Мы не сможем скрыть
от них отряд.
Амазар оборачивается к разведке - тоже невесело. Бугорки, как и
ожидалось, оказались сторожевыми постами, между ними все сровнено и
сглажено. И еще - дальше и чуть выше по этой сровненной земле раскидано
множество прозрачных стеклянных колпачков, в которых ничего нет, но и-ка
утверждает, что как раз они и есть главная опасность. Эти колпачки очень
незаметны и стоят густо, а напарываться на них ну никак нельзя. Днем их
еще можно было бы обойти, а сейчас... Амазар делает вывод: идти навстречу
цепи бессмысленно, вбок не проскользнуть - значит, надо идти через линию
фортов. Деваться некуда, дорога вверх!
Подъем нетрудный, я ошиваюсь рядом с Анлен и наконец, улучив момент,
спрашиваю:
- Слушай, я никак не могу понять, почему у Друга такие примитивные
методы? Ведь ему уже давно пора заметить, что в его владениях творится
что-то неладное. Даже я, отнюдь не самый шарящий во всяких маговских
делах, могу прямо сейчас назвать три, а то и четыре способа, которыми
можно вмиг нас отыскать и угробить. А тут - слуги туповатые, капканы вот
эти...
- Я же тебе говорила, что его внимание раскинуто на сотню дел. Друг
умеет заниматься одновременно всем понемногу, не затрачивая при этом
больших усилий. Когда он поймет, что странные события в его землях - следы
кого-то проникшего извне, то будь уверен, такими вот простыми вещами дело
не ограничится. Мне кажется, что это будет уже скоро, мы опережаем Друга
совсем на немного!
Через какое-то время остатки луны исчезают из виду, и очень стати, мы
уже лежим около контрольной полосы. Командиры ждут, чтобы облака закрыли
еще и звезды, но приходится поторопиться - далеко внизу, сзади, одна за
другой зажигаются маленькие красные точки - факелы в руках идущих вверх
воинов. Они растянуты цепью в обе стороны долины, и несмотря на
нешуточность положения, я вдруг вспоминаю линии огоньков праздничной
иллюминации и от всей души прошу неизвестно кого, чтобы хоть без
фейерверка обошлось.
Мы делимся на две группы, в одной Амазар и горнострановцы, в другой
все остальные, и по два и-ка с каждой половинкой. Один из тех, что с нами,
предупреждает:
- Будьте очень осторожны. Если хоть один колпачок будет разрушен, не
выживет никто из вас, да и для нас тоже есть опасность.
Горнострановцы уже исчезли из виду, хотя если очень внимательно
смотреть, можно уловить тонкую колышащуюся границу между тем, что я вижу
сам, и тем, что заставляет видеть и-ка. Таким же манером исчезаем и мы, и
подходим к выровненной меже. Второй и-ка тоже исчезает, зато стеклянные
пупырышки на земле начинают светиться ядовито-желтым светом с тошнотворной
прозеленью. Свечение не равномерное, а как будто живое, и центр его хищно
смещается в ту сторону, где кто-нибудь из нас ближе. Медленно идти надо,
иной раз по минуте думаешь, где ногу поставить, один из вахлаков в такую
гущу забрел, что встал враскоряку и ни назад, ни вперед, пришлось двоим
другим вытаскивать. И еще дело есть - я, как замыкающий, осторожно и без
стука заравниваю следы: где щебеночкой из горсти присыплю, а где камешком
заложу. Когда защитный пояс пройден, один из вновь сконденсировавшихся
и-ка сообщает:
- Мы сейчас направляемся в самое сердце здешних сил. Я уже сейчас
чувствую напряжение, которого не знал никогда.
Амгама перебрасывается с Амазаром парой слов и направляет отряд к
двум торчащим скалам, образующим друг с другом почти прямой угол.
Правильно, лучшего места для привала здесь не найти. Под их общей тенью
происходит раздача провизии, опять трофейные травяные лепешки и прочее
меню - без изменений. В середине обеда вдруг еще один туманник является на
глаза:
- Сейчас тот, кто есть хозяин там, за перевалом, одним из своих
воплощений ведет разговор с кем-то. Я могу подслушать его и изобразить
собой то, что он видит и слышит. Думаю, это будет вам интересно.
Возражений нет, и мужичонка сначала растекается плотным осязаемым
туманом, а потом вся плоскость скалы превращается во что-то типа подложки
с голографильмом.
Каменная стена, низкий потолок, пара еле-еле чадящих факелов.
