном расстроила его, выпитое вино его освежило, а чувство благодарности к этому вину развязало ему язык. Он решил, что как ни привередлив его клиент, он смотрит на вещи здраво и поэтому непременно должен выпить налитый ему бокал портвейна.
– Так вот, насчет этого вина, сэр Остин… если не ошибаюсь, высокочтимый батюшка ваш, сэр Пилкер Феверел, был до него большим охотником и пивал его всякий раз, когда приезжал за советом к моему отцу. Я тогда еще был мальчишкой. И, помнится, как-то раз позвали меня, и сэр Пилкер сам мне налил бокал. Хорошо, если бы теперь я мог позвать Риптона и также вот его угостить. Как бы не так! Пусть он не ждет от меня никаких поблажек! Вино бы ему, правда, не повредило… боюсь только, что не очень-то много останется ему угощать своих гостей. Ха-ха! Знаете что, сэр Остин, коль скоро вы перед обедом вина не пьете, то мне хочется уговорить вас как-нибудь оказать мне честь и посетить мой загородный домик… Там-то уж у меня вино… не хуже этого… Думаю, что тогда вы… тогда вы… – Мистер Томсон хотел сказать, что, как он полагает, клиент его и сам придет в то состояние, какое воодушевляет законников после того, как они как следует выпьют, и позволяет им снисходительнее взирать на собратьев, но все же удержался от этого сладостного предсказания, сказав лишь: – Вы его оцените в полную меру.
Сэр Остин взирал на своего советчика по юридическим делам и раздумывал над его словами с кислой миной, презабавно сморщив губы.
Ему стало ясно, что Томсон до принятия портвейна и Томсон после этого – два совершенно разных человека. Переубеждать его теперь уже было поздно; но, может быть, была как раз удобная минута использовать его теперешнее состояние в своих интересах. Он взял карандаш и на первом попавшемся клочке бумаги написал:
«Два зубца одной вилки; мир зажат между ними – портвейн и чревоугодие. Одного не станет – и мир погиб». И еще: «Сквозь стекла портвейна».
– Я охотно поеду с вами сегодня вечером, Томсон, – сказал он; слова эти привели адвоката в восторг, и он весь преобразился; и эти самые слова составили костяк замечательного афоризма, приютившегося у баронета в кармане, чтобы обрасти там плотью и облечься в форму вместе с находившимися в подобном же положении многими другими.
«Я приехал сюда посоветоваться со своим адвокатом, – подумал он, – а случилось так, что я столкнулся с целым миром в его лице».
ГЛАВА XVIII
Система сталкивается с пагубными последствиями совершенных в юности сумасбродств
Разнесся слух, что сэр Остин Феверел, рейнемский отшельник, заядлый женоненавистник, богатый баронет, приехал в столицу и присматривает невесту для своего единственного сына и полноправного наследника. Доктор Бенджамин Бейрем был в этом вопросе непререкаемым авторитетом. Доктор Бейрем благополучно помог разродиться госпоже Молве этим слухом, и немало женщин качало потом у себя на коленях примечательного отпрыска. Доктор Бейрем мог похвастать тем, что был первым человеком, к которому обратился знаменитый отшельник. Он услышал из собственных уст баронета, что тот действительно приехал присмотреть невесту для своего единственного сына и полноправного наследника.
– И счастлива будет та, кому он достанется, – добавил доктор. Слова эти истолковали так, что юноша этот станет для кого-то лакомою добычей; может быть, впрочем, доктор имел в виду и все необычайные трудности, связанные с выбором невесты.
У издателя «Котомки пилигрима» затребовали все нераспроданные экземпляры книги. Условностями на этот раз пренебрегли. Визитные карточки дождем посыпались на стол баронета.
Среди мужчин у него не было друзей. В клубах он не бывал, считая их рассадниками сплетен. Представшие теперь его взору визитные карточки принадлежали в большинстве своем лицам женского пола, вместе с мужьями там, где таковые имелись; последних дамы притаскивали с собой, дабы посещения их выглядели благопристойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171