Серчо по округе шарит - везде черно,
только в радиолокации местность видна, а в чем дело - никаких намеков.
Температура еще наверху до сорока градусов скакнула, и все. Я гусеницы
туда-сюда помотал - впустую, решение принял и на ЦП высказал. Серчо не
против, благо вода рядом есть. Чисимет рядом сидит, никого не слушает,
злится, что с крыши согнали - уж очень в свой меч верит. А Серчо уже
подготовительные мероприятия проводит - люки герметизирует, на стеклоблоки
заслонки опускает, оптику мне прикрыл, а затем объявляет по внутренней
трансляции:
- Всем быть спокойно. Без моей команды танк никому не покидать -
слышите, пассажиры? Пьеро, готовь защитный костюм и шланг с насадкой.
Чисимет, Керит, еще раз повторяю - никаких самостоятельных действий не
предпринимать!
В жилом отсеке повозились и затихли. Все наготове. На экране
по-прежнему черно. Я даже представить не могу, что у нас там, за бортом,
творится. Говорю:
- Внимание, я начинаю! - и снимаю защитный кожух со спецпульта, а
потом впервые не на тренажере, а в реальности вывожу "звездочку" на режим
максимального излучения - прощай, экономия! - и открываю створки
биологической защиты. А для пущего эффекта еще и пар стравливаю. Наружный
радиометр мгновенно выдает переполнение, а левый экран - он на это сейчас
и настроен - светлеет. По нему ползут пятна и пузыри, как если на дождь
через стекло смотреть, только тут все в оранжевых тонах и "капли" по
стеклу гораздо медленней ползут. А затем - медленно мы начали оседать
вниз, плавно так, как на гидродомкрате. Только я про "плавно" подумал, как
- бац, и оставшиеся полметра до земли мы просто упали. Я башкой об
наглазник перископа долбанулся, а из центрального поста вопль - не иначе
кто-то язык прикусил. Экран, который к видео подключен, очищается, и на
нем я вижу все ту же ложбинку и тот же ручей, а мы на берегу стоим. Вокруг
нас - то ли лужа, то ли болотце небольшое растекается и булькает. Дал я
малый вперед и ручей переехал. Деревце по дороге одно зацепил - оно как
столбик из детских кубиков рассыпалось, да и остальная растительность не
лучше. Я уж и на глаз вижу, как порыжело да посерело все, а на экране -
Серчо мне снова режим поменял - ни одного жизнеспособного, здесь теперь
долго расти ничего не будет. Я створки, конечно, уже прикрыл, вверх по
течению прошел, водички из ручья поднабрал и весь фильтр тиной забил,
чистить придется. Серчо приказывает еще на километр по ручью пройти и
застопорить. Идем так минут десять, и затем стоянка - прямо посреди ручья.
Пьеро уже одет и лезет в кормовой шлюз, за дело принимается. Пока он
черной работой занят, Знахарь на пару с Серегой шаманят. На нас тут,
оказывается, такое воздействие было, что без брони мы б и до вечера не
досуществовали, да и с броней тоже в общем-то не мед. Чисимет с Керитом
сами собой занимаются, ну и славненько, Знахарь и так, видать, на пределе.
Пьеро уже обратно в шлюз залез, почистился и сюда забрался. Знахарь уже
висит, как наволочка, и пришлось Кериту работать. Чисимет, весь бледный,
говорит:
- Я знаю, что сейчас с нами случилось, но знаю только по рассказам и
слухам. Но чтобы можно было от всего спастись, да еще и целыми-невредимыми
уйти - такого спокон веков не было, так что я даже не знаю, как вами
восхищаться!
Похвала, конечно, приятна, а насчет покона веков - может, он и не
врет, сам свидетель. На побережье я встречал таких - на вид сорок лет, а
говорит - тысяча. А жители подтверждают: не знаем, мол, как насчет тысячи,
но отец мой его видал, и дед видал, и прадед с детских лет помнил... Мне
другое интересно: что же это за образование такое было в самом деле? Но
Чисимет объяснить отказался - ушли и ладно. Серчо окликает:
- Хватит базара! Не отвлекайся, нечисть опять вокруг завивается!
Вовремя сказал, а то я и вправду за разговором на экран глядеть
перестал. На нем опять карусель мельтешит, нападения вроде не готовится,
но на нервы действует. В лесу уже смеркается, а ведь времени - часов семь
всего, на равнине небось еще день вовсю, а ходу по Редколесью нам еще
часов семь-восемь, если не задержат снова. Я уже порядком замотался, когда
ко мне Пьеро на смену приполз, да и вся наша смена отдыхать отправилась. В
жилотсеке полная дезорганизация. Сергей, Знахарь и даже пассажиры вповалку
спят и ничего не чуют, и я их понимаю. Сам-то я только наговоры творить
умею, выше пятого порядка не забираясь, а после каждого устаю жутко.