Прижавшись спиной к стене, стоит Пахан, он не просто зол, он взбешен. Судя
по движениям лица, он орет, но и-ка передает его слова ровно и бесцветно:
- Значит вот оно как. А я тебе не верю и не поверю, понял. Я прошу
одно, а ты мало того что обещаешь совсем другое, так еще твои обещания и
не стоят ни хрена. Красиво все расписал, да только я Ат-Бастала знал и до
того, и после. Он ведь тоже снять проклятие просил, а потом вдруг на Юг
полез... - Пахан продолжает орать, но и-ка почему-то молчит. Затем и Пахан
рот закрывает, а наш комментатор наоборот ожил - видимо, заговорил сам
Друг, верней, его воплощение.
- Я вижу, ты глуп, потому что, во-первых, не видишь своей выгоды, а
во-вторых потому, что думаешь, что твои слова что-то значат. Я не желаю
тратить время на разговоры без толку. При желании ты мог бы меня даже
обмануть, ну а так - тебе же хуже. Во внешнем мире ты мне пользы не
принесешь, а здесь куда-нибудь сгодишься.
В "кадр" входит никто иной как Паханенок и с веселым личиком
предлагает:
- А может, отдадим его мне?
- Ну, ну, - отвечает Друг, - тебе и так для начала подчиненных
достаточно. Мертвецов у меня пока хватает, а вот живую душу, да еще такую,
как этот - наглую да несговорчивую - найду куда пристроить. Следующая ночь
как раз для него.
Пахан раскрывает рот, и тут картинка резко - не гаснет, а теряет
всяческие очертания, как ложкой в стакане взболтанная. Эта бесформенная
куча дергается, как будто пытается принять какую-то форму, но кто-то
дергающий в разные стороны постоянно не дает это сделать. Анлен с криком:
"Я сейчас!" - кидается в центр этого водоворота, но не успевает - только
что почти осязаемый комок расплывается обычным тихим туманом, а Анлен
стоит посреди него с видом совершенно потерянным, мол, "как же это так?".
Вокруг всеобщая непонятливость, но длится она недолго. Один из
пухлобородых - он тоже вскочил вместе с Анлен - с нажимом говорит:
- Необходимо быстро уходить отсюда. Все равно куда, Разговоры потом.
Амазар резко выкрикивает два слова и хватает свой мешок, и все
следом. Начинается бег по склону вверх. Первые минуты я еще держу темп, а
потом сдыхаю, и два вахлака без слов хватают меня под мышки - остается
только ногами перебирать. Рядом семенят трое пухлобородых - а где же
четвертый? - не знаю, все молчат. Амазар уверенно ведет отряд к верхней
кромке горы, она резко выделяется на фоне неба темной ломаной чертой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
от них отряд.
Амазар оборачивается к разведке - тоже невесело. Бугорки, как и
ожидалось, оказались сторожевыми постами, между ними все сровнено и
сглажено. И еще - дальше и чуть выше по этой сровненной земле раскидано
множество прозрачных стеклянных колпачков, в которых ничего нет, но и-ка
утверждает, что как раз они и есть главная опасность. Эти колпачки очень
незаметны и стоят густо, а напарываться на них ну никак нельзя. Днем их
еще можно было бы обойти, а сейчас... Амазар делает вывод: идти навстречу
цепи бессмысленно, вбок не проскользнуть - значит, надо идти через линию
фортов. Деваться некуда, дорога вверх!
Подъем нетрудный, я ошиваюсь рядом с Анлен и наконец, улучив момент,
спрашиваю:
- Слушай, я никак не могу понять, почему у Друга такие примитивные
методы? Ведь ему уже давно пора заметить, что в его владениях творится
что-то неладное. Даже я, отнюдь не самый шарящий во всяких маговских
делах, могу прямо сейчас назвать три, а то и четыре способа, которыми
можно вмиг нас отыскать и угробить. А тут - слуги туповатые, капканы вот
эти...
- Я же тебе говорила, что его внимание раскинуто на сотню дел. Друг
умеет заниматься одновременно всем понемногу, не затрачивая при этом
больших усилий. Когда он поймет, что странные события в его землях - следы
кого-то проникшего извне, то будь уверен, такими вот простыми вещами дело
не ограничится. Мне кажется, что это будет уже скоро, мы опережаем Друга
совсем на немного!
Через какое-то время остатки луны исчезают из виду, и очень стати, мы
уже лежим около контрольной полосы. Командиры ждут, чтобы облака закрыли
еще и звезды, но приходится поторопиться - далеко внизу, сзади, одна за
другой зажигаются маленькие красные точки - факелы в руках идущих вверх
воинов. Они растянуты цепью в обе стороны долины, и несмотря на
нешуточность положения, я вдруг вспоминаю линии огоньков праздничной
иллюминации и от всей души прошу неизвестно кого, чтобы хоть без
фейерверка обошлось.
Мы делимся на две группы, в одной Амазар и горнострановцы, в другой
все остальные, и по два и-ка с каждой половинкой. Один из тех, что с нами,
предупреждает:
- Будьте очень осторожны. Если хоть один колпачок будет разрушен, не
выживет никто из вас, да и для нас тоже есть опасность.
