- Эй, красотка! Подойди-ка к нам.
Я оторвал взгляд от бассейна как раз в ту минуту, когда официантка,
которую он подозвал, подошла к столу. Я взглянул на нее, отвел глаза,
потом взглянул снова. Я уже видел ее сквозь алкогольный туман вчера
вечером - это была одна из двух рыженьких танцовщиц хулы.
- Скажи Гансу, что мне нужна пара серебристых шипучек. Кстати, а как
тебя зовут, малютка?
- Мистер Хендерсон, попробуйте еще раз притвориться, что забыли мое
имя, и я вылью выпивку прямо вам на лысину!
- Хорошо, мое сокровище. А теперь поторопись, дай своим толстым
ножкам поработать.
Она хмыкнула и ускакала прочь на своих тоненьких изящных ножках.
Эконом добавил:
- Чудесная девочка! Ее родители живут прямо напротив моего дома в
Одессе. Я знаю ее чуть ли не с рождения. Она и умненькая к тому же. Бодель
собирается стать хирургом-ветеринаром, до окончания курса ей остался еще
год.
- Вот как! Но как же она совмещает учебу с работой?
- Большинство наших девушек учатся в университете. Кое-кто использует
летний отпуск, другие берут отпуск на семестр и отправляются в море,
отдыхают и заодно зарабатывают деньги для оплаты следующего семестра.
Нанимая девушек на работу, я отдаю предпочтение тем, кто сам пробивает
себе дорогу в университет; они более надежны и знают больше языков.
Возьмите, например, горничную, которая обслуживает вашу каюту. Астрид?
- Нет, Маргрета.
- Ах да, ваша каюта сто девятая. У Астрид носовые каюты с левого
борта. А у Маргреты с правого. Маргрета Свенсдаттер Гундерсон. Школьная
учительница. Английский язык и история. Знает четыре языка, не считая
скандинавских. Два из них - ее основная специальность. Она взяла годичный
отпуск в средней школе имени Г.Х.Андерсена. Готов побиться об заклад, туда
она больше не вернется.
- Э-э... А почему?
- Выйдет замуж за богатого американца. А вы богаты?
- Я? Неужели я похож на богача?
А не может ли он знать, что находится в той стальной шкатулке?
Господи Боже мой, да что же делать с миллионом долларов, который мне не
принадлежит? Нельзя же выбросить их за борт? И почему Грэхем путешествовал
с такой огромной суммой наличных? Я мог бы предложить несколько
объяснений, но все одинаково плохие, то есть с примесью криминала. Любое
из них ввергло бы меня в еще большие неприятности, чем те, которые я уже
имел.
- А богатые американцы никогда не выглядят богачами. Они проходят
специальные курсы, где учатся не быть похожими на толстосумов. Я, конечно,
говорю о североамериканцах. Южноамериканцы - это, знаете ли, совсем другой
сорт. Гертруда, спасибо. Ты славная девочка.
- А вы все-таки хотите, чтобы я облила вам лысину?
- А ты хочешь, чтоб я швырнул тебя в бассейн прямо в одежде? Веди
себя повежливей, милочка, иначе я пожалуюсь твоей мамаше. Давай сюда
выпивку и приготовь счет.
- Счета не будет: Гансу хочется угостить мистера Грэхема. А поэтому
пришлось угостить и вас. За компанию.
- Скажи ему, что так он скоро разорит бар, и добавь, что я вычту
деньги из его жалованья.
Так получилось, что я выпил две порции серебристой шипучки вместо
одной и оказался бы на верном пути к катастрофе, подобной вчерашней, если
бы мистер Хендерсон не решил, что нам следует закусить. А мне ужасно
хотелось выпить третью шипучку. Первые две позволили мне позабыть тревоги,
связанные с идиотской шкатулкой, полной денег, и одновременно повысили мою
способность извлекать удовольствие из зрелища, которое преподнес нам
палубный бассейн. Я обнаружил, что воспитанное в течение всей жизни может
бесследно исчезнуть всего за двадцать четыре часа. Нет ничего греховного в
том, чтобы любоваться женскими прелестями непредвзято. Это такое же
невинное занятие, как любование цветами или маленькими котятами - только
оно доставляет куда больше удовольствия.
И вот тут-то мне захотелось выпить еще.
Мистер Хендерсон наложил на выпивку вето, подозвал Бодель и обменялся
с ней быстрыми фразами на датском языке. Она ушла и вернулась через
несколько минут, неся поднос, тесно уставленный блюдами - smorgasbord:
горячие мясные тефтельки, раковины из сладкого теста с мороженым внутри,
крепкий кофе, и все это в невероятно большом количестве.
Минут через двадцать пять я все еще с удовольствием наблюдал за
молодежью в бассейне, но уже сошел с пути, ведущего к новой алкогольной
катастрофе. Я настолько отрезвел, что ясно осознавал не только
невозможность решения всех своих проблем с помощью выпивки, но и
необходимость отказаться от крепких напитков вообще до тех пор, пока не
решу эти проблемы, ибо пить такие напитки я явно не умею. Дядюшка Эд был
прав: порок нуждается в упражнении и постоянной практике, в противном
случае, исходя из прагматических соображений, добродетель будет направлять
нас даже в том случае, если узы морали откажутся играть роль сдерживающей
силы.
Моя мораль перестала быть такой силой, иначе я не сидел бы здесь со
стаканом дьявольского зелья в руке и не любовался обнаженной женской
плотью.
И тут я обнаружил, что не испытываю ни малейших угрызений совести
из-за своего поведения. Мое единственное сожаление было вызвано печальным
открытием, что я не могу вынести ту дозу алкоголя, которую мне хотелось
принять... "Легки дороги, ведущие в ад...")
Мистер Хендерсон встал.
- Мы причалим меньше чем через два часа, а мне предстоит подделать
еще парочку цифр, пока агент компании не поднялся на борт. Спасибо за
приятное общество.
- Это я _в_а_с_ должен благодарить, сэр. Tusind tak [тысяча
благодарностей (дат.)]. У вас на родине так, кажется, говорят?
Он улыбнулся и вышел. Я посидел еще немного и поразмышлял. Еще два
часа до прибытия в порт, потом три часа на берегу. Что же делать мне с
этим временем и возможностями, которые оно мне предоставляет?
Пойти к американскому консулу? И что сказать ему? Дорогой мистер
консул, я не тот, за кого себя выдаю, и только что обнаружил в своем
кармане целый миллион долларов...