Серчо, правда, не спит, но лежит молча, и у меня никакой охоты
разговаривать нету. Кемарю я, изредка в стеклоблок заглядываю, а там -
темень, и вся картина чем-то напоминает купе в ночном поезде, даже
покачивание похожее. А среди ночи - вопль. Затем еще один, переходящий во
всхлипывающее дыхание. Я вскакиваю, бьюсь головой в потолок и оглядываюсь
вокруг. Ну конечно! Знахарь сидит у борта, держится за щеку рукой, а
напротив Серега без штанов - зашивать собрался, а между ними валяется
подушечка с иголками. Я представляю себе весь ход событий и начинаю
смеяться: есть у Знахаря такая привычка - во сне что ни попадя под голову
тащить, а просыпаться ему лень. Вот и сунул себе под щеку иголки, а теперь
страдает. Залепили Знахарю щеку пластырем, Сергей ему за завтраком лишнюю
порцию какао пообещал - вроде бы инцидент исчерпан; а заодно - нет худа
без добра - несчастный Знахарь сыграл роль будильника, даже Серчо
проснулся.
За окном - темнота. С моей стороны - малые джунгли, только пореже,
чем до сих пор встречались, а у Серчо и Хребет на фоне неба виден, прошли
редколесье значит. Дрон на центральном посту храпит, а Пьеро в кокпите,
голова на груди, а руки на рычагах. Все имеющиеся системы обнаружения
разнообразных угроз включены, так что придраться не к чему. Серчо подумал
и дал добро спать до рассвета и до сигнала настоящего будильника.
Утро. Послы сидят, привалившись к двери кормового шлюза, один глаз
трет, другой шлем свой тряпочкой полирует. Серчо на ЦП и из-за Дронова
плеча обозревает обстановку, сообщает: все чисто, аж на удивление. До
десяти будем отдыхать, а там разберемся, что и как было в переходе, и
потом тронемся. А отдых до десяти предлагается совместить с профилактикой,
что у кого в подчинении. Вылезли всем составом на крышу, покушали и
разбрелись по своим делам. Знахарь какао вторую порцию докончил и утрещал
по кустам куда-то в сторону Хребта, тропку приметил. Керит тоже отвалил,
на охоту, сказал, с мечом пошел - много он наохотится. Чисимет глаза
закрыл, над своим оружием руками поводит, колдует видимо, а Сергей все на
свете обругал и снова в башню свою постылую полез, у него половина
приборов расстроилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
только в радиолокации местность видна, а в чем дело - никаких намеков.
Температура еще наверху до сорока градусов скакнула, и все. Я гусеницы
туда-сюда помотал - впустую, решение принял и на ЦП высказал. Серчо не
против, благо вода рядом есть. Чисимет рядом сидит, никого не слушает,
злится, что с крыши согнали - уж очень в свой меч верит. А Серчо уже
подготовительные мероприятия проводит - люки герметизирует, на стеклоблоки
заслонки опускает, оптику мне прикрыл, а затем объявляет по внутренней
трансляции:
- Всем быть спокойно. Без моей команды танк никому не покидать -
слышите, пассажиры? Пьеро, готовь защитный костюм и шланг с насадкой.
Чисимет, Керит, еще раз повторяю - никаких самостоятельных действий не
предпринимать!
В жилом отсеке повозились и затихли. Все наготове. На экране
по-прежнему черно. Я даже представить не могу, что у нас там, за бортом,
творится. Говорю:
- Внимание, я начинаю! - и снимаю защитный кожух со спецпульта, а
потом впервые не на тренажере, а в реальности вывожу "звездочку" на режим
максимального излучения - прощай, экономия! - и открываю створки
биологической защиты. А для пущего эффекта еще и пар стравливаю. Наружный
радиометр мгновенно выдает переполнение, а левый экран - он на это сейчас
и настроен - светлеет. По нему ползут пятна и пузыри, как если на дождь
через стекло смотреть, только тут все в оранжевых тонах и "капли" по
стеклу гораздо медленней ползут. А затем - медленно мы начали оседать
вниз, плавно так, как на гидродомкрате. Только я про "плавно" подумал, как
- бац, и оставшиеся полметра до земли мы просто упали. Я башкой об
наглазник перископа долбанулся, а из центрального поста вопль - не иначе
кто-то язык прикусил. Экран, который к видео подключен, очищается, и на
нем я вижу все ту же ложбинку и тот же ручей, а мы на берегу стоим. Вокруг
нас - то ли лужа, то ли болотце небольшое растекается и булькает. Дал я
малый вперед и ручей переехал. Деревце по дороге одно зацепил - оно как
столбик из детских кубиков рассыпалось, да и остальная растительность не
лучше. Я уж и на глаз вижу, как порыжело да посерело все, а на экране -
Серчо мне снова режим поменял - ни одного жизнеспособного, здесь теперь
долго расти ничего не будет. Я створки, конечно, уже прикрыл, вверх по
течению прошел, водички из ручья поднабрал и весь фильтр тиной забил,
чистить придется. Серчо приказывает еще на километр по ручью пройти и
застопорить. Идем так минут десять, и затем стоянка - прямо посреди ручья.
