Начинается работа, как в
учебном центре в старое доброе время. Одну змейку сразу же ликвидировал
эльф-стражник, я ее, видимо, плохо укрыл, а сопротивляться наши творения
такого уровня не могут. Зато другие действуют весело и умело. Интересно
видеть мир глазами призрака, хотя какие там глаза! Все серо, плоско, зато
никакой темноты, и изредка появляется муаровый темно-синий фон - нижняя
очаровка.
Я до полусмерти пугаю (не я, а подшефная змея, конечно) идущий
сменяться караул, а чисиметово марево натыкается на спящего в поварне
краболова. Он, краболов, сначала ошарашен всплывшими в воздух котлом и
поварешкой, но быстро ориентируется, быстро запирает и так уже закрытую
дверь и загоняет марево в угол, там ему приходится туго, и Чисимет
ликвидирует подопечного. Остальная троица подбирается к комнатам, где,
судя по всему, сидит сейчас Куранах. Чем ближе наши порождения к тем
местам подбираются, тем труднее становится держать их в узде. Вот Чисимет
пытается заставить змейку отойти от той двери, но она вся извивается, но с
места ни на вершок, да и марева все сильней и сильней дрожат.
На меня эмоции не идут, только обзор, но даже просто глядя на Ара с
Чисиметом, ясно, что что-то идет не так, как надо. Они попеременно то
краснеют, то бледнеют, а мне все труднее и труднее гасить волны,
взбиваемые там, у комнаты. Еще немного, и пойдут автоколебания, и тогда...
Что будет тогда, Чисимет решает не выяснять. Он разом рассасывает плоды
своих трудов и сбрасывает остатки в бесцветную тень. Что хоть случилось,
объяснил бы неграмотному?
- Да я и сам не знаю, что, - говорит. - Как ближе туда, так мои
призраки просто взбунтовались. Такое впечатление, что они другого хозяина
почуяли, посильней меня намного. Хорошо, что вся теневая нечисть, которую
я творю, по моему приказу исчезает раз и навсегда.
- Ага, - говорит ехидненько Ар, - исчезает.
И на пару новых, недавно зажженных факелов показывает, там из одного
пламени в другое скачет уцелевшее марево. Попляшет в одном языке и в
другой перейдет.
- Ну, это ничего, - Чисимет успокаивает. - Огневичок статья особая. Я
его убить не могу, но и он нам вреда причинить ну, никак не сможет, так
ведь, а?
Огневичок превращается в мини-Чисимета, согласно кивает головой и
снова исчезает в пламени. Анлен очень уставшим голосом спрашивает:
- А этот, другой хозяин, он что, в этой комнате сидит?
Чисимет смеется:
- Что ты! Он, наверное, далеко очень, а в комнате только маленький
его образ, на который направлен кончик его мысли. Но какая же у него сила,
если даже сотворенные мною дурни рвались к нему, как бабочки на свет.
Может быть, это и есть тот самый Друг, с которым Куранах советоваться
хотел? Ладно, пока что лягу-ка я спать, устал я сильно, да и все,
наверное.
И то верно, но перед отбоем нужно выполнить ритуал вежливости. Я
подхожу к стене, поднимаю ковер, вынимаю вбитый полчаса назад в слуховое
отверстие кляп и ору туда, что есть сил: "Спокойной ночи!!!" В ответ
раздается невнятное ругательство. Итак, что день грядущий нам готовит? - с
этой мыслью я и засыпаю.
Подъем здесь устраивают ударами в железный щит. Анлен еще перебирает
волосы, когда к нам заходит четверо гномов и без лишних слов ведут в зал.
Куранах молчит. Вместо него корявый гном объявляет, что "во исполнение
воли короля великого Куранаха чужеземцы неизвестного прошлого с целью
неясной к Пресному морю стремящиеся, а посему опасные для Союза Свободных
Народов, а также как один из них бесцветного клейма носитель, направляются
в Южный Край для блага и чистоты государства нашего и всего Светлого дела.
Под надзором им пребывать одиннадцать лет, и потом отпущенными за пределы
королевства быть. Или же быть им в Южном Краю вечно. Или же быть по срока
истечению отправленными для очищения в места, для сего предназначенные.
Или же быть им убитыми за непослушание и строптивость".
Вот так оно и бывает: берут нас под стражу и ведут на какой-то двор у
стены. На нем десятка полтора телег, а на них клетки установлены. Гном с
железным обручем и прозрачным камнем на нем брюзжит:
- Ну, куда теперь их девать? И так все забито!
Голос у гнома знакомый - ну да, тот самый, что в магнитофоне был.
