Растянувшись в обе стороны от дороги, стоит с небольшими интервалами цепь
странного вида охраны. Различных народов, ростов и типов, одежда почти вся
рваная и ветхая, но на каждом - по новенькому поясу, блестящему золотым
шитьем. На ногах никакой обуви нет, босиком стоят и лица спокойные,
слишком спокойные даже. Мы приближаемся к цепи постепенно, и чем ближе,
тем больше всяких подробностей различить можно. А это уж совсем непонятно!
В строю несколько, вне всякого сомнения - эльфов! Это что же, Друг уже и
открыто светлых в свою руку взял? Или это против него войско идет? Анлен
спокойно вышагивает рядом, я тоже стараюсь, все больше округой любуюсь или
под ноги, чем вперед, смотрю. Где-то метров за тридцать до цепи не
удержался, поднял глаза - и в области живота начинается дрожь. Третьим
справа, так же ровно, как и все остальные, с таким же лицом, ничего не
выражающим, стоит в строю Граф. В той же самой рубахе, от которой я
отрывал полоски на забинтовку его златокудрой башки. Он не может меня не
видеть, или его сбивает с толку мой маскарад? Кинуться бы к нему, крикнуть
радостно, но мертвая тишина и каменное спокойствие стражи давят собою все
подобные порывы. Когда до нее остается всего-то шагов пять, ближайший воин
- гном с полуободранной бородой - делает шаг в нашу сторону и без
выражения говорит:
- Идите влево вдоль. Дальше десяти шагов не отходить, ближе пяти не
приближаться.
Идем, как овечки, по ниточке. Мимо Графа проходили, я взглянул
украдкой - вроде все на месте, но глаза какие-то не такие. Мертвые глаза.
Идти приходится далековато. Изредка, обходя камни, я приближаюсь к
границе либо десяти-, либо пятишаговой зоны - тотчас ближайшие воины
кладут руки на ножи или поднимают копья, и так пока цепь не упирается в
отвесный склон, прямо под которым раскинута палатка. У двери часовой,
сзади пара телег с лошадьми, и прямо на камнях лежит резерв золотопоясных
- штук до сотни будет. Из палатки выходит еще один оборванец с серебряным
обручем на лысом черепе и равнодушно моргает огромными глазами. Следом еще
один краболов, но уже как-то более живой, и одет нормально. Долго
выспрашивает у Анлен, что и как - она купоросит ему мозги вполне
квалифицированно. Заканчивается разговор довольно мирно - трое
золотопоясных конвоя, два орка и гном, и сообщение, что "дальше с вами еще
поговорят подробней, вы первые, кто из этого места живым пришел".
И опять идти, теперь уже вверх, наискось по склону, противоположному
тому, по которому мы шли с перевала. Он и поположе, и поотрадней - травка,
деревья довольно плотно стоят, и даже цветочков две штуки я видел. Дорога
натоптанная, хорошо видна - то есть в наступающих сумерках мы ее не
теряем. Я конвою отдохнуть предлагаю - гном в ответ тихо говорит:
- Идти еще не больше двух часов, а там вы получите еду и отдых, - и
снова замолкает. Неразговорчивый попался конвой, а с Анлен по тактическим
соображениям беседовать и вовсе не стоит, и топаем в тишине, как немые,
бессловесные, так сказать. Постепенно темнеет, и один из конвойных
зажигает факел, ловко действуя кремнем и обожженной тряпкой, а потом снова
впадает в как бы полусонное состояние. Хоть бы птичка какая-нибудь
запищала или цикада скрипнула. Такая обстановка отнюдь не способствует
успокоению напряженных нервов, и я машинально вслушиваюсь, как шуршит под
ногами щебень, а затем такой же хруст раздается впереди - навстречу
движутся две темные фигуры, без огня идут. Наша стража выставляет вперед
копья и сбавляет шаг. Раздается громкий свист стрелы, и гном падает со
стрелой в боку на дорогу, а еще одна весело впивается в Анленовский щит. Я
прыгаю вперед, валю Анлен на дорогу и падаю сам, а рядом валится конвойный
орк, стрела в глазу торчит. Последний стражник посылает копье куда-то в
гущу ветвей и затем, вытащив нож, кидается в темноту, оставив факел
догорать на дороге, а в нашего соседа втыкается еще пара стрел. Я говорю:
"Анлен, в лес, живо!" - она бросается вперед, я за ней, но еще и не
отбежав от дороги, цепляюсь ногой за веревку, протянутую низом, и пашу
носом перегной. Сильные руки сдирают с меня сапоги, отковыривают меч и
чайник без ручки. Потом двое усаживаются один на шею, другой на зад и
вяжут мне конечности - господи, в который уже раз! Я отплевываюсь от земли
и самым дружелюбным голосом интересуюсь:
- На своем горбу меня потащите?
В ответ мне затыкают рот грязной тряпкой, и на зубах теперь скрипит
песок. Без излишней аккуратности волокут меня опять к дороге, и рядом тем
же манером Анлен, опутанную сетью и оглушенную, видать, вдобавок.
Вытаскивают нас на туда как раз в тот момент, когда луна вылезает из-за
величаво проплывающей тучи. Место события как фонарем освещено, и я даже
мычание в тряпочку от удивления издаю. Гном лежит в луже своей крови,
стрела по-прежнему торчит в боку, но он жив и бесстрастно глядит куда-то
вдаль. А там, где должен бы лежать труп орка - полуистлевшие кости, в
которых можно распознать скелет, впрочем, скелет, опоясанный все той же
роскошной перевязью, перебитой посередине. С другой стороны дороги
появляется невысокий человечек самого что ни на есть простецкого вида, но
в то же время чувствуется некий подвох в его простоте. Мужичок опасливо
наклоняется к гному и резким движением расстегивает пояс. На моих
изумленных глазах, и все-таки неуловимо, гном теряет всякое сходство с
раненым воином и превращается в раздутого полуразложившегося мертвеца.
Раздается хрипловатая команда на незнакомом мне наречии, и меня снова
хватают и волокут все дальше и дальше от дороги. Короткая остановка, меня
ощупывают и вытаскивают кинжал, расписанный западноэльфийскими рунами, как
я его не прятал, а все без толку. Положили меня снова на землю носом вниз,
и ничего видеть я не могу, только разговор слушаю спокойный, хотя я бы
удивился, у урха эльфийскую вещь из-за пазухи вытащив. Тянется это
недолго, один из носильщиков развязывает мне ноги и моим же лезвием тычет
в спину. Кое-как на ноги поднимаюсь и оборачиваюсь поглядеть, кто же это
так квалифицированно нас повязал? Сзади стоит свирепого вида вахлак, а
чуть поодаль еще один. А я-то после Орогоччу ни разу их не только не
видал, но и не слыхивал про них даже. Получается, они и тут живут? Ничего
не понимаю. Вахлак на мои оглядывания не обижается, а просто нажимает на
нож - мол, давай двигай. Я не противлюсь, только философски думаю про себя
над превратностями судьбы: из-под одного конвоя в руки другому попал,
потом вот третий, и будет ли еще продолжение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110