Пьеро уже одет и лезет в кормовой шлюз, за дело принимается. Пока он
черной работой занят, Знахарь на пару с Серегой шаманят. На нас тут,
оказывается, такое воздействие было, что без брони мы б и до вечера не
досуществовали, да и с броней тоже в общем-то не мед. Чисимет с Керитом
сами собой занимаются, ну и славненько, Знахарь и так, видать, на пределе.
Пьеро уже обратно в шлюз залез, почистился и сюда забрался. Знахарь уже
висит, как наволочка, и пришлось Кериту работать. Чисимет, весь бледный,
говорит:
- Я знаю, что сейчас с нами случилось, но знаю только по рассказам и
слухам. Но чтобы можно было от всего спастись, да еще и целыми-невредимыми
уйти - такого спокон веков не было, так что я даже не знаю, как вами
восхищаться!
Похвала, конечно, приятна, а насчет покона веков - может, он и не
врет, сам свидетель. На побережье я встречал таких - на вид сорок лет, а
говорит - тысяча. А жители подтверждают: не знаем, мол, как насчет тысячи,
но отец мой его видал, и дед видал, и прадед с детских лет помнил... Мне
другое интересно: что же это за образование такое было в самом деле? Но
Чисимет объяснить отказался - ушли и ладно. Серчо окликает:
- Хватит базара! Не отвлекайся, нечисть опять вокруг завивается!
Вовремя сказал, а то я и вправду за разговором на экран глядеть
перестал. На нем опять карусель мельтешит, нападения вроде не готовится,
но на нервы действует. В лесу уже смеркается, а ведь времени - часов семь
всего, на равнине небось еще день вовсю, а ходу по Редколесью нам еще
часов семь-восемь, если не задержат снова. Я уже порядком замотался, когда
ко мне Пьеро на смену приполз, да и вся наша смена отдыхать отправилась. В
жилотсеке полная дезорганизация. Сергей, Знахарь и даже пассажиры вповалку
спят и ничего не чуют, и я их понимаю. Сам-то я только наговоры творить
умею, выше пятого порядка не забираясь, а после каждого устаю жутко.
Серчо, правда, не спит, но лежит молча, и у меня никакой охоты
разговаривать нету. Кемарю я, изредка в стеклоблок заглядываю, а там -
темень, и вся картина чем-то напоминает купе в ночном поезде, даже
покачивание похожее. А среди ночи - вопль. Затем еще один, переходящий во
всхлипывающее дыхание. Я вскакиваю, бьюсь головой в потолок и оглядываюсь
вокруг. Ну конечно! Знахарь сидит у борта, держится за щеку рукой, а
напротив Серега без штанов - зашивать собрался, а между ними валяется
подушечка с иголками. Я представляю себе весь ход событий и начинаю
смеяться: есть у Знахаря такая привычка - во сне что ни попадя под голову
тащить, а просыпаться ему лень. Вот и сунул себе под щеку иголки, а теперь
страдает. Залепили Знахарю щеку пластырем, Сергей ему за завтраком лишнюю
порцию какао пообещал - вроде бы инцидент исчерпан; а заодно - нет худа
без добра - несчастный Знахарь сыграл роль будильника, даже Серчо
проснулся.
За окном - темнота. С моей стороны - малые джунгли, только пореже,
чем до сих пор встречались, а у Серчо и Хребет на фоне неба виден, прошли
редколесье значит. Дрон на центральном посту храпит, а Пьеро в кокпите,
голова на груди, а руки на рычагах. Все имеющиеся системы обнаружения
разнообразных угроз включены, так что придраться не к чему. Серчо подумал
и дал добро спать до рассвета и до сигнала настоящего будильника.
Утро. Послы сидят, привалившись к двери кормового шлюза, один глаз
трет, другой шлем свой тряпочкой полирует. Серчо на ЦП и из-за Дронова
плеча обозревает обстановку, сообщает: все чисто, аж на удивление. До
десяти будем отдыхать, а там разберемся, что и как было в переходе, и
потом тронемся. А отдых до десяти предлагается совместить с профилактикой,
что у кого в подчинении. Вылезли всем составом на крышу, покушали и
разбрелись по своим делам. Знахарь какао вторую порцию докончил и утрещал
по кустам куда-то в сторону Хребта, тропку приметил. Керит тоже отвалил,
на охоту, сказал, с мечом пошел - много он наохотится. Чисимет глаза
закрыл, над своим оружием руками поводит, колдует видимо, а Сергей все на
свете обругал и снова в башню свою постылую полез, у него половина
приборов расстроилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110