Итак, знакомец подходит ко мне и строго осматривает мешок, вытаскивает из
него рацию, пару батарей и магнитофон, долго пытается понять, зачем мне
это железо, и не обнаружив никаких скрытых свойств, отдает обратно -
однако мягкие у них тут порядки! Затем команда - телеги со скрипом и
скрежетом трогаются. В клетке со мной три человека, мрачный орк и еще
кто-то неясный, хотя почему неясный - явный хаттлинг.
- Ну, - говорю, - привет честной компании. Кто за что?
Один из мужиков молча помогает мне снять мешок, а затем, коротко
размахнувшись, организовывает мне зуботычину, а потом ногой в живот; я
лежу в углу клетки, вытираю кровь с губ и размышляю, что же во мне такого
гадкого, что не понравился так? Хаттлинг хихикает, а орк цедит: "Сам
сначала расскажи".
- А что, и расскажу, и драться незачем. Путник я, иду к Пресному
морю, а Куранах на мне бесцветку нашел и на юга отправил, и сотоварищей
моих, чтоб не обидно было.
Тот, который бил, извиняется:
- Ты не обижайся, я уж думал, ты из этих, из дворцовых, уж больно
нагло начал. А у нас тут народ простой и на них обиженный. Мы вот трое - с
серыми клеймами, хаттлинг с запада пленный, а он...
Орк сам представляется:
- Вез таких же вот на очищение, да разбежались, а собрать лесные не
дали. Вот теперь самого везут.
- А что там, на юге? - я интересуюсь.
- Болота. И в них всяческая живность и нежить. Их осушать надо, чтобы
после Общего Дела было где жить.
- А что за "Общее Дело"?
- Ну, ты как с луны прямо слез, ей-ей. Общее Дело - это когда все
станет хорошо, как в старые времена, о каких эльфы рассказывают. Но только
уже не только для них, но и для всех народов, в Союз входящих.
Отходчивый мужик дополняет рассказ орка:
- А вообще, никто толком не знает, что это такое, и как все это
будет. Куранах-то обещает со слов Друга, ну, и каждый понимает по-своему.
Но говорят, что клейменных тогда отпустят, кто жив будет. Всему этому
сейчас цена во.
Мужик сводит пальцы на микронное расстояние. Я бы дал еще меньше, но
это мое личное дело. Я отхожу в угол, сдвигаю хаттлинга и начинаю думать.
Конечно, мы сглупили, сунувшись к королю с открытой душой без разведки, но
кто мог знать! Теперь не о прошлом, о будущем надо думать. С югов,
конечно, надо сбежать, но куда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
учебном центре в старое доброе время. Одну змейку сразу же ликвидировал
эльф-стражник, я ее, видимо, плохо укрыл, а сопротивляться наши творения
такого уровня не могут. Зато другие действуют весело и умело. Интересно
видеть мир глазами призрака, хотя какие там глаза! Все серо, плоско, зато
никакой темноты, и изредка появляется муаровый темно-синий фон - нижняя
очаровка.
Я до полусмерти пугаю (не я, а подшефная змея, конечно) идущий
сменяться караул, а чисиметово марево натыкается на спящего в поварне
краболова. Он, краболов, сначала ошарашен всплывшими в воздух котлом и
поварешкой, но быстро ориентируется, быстро запирает и так уже закрытую
дверь и загоняет марево в угол, там ему приходится туго, и Чисимет
ликвидирует подопечного. Остальная троица подбирается к комнатам, где,
судя по всему, сидит сейчас Куранах. Чем ближе наши порождения к тем
местам подбираются, тем труднее становится держать их в узде. Вот Чисимет
пытается заставить змейку отойти от той двери, но она вся извивается, но с
места ни на вершок, да и марева все сильней и сильней дрожат.
На меня эмоции не идут, только обзор, но даже просто глядя на Ара с
Чисиметом, ясно, что что-то идет не так, как надо. Они попеременно то
краснеют, то бледнеют, а мне все труднее и труднее гасить волны,
взбиваемые там, у комнаты. Еще немного, и пойдут автоколебания, и тогда...
Что будет тогда, Чисимет решает не выяснять. Он разом рассасывает плоды
своих трудов и сбрасывает остатки в бесцветную тень. Что хоть случилось,
объяснил бы неграмотному?
- Да я и сам не знаю, что, - говорит. - Как ближе туда, так мои
призраки просто взбунтовались. Такое впечатление, что они другого хозяина
почуяли, посильней меня намного. Хорошо, что вся теневая нечисть, которую
я творю, по моему приказу исчезает раз и навсегда.
- Ага, - говорит ехидненько Ар, - исчезает.
И на пару новых, недавно зажженных факелов показывает, там из одного
пламени в другое скачет уцелевшее марево. Попляшет в одном языке и в
другой перейдет.
- Ну, это ничего, - Чисимет успокаивает. - Огневичок статья особая. Я
его убить не могу, но и он нам вреда причинить ну, никак не сможет, так
ведь, а?
Огневичок превращается в мини-Чисимета, согласно кивает головой и
снова исчезает в пламени. Анлен очень уставшим голосом спрашивает:
- А этот, другой хозяин, он что, в этой комнате сидит?
Чисимет смеется:
- Что ты! Он, наверное, далеко очень, а в комнате только маленький
его образ, на который направлен кончик его мысли. Но какая же у него сила,
если даже сотворенные мною дурни рвались к нему, как бабочки на свет.
Может быть, это и есть тот самый Друг, с которым Куранах советоваться
хотел? Ладно, пока что лягу-ка я спать, устал я сильно, да и все,
наверное.
И то верно, но перед отбоем нужно выполнить ритуал вежливости. Я
подхожу к стене, поднимаю ковер, вынимаю вбитый полчаса назад в слуховое
отверстие кляп и ору туда, что есть сил: "Спокойной ночи!!!" В ответ
раздается невнятное ругательство. Итак, что день грядущий нам готовит? - с
этой мыслью я и засыпаю.
Подъем здесь устраивают ударами в железный щит. Анлен еще перебирает
волосы, когда к нам заходит четверо гномов и без лишних слов ведут в зал.
Куранах молчит. Вместо него корявый гном объявляет, что "во исполнение
воли короля великого Куранаха чужеземцы неизвестного прошлого с целью
неясной к Пресному морю стремящиеся, а посему опасные для Союза Свободных
Народов, а также как один из них бесцветного клейма носитель, направляются
в Южный Край для блага и чистоты государства нашего и всего Светлого дела.
Под надзором им пребывать одиннадцать лет, и потом отпущенными за пределы
королевства быть. Или же быть им в Южном Краю вечно. Или же быть по срока
истечению отправленными для очищения в места, для сего предназначенные.
Или же быть им убитыми за непослушание и строптивость".
Вот так оно и бывает: берут нас под стражу и ведут на какой-то двор у
стены. На нем десятка полтора телег, а на них клетки установлены. Гном с
железным обручем и прозрачным камнем на нем брюзжит:
- Ну, куда теперь их девать? И так все забито!
Голос у гнома знакомый - ну да, тот самый, что в магнитофоне был.
Итак, знакомец подходит ко мне и строго осматривает мешок, вытаскивает из
него рацию, пару батарей и магнитофон, долго пытается понять, зачем мне
это железо, и не обнаружив никаких скрытых свойств, отдает обратно -
однако мягкие у них тут порядки! Затем команда - телеги со скрипом и
скрежетом трогаются. В клетке со мной три человека, мрачный орк и еще
кто-то неясный, хотя почему неясный - явный хаттлинг.
- Ну, - говорю, - привет честной компании. Кто за что?
Один из мужиков молча помогает мне снять мешок, а затем, коротко
размахнувшись, организовывает мне зуботычину, а потом ногой в живот; я
лежу в углу клетки, вытираю кровь с губ и размышляю, что же во мне такого
гадкого, что не понравился так? Хаттлинг хихикает, а орк цедит: "Сам
сначала расскажи".
- А что, и расскажу, и драться незачем. Путник я, иду к Пресному
морю, а Куранах на мне бесцветку нашел и на юга отправил, и сотоварищей
моих, чтоб не обидно было.
Тот, который бил, извиняется:
- Ты не обижайся, я уж думал, ты из этих, из дворцовых, уж больно
нагло начал. А у нас тут народ простой и на них обиженный. Мы вот трое - с
серыми клеймами, хаттлинг с запада пленный, а он...
Орк сам представляется:
- Вез таких же вот на очищение, да разбежались, а собрать лесные не
дали. Вот теперь самого везут.
- А что там, на юге? - я интересуюсь.
- Болота. И в них всяческая живность и нежить. Их осушать надо, чтобы
после Общего Дела было где жить.
- А что за "Общее Дело"?
- Ну, ты как с луны прямо слез, ей-ей. Общее Дело - это когда все
станет хорошо, как в старые времена, о каких эльфы рассказывают. Но только
уже не только для них, но и для всех народов, в Союз входящих.
Отходчивый мужик дополняет рассказ орка:
- А вообще, никто толком не знает, что это такое, и как все это
будет. Куранах-то обещает со слов Друга, ну, и каждый понимает по-своему.
Но говорят, что клейменных тогда отпустят, кто жив будет. Всему этому
сейчас цена во.
Мужик сводит пальцы на микронное расстояние. Я бы дал еще меньше, но
это мое личное дело. Я отхожу в угол, сдвигаю хаттлинга и начинаю думать.
Конечно, мы сглупили, сунувшись к королю с открытой душой без разведки, но
кто мог знать! Теперь не о прошлом, о будущем надо думать. С югов,
конечно, надо сбежать, но куда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110