Горнострановцы уже исчезли из виду, хотя если очень внимательно
смотреть, можно уловить тонкую колышащуюся границу между тем, что я вижу
сам, и тем, что заставляет видеть и-ка. Таким же манером исчезаем и мы, и
подходим к выровненной меже. Второй и-ка тоже исчезает, зато стеклянные
пупырышки на земле начинают светиться ядовито-желтым светом с тошнотворной
прозеленью. Свечение не равномерное, а как будто живое, и центр его хищно
смещается в ту сторону, где кто-нибудь из нас ближе. Медленно идти надо,
иной раз по минуте думаешь, где ногу поставить, один из вахлаков в такую
гущу забрел, что встал враскоряку и ни назад, ни вперед, пришлось двоим
другим вытаскивать. И еще дело есть - я, как замыкающий, осторожно и без
стука заравниваю следы: где щебеночкой из горсти присыплю, а где камешком
заложу. Когда защитный пояс пройден, один из вновь сконденсировавшихся
и-ка сообщает:
- Мы сейчас направляемся в самое сердце здешних сил. Я уже сейчас
чувствую напряжение, которого не знал никогда.
Амгама перебрасывается с Амазаром парой слов и направляет отряд к
двум торчащим скалам, образующим друг с другом почти прямой угол.
Правильно, лучшего места для привала здесь не найти. Под их общей тенью
происходит раздача провизии, опять трофейные травяные лепешки и прочее
меню - без изменений. В середине обеда вдруг еще один туманник является на
глаза:
- Сейчас тот, кто есть хозяин там, за перевалом, одним из своих
воплощений ведет разговор с кем-то. Я могу подслушать его и изобразить
собой то, что он видит и слышит. Думаю, это будет вам интересно.
Возражений нет, и мужичонка сначала растекается плотным осязаемым
туманом, а потом вся плоскость скалы превращается во что-то типа подложки
с голографильмом.
Каменная стена, низкий потолок, пара еле-еле чадящих факелов.
Прижавшись спиной к стене, стоит Пахан, он не просто зол, он взбешен. Судя
по движениям лица, он орет, но и-ка передает его слова ровно и бесцветно:
- Значит вот оно как. А я тебе не верю и не поверю, понял. Я прошу
одно, а ты мало того что обещаешь совсем другое, так еще твои обещания и
не стоят ни хрена. Красиво все расписал, да только я Ат-Бастала знал и до
того, и после. Он ведь тоже снять проклятие просил, а потом вдруг на Юг
полез... - Пахан продолжает орать, но и-ка почему-то молчит. Затем и Пахан
рот закрывает, а наш комментатор наоборот ожил - видимо, заговорил сам
Друг, верней, его воплощение.
- Я вижу, ты глуп, потому что, во-первых, не видишь своей выгоды, а
во-вторых потому, что думаешь, что твои слова что-то значат. Я не желаю
тратить время на разговоры без толку. При желании ты мог бы меня даже
обмануть, ну а так - тебе же хуже. Во внешнем мире ты мне пользы не
принесешь, а здесь куда-нибудь сгодишься.
В "кадр" входит никто иной как Паханенок и с веселым личиком
предлагает:
- А может, отдадим его мне?
- Ну, ну, - отвечает Друг, - тебе и так для начала подчиненных
достаточно. Мертвецов у меня пока хватает, а вот живую душу, да еще такую,
как этот - наглую да несговорчивую - найду куда пристроить. Следующая ночь
как раз для него.
Пахан раскрывает рот, и тут картинка резко - не гаснет, а теряет
всяческие очертания, как ложкой в стакане взболтанная. Эта бесформенная
куча дергается, как будто пытается принять какую-то форму, но кто-то
дергающий в разные стороны постоянно не дает это сделать. Анлен с криком:
"Я сейчас!" - кидается в центр этого водоворота, но не успевает - только
что почти осязаемый комок расплывается обычным тихим туманом, а Анлен
стоит посреди него с видом совершенно потерянным, мол, "как же это так?".
Вокруг всеобщая непонятливость, но длится она недолго. Один из
пухлобородых - он тоже вскочил вместе с Анлен - с нажимом говорит:
- Необходимо быстро уходить отсюда. Все равно куда, Разговоры потом.
Амазар резко выкрикивает два слова и хватает свой мешок, и все
следом. Начинается бег по склону вверх. Первые минуты я еще держу темп, а
потом сдыхаю, и два вахлака без слов хватают меня под мышки - остается
только ногами перебирать. Рядом семенят трое пухлобородых - а где же
четвертый? - не знаю, все молчат. Амазар уверенно ведет отряд к верхней
кромке горы, она резко выделяется на фоне неба темной ломаной чертой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110