Сам захочешь что сказать -
разрешения спросишь.
Чисимет для наглядности легонько поддевает гнома под ребра - надо
сказать, не без удовольствия поддевает. Кляп снова вынут - на этот раз
подследственный прямо-таки паинька, но разговора вновь не получается:
нагрянывает банда лесных, как из-под земли лезут ребята. Я так даже и не
заметил, как они появились сюда. Кто веревками размахивает, кто лук
натягивает, а у нашей толпы реакция однозначная.
- Братцы, да мы ж свои, беглые, - Взубногой орет. Несмотря на такое
заявление, лесные выстраиваются на поляне и предупреждают не двигаться, а
связанного начальника кладут впереди.
Стоим, ждем дальнейшего развития событий - ждать долго не приходится.
На полянку выходит, судя по манерам и одеянию, Робин Гуд местных
масштабов. Правда, на нем не зеленый кафтан, а стандартная серая рубаха с
серым же штанами, но зато лук с колчаном украшены разнообразными
финтифлюшками. Робин Гуд недоволен:
- Сбили вы меня с плану, на дороге прямо уселись. И не бросить, и
тащить обратно не хочется. Ну, хоть ответьте, чем заняты и откуда такие
взялись?
Гном из пленных выходит вперед:
- Очередная партия на южные болота шла, ну, и разбежаться сумели,
даже вон, трофей прихватили, - и он показывает на связанного соплеменника.
- Трофей - это хорошо, конечно, но на фига он мне нужен? У нас таких
трофеев - хоть штабелями складывай. Ладно. Разбивайтесь-ка вы по народам,
идите, куда вон парнишка мой поведет, к стойбищу выйдете, а там дальше
сами определитесь.
Какой-то эльф недоумевает:
- А как же братство народов?
- Ишь, чего вспомнил! У нас не так - у каждой расы своя ватага, не
без помесу, конечно, но в основном. А братство - оно спокойствием да умом
держится, атаманским умом, да и каждый народец тоже в драку лезть не
будет, если голову ему не дурить. Ну, кроме гоблинов, конечно, но их мы
попридерживаем кое-когда.
После этой речи наша партия расползается на кучки - гномы, эльфы,
краболовы и мы, грешные. Хаттлинг стоит в одиночестве, я ему рукой махаю -
давай, мол, к нам - он несмело подходит. Анлен на ходу философствует:
- Конечно, каждый народ, если живет отдельно, то ему покойней. Но
если еще у каждого и правитель свой, а у каждого правителя цели всяческие,
то усобицы недалеко, как у нас хотя бы бывало.
И дальше идут примеры из истории - я только и спрашиваю:
- Да откуда ты это-то все знаешь?
- Мама рассказывала, - и Анлен как-то быстро закругляет речь.
Я у себя на заднем плане усмехаюсь - образованная у тебя мама, не
ожидал. Хаттлинг тоже сбоку идет, слушает, но молчит.
Так за разговорами где-то к полудню, а может, и попозжей, подходим мы
к большому стану - поляна, а на ней два шатра и с десяток многоместных
шалашей разместилось. Шатры, конечно, не самодельные: краденые или
трофейные - шитые из яркой красной материи и отделаны чем-то блестящим,
наблюдения с воздуха здесь явно не опасаются.
Бывшие заключенные расходятся по соплеменникам, ну, и мы идем к
шатру, где навстречу поднялся чернобородый детина ростом малость не с
медведя. Против ожидаемого, голос у него не рыкающий, а напротив - обычный
и даже негромкий. Выспрашивает что да как - у меня уже мозоль на языке от
постоянных автобиографических изливаний.
Детина нас выслушивает - кроме посольства, меня и трех
сероклейменников есть еще лысый нарушитель закона о равенстве и мордастый
парень, ночью со страху зарезавший прохожего орка, невесть что на него
подумав. Детина заявляет:
- Пока большой атаман не пришел, вы думайте, что у нас делать
сможете. И этого сторожа своего поскорей отпускайте до своего табора, а
там они сами разберутся.
Анлен присаживается на бревнышки у кострища, а мы с Аром и Чисиметом
беремся за гнома. Тот, видимо, продумал линию поведения и держится
спокойно, вопросов не ждет, говорит сам.
Итак, для начала - наиболее точное объяснение насчет этого
пресловутого "Общего Дела". Под этим названием скрывается не более-не
менее как возвращение предначальной эпохи с поправками на существование
людей и прочих смертных. Друг, хоть и сам могучий маг, но сам сделать
этого не может, но скоро должна прийти помощь - такая сила, какой давно не
было под луной и солнцем. На севере у Друга владения, и там же и сила
явится, а пока подготовка идет. Но вот незадача: основные контакты с
Другом держат в руках эльфы во главе с Куранахом, и значит, при свершении
Дела все будет ориентировано прежде всего на них.
