Студент цедит:
- Не торопись, не все еще сказано.
Анлен:
- Видишь ли, Алек... Суровый слишком много своей силы вложил в
создание и, как бы у вас сказали, в настройку этого войска. И получилось
так, что им сейчас реально управляют эти трое, а Суровый сам не может им
противостоять - получилось бы, что он борется сам с собою. Поэтому надо
лишить его командиров, а без них это будет просто сборище убийц, без цели
и без единства. Они ведь даже не могут разговаривать друг с другом! И есть
только один способ: отрезать голову гадюке может только тот, кого нелюди
не могут почуять как врага, вернее, как жертву. Это вы - ты, Алек, и ты,
Студент. Вы сможете пройти через них и сделать это.
Студент:
- Я пойду.
Я:
- Тоже пойду, чего уж там. Дважды героем буду - но: Анлен, где этот
Суровый Брат сейчас?
- Я не знаю. Боги не так уж часто появляются в этом мире.
- А ты можешь его привести сюда? Ведь должна же существовать у вас
какая-то связь?
Она колеблется и наконец признается:
- Да, есть, но я не могу вот так просто...
- Сможешь. Это мое условие. Ты поняла?
- Хорошо, я постараюсь, - говорит она холодно.
Я отвечаю в тон:
- Я тоже, - пауза, - постараюсь. Но учти, я тебе сейчас плохо верю.
Ты должна дать клятву.
Анлен досадливо машет головой, но говорит торжественно:
- Клянусь этой землей и этим небом, что сделаю все возможное для
встречи Алека с Суровым!
Теперь можно быть спокойным. Слабое место этих магов и вертящихся
вокруг них личностей - это их привязки ко всякого рода клятвам и прочим
узловым воздействиям.
- Ну что, Студент? Пойдем выручать наших гостеприимных хозяев?
- Да, и не надо над этим издеваться. Лучше узнай, что и как мы должны
сделать.
Анлен пускается в разъяснения. Чтобы нелюди не узрели в нас "объект,
подлежащий уничтожению", нельзя ни мыслями, ни даже настроением выдавать
свою натуру. То есть - если я буду спать и видеть во сне себя трухлявым
пнем с соответствующими переживаниями, то они пройдут мимо даже не
споткнувшись. А чем больше я буду их бояться или злиться, тем больше буду
похож на тех, кого надо убивать. Инструктаж оканчивается быстро, и вся
наша компания покидает верхний этаж башни - теперь уже навсегда, по
крайней мере я так надеюсь. Площадка перед башней по-прежнему залита
светом, идущим из продолговатых булыжников, вделанных в ее камень
браслетным кругом на высоте метра в два. А Ингельса, оказывается, мучают
другие вопросы, на фига ему нелюди.
- Анлен, скажи честно: Херут-Гоблин действительно управляется из
Объединенного королевства?
- Да, мой милый рыцарь. И то, что унглинги так легко одерживают
победы в своих первых боях - следствие этого. Король знает, кому какого
противника дать. И вообще, Ингельс, - Херут ничто по сравнению с...
- Значит, правда. Хорошо, я это запомню твердо.
Все, хватит. Наш путь лежит на запад, в ту сторону, где с башни было
видно зарево. Ведет Анлен - и такое впечатление, что то ли под ее ногами
дорога образуется, то ли она просто по тропинке без корней и ухабов идет.
Да и несмотря на темноту, вроде бы и окружающую обстановку можно
различить. Через полчаса ходьбы нас встречает эльф в хоть и зеленом, но
никак не маскировочном одеянии и без разговоров пристраивается сбоку нашей
цепочки. Лицо у него мрачное, лук в руках, и стрела наложена. Он то
озирается по сторонам, то тянет ноздрями воздух, и выглядит это
непривычно. Студенту даже смешно, но ухмылка пропадает, когда в один из
моментов стрела уходит вверх, и с неба, хрустя по веткам, падает все та же
малосимпатичная пичуга. Не знаю, долго ли и далеко ли мы так продвигались
(хотя обычно я четко определяю время-расстояние), но когда наконец
останавливаемся, усталости почти нету.
- Дальше нам идти нельзя, - говорит Анлен. - С этого места начинается
ваш путь, да будет удача с вами!
И звонкий хор эльфийских голосов повторяет:
- Да будет удача с вами!
Я Студенту выдаю комментарий:
- Вот так, не будь этой ошибочной высадки, эти светлые ребята только
руки бы потирали, глядя, как наших режут, а теперь союзники - не разлить
водой.
- Оставь, Алек. То, что нагромоздили сильные, вина не эльфов и не
кого бы то ни было.
- Ладно, философ. У меня есть один планчик, но я его прокручу чуть
попозже. А сейчас - вперед.
Итак, задача нам предстоит веселая. Не думать ни о том, что эти
нелюди враги смертельные, ни о том, что ты себя человеком считаешь. Даже
правильней сказать, думать можно, но как можно спокойней и холодней, и все
нормально будет. Эти гады нас хоть и увидят, но не почувствуют. Сложно это
понять, а Студенту объяснить еще сложнее. Всякие слова из спецтеории
приходится припоминать: тут тебе и сведенное психополе, и спектр
А-диапазона в сдвинутом масштабе, и комплексное восприятие объектов
субъектом низшего порядка материальности. Словом, все, что для здешнего
любого жителя, да и в какой-то мере для меня само собой ясно, приходится
называть зубодробительными словами. Но парнишка ничего, понял и уже начал
настраиваться. Я ему помогаю, а он мне. Уже светает, когда мы вновь
трогаемся вперед, лес в росе и туманной мути, на коричнево-серых ветках
чуть поблескивают капельки. Идем не прячась по невесть кем натоптанной
тропинке сквозь остатки кустов бессмертника и еще каких-то трав, решивших
зимовать в стоячем положении. Тишина стоит вокруг удушающая, наверно,
дождь недавно был, и все, что вокруг есть, набухло водою. Где-то через час
происходит и первая встреча - мимо тяжелой поступью пробегает пара собак -
каких-то бесцветных, но крупных и зубастых. Их взгляд проскальзывает по
нам как по чему-то неживому - и хорошо. Я так вообще запретил себе любые
мысли по поводу себя типа "нога болит" или "дышать трудно". Только сухой,
спокойный анализ увиденного, и не дай боже эмоций. Совсем светло. Мы со
Студентом идем по широкой тропке. Прямо над головой с ветвей деревьев
свисают тела эльфов, то ли закинутых туда, то ли сверху сброшенных. Они
уже мертвые, и черные вороны сыто каркают на соседних деревьях. Все чаще и
чаще попадаются нелюди - то спокойные, то взвинченные, готовые кинуться
хоть на белку, если мелькнет близко. Вот к примеру - идут навстречу трое.
Одежда вроде как у людей с верховьев, лица тусклые, глаза серые. Быстро
идут, пружинисто, копья наготове. Остановились, средний достает из-за
пазухи берестяной туесок и осторожно что-то высыпает под ближайшим
деревом. Снова идут, снова что-то сыплют. Уже за спиной, удаляются, а нас
тропка выводит на поляну, на ней как в муравейнике кишат и двуногие, и
четвероногие, и крылатые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110