- Но это же несправедливо! - восклицает гном. - В Союзе Свободных
Народов все равны, а если говорить о том, кто сколько сделал, так кто, как
не гномы, добывают и куют металлы, ладят луки! Кто, как не мы, в самое
тяжелое время спасали само Дело! Кто, как не мы, наконец, оказались самыми
стойкими против Темных сил, и поэтому сейчас основная тяжесть борьбы с их
лазутчиками лежит на гномах, и что же? - эх, старался говорить гномик
спокойно, да все одно распалился. - И что же? За все нам Куранах обещает
только какое-то паршивое плоскогорье, в котором и жить-то невозможно, нету
там ничего! Ни руд, ни камней! А там, где они есть, видите ли, спокон
веков стояли эльфийские леса, и горы там абсолютно ни к месту, он так и
сказал, абсолютно! Но мы этого спокойно не ждем. Уже сейчас Друг знает о
несправедливости и оказывает нам тайную поддержку. И в день, когда
вернется преображающая сила, эти светлоголовые надменники будут неприятно
удивлены... Вы хотите спросить, зачем я вам это все рассказываю? О, это
очень просто. Уртазым-могузы - это не тайна для нас, известно и ваше
отношение к этой жизни на твердой земле. Да и просто, гномы и люди - мы
прекрасно уживемся, ибо люди тоже знают толк в ремеслах и железе, не что,
что эльфы, которые без песен и звезд жить не могут, а на тех, кто может,
глядят с высоких веток. Орки-уроды, отродье гоблинское, краболовы-выродки,
хаттлинги - землю грызут, норы роют, эти еще, щепкачи волосатые, им вообще
не больше века жизни осталось - разве это те, с кем можно встретить
счастливые дни! А вы, уртазым-могузы, рождаетесь на железных островах -
разве вам не приятней иметь дело с честными трудовыми гномами, чем с этими
бездельниками, вся заслуга которых в том, что "они первыми открыли глаза в
этом мире"!!
Гном, наконец, спотыкается и долго кашляет, подавившись собственной
слюной. Я раскрываю было рот высказать все, что думаю по поводу этой
тирады, но Ар, не снизойдя до членораздельного пожатия, тыкает меня локтем
в бок, а сам говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
разрешения спросишь.
Чисимет для наглядности легонько поддевает гнома под ребра - надо
сказать, не без удовольствия поддевает. Кляп снова вынут - на этот раз
подследственный прямо-таки паинька, но разговора вновь не получается:
нагрянывает банда лесных, как из-под земли лезут ребята. Я так даже и не
заметил, как они появились сюда. Кто веревками размахивает, кто лук
натягивает, а у нашей толпы реакция однозначная.
- Братцы, да мы ж свои, беглые, - Взубногой орет. Несмотря на такое
заявление, лесные выстраиваются на поляне и предупреждают не двигаться, а
связанного начальника кладут впереди.
Стоим, ждем дальнейшего развития событий - ждать долго не приходится.
На полянку выходит, судя по манерам и одеянию, Робин Гуд местных
масштабов. Правда, на нем не зеленый кафтан, а стандартная серая рубаха с
серым же штанами, но зато лук с колчаном украшены разнообразными
финтифлюшками. Робин Гуд недоволен:
- Сбили вы меня с плану, на дороге прямо уселись. И не бросить, и
тащить обратно не хочется. Ну, хоть ответьте, чем заняты и откуда такие
взялись?
Гном из пленных выходит вперед:
- Очередная партия на южные болота шла, ну, и разбежаться сумели,
даже вон, трофей прихватили, - и он показывает на связанного соплеменника.
- Трофей - это хорошо, конечно, но на фига он мне нужен? У нас таких
трофеев - хоть штабелями складывай. Ладно. Разбивайтесь-ка вы по народам,
идите, куда вон парнишка мой поведет, к стойбищу выйдете, а там дальше
сами определитесь.
Какой-то эльф недоумевает:
- А как же братство народов?
- Ишь, чего вспомнил! У нас не так - у каждой расы своя ватага, не
без помесу, конечно, но в основном. А братство - оно спокойствием да умом
держится, атаманским умом, да и каждый народец тоже в драку лезть не
будет, если голову ему не дурить. Ну, кроме гоблинов, конечно, но их мы
попридерживаем кое-когда.
После этой речи наша партия расползается на кучки - гномы, эльфы,
краболовы и мы, грешные. Хаттлинг стоит в одиночестве, я ему рукой махаю -
давай, мол, к нам - он несмело подходит. Анлен на ходу философствует:
- Конечно, каждый народ, если живет отдельно, то ему покойней. Но
если еще у каждого и правитель свой, а у каждого правителя цели всяческие,
то усобицы недалеко, как у нас хотя бы бывало.
И дальше идут примеры из истории - я только и спрашиваю:
- Да откуда ты это-то все знаешь?
- Мама рассказывала, - и Анлен как-то быстро закругляет речь.
Я у себя на заднем плане усмехаюсь - образованная у тебя мама, не
ожидал. Хаттлинг тоже сбоку идет, слушает, но молчит.
Так за разговорами где-то к полудню, а может, и попозжей, подходим мы
к большому стану - поляна, а на ней два шатра и с десяток многоместных
шалашей разместилось. Шатры, конечно, не самодельные: краденые или
трофейные - шитые из яркой красной материи и отделаны чем-то блестящим,
наблюдения с воздуха здесь явно не опасаются.
Бывшие заключенные расходятся по соплеменникам, ну, и мы идем к
шатру, где навстречу поднялся чернобородый детина ростом малость не с
медведя. Против ожидаемого, голос у него не рыкающий, а напротив - обычный
и даже негромкий. Выспрашивает что да как - у меня уже мозоль на языке от
постоянных автобиографических изливаний.
Детина нас выслушивает - кроме посольства, меня и трех
сероклейменников есть еще лысый нарушитель закона о равенстве и мордастый
парень, ночью со страху зарезавший прохожего орка, невесть что на него
подумав. Детина заявляет:
- Пока большой атаман не пришел, вы думайте, что у нас делать
сможете. И этого сторожа своего поскорей отпускайте до своего табора, а
там они сами разберутся.
Анлен присаживается на бревнышки у кострища, а мы с Аром и Чисиметом
беремся за гнома. Тот, видимо, продумал линию поведения и держится
спокойно, вопросов не ждет, говорит сам.
Итак, для начала - наиболее точное объяснение насчет этого
пресловутого "Общего Дела". Под этим названием скрывается не более-не
менее как возвращение предначальной эпохи с поправками на существование
людей и прочих смертных. Друг, хоть и сам могучий маг, но сам сделать
этого не может, но скоро должна прийти помощь - такая сила, какой давно не
было под луной и солнцем. На севере у Друга владения, и там же и сила
явится, а пока подготовка идет. Но вот незадача: основные контакты с
Другом держат в руках эльфы во главе с Куранахом, и значит, при свершении
Дела все будет ориентировано прежде всего на них.
- Но это же несправедливо! - восклицает гном. - В Союзе Свободных
Народов все равны, а если говорить о том, кто сколько сделал, так кто, как
не гномы, добывают и куют металлы, ладят луки! Кто, как не мы, в самое
тяжелое время спасали само Дело! Кто, как не мы, наконец, оказались самыми
стойкими против Темных сил, и поэтому сейчас основная тяжесть борьбы с их
лазутчиками лежит на гномах, и что же? - эх, старался говорить гномик
спокойно, да все одно распалился. - И что же? За все нам Куранах обещает
только какое-то паршивое плоскогорье, в котором и жить-то невозможно, нету
там ничего! Ни руд, ни камней! А там, где они есть, видите ли, спокон
веков стояли эльфийские леса, и горы там абсолютно ни к месту, он так и
сказал, абсолютно! Но мы этого спокойно не ждем. Уже сейчас Друг знает о
несправедливости и оказывает нам тайную поддержку. И в день, когда
вернется преображающая сила, эти светлоголовые надменники будут неприятно
удивлены... Вы хотите спросить, зачем я вам это все рассказываю? О, это
очень просто. Уртазым-могузы - это не тайна для нас, известно и ваше
отношение к этой жизни на твердой земле. Да и просто, гномы и люди - мы
прекрасно уживемся, ибо люди тоже знают толк в ремеслах и железе, не что,
что эльфы, которые без песен и звезд жить не могут, а на тех, кто может,
глядят с высоких веток. Орки-уроды, отродье гоблинское, краболовы-выродки,
хаттлинги - землю грызут, норы роют, эти еще, щепкачи волосатые, им вообще
не больше века жизни осталось - разве это те, с кем можно встретить
счастливые дни! А вы, уртазым-могузы, рождаетесь на железных островах -
разве вам не приятней иметь дело с честными трудовыми гномами, чем с этими
бездельниками, вся заслуга которых в том, что "они первыми открыли глаза в
этом мире"!!
Гном, наконец, спотыкается и долго кашляет, подавившись собственной
слюной. Я раскрываю было рот высказать все, что думаю по поводу этой
тирады, но Ар, не снизойдя до членораздельного пожатия, тыкает меня локтем
в бок, а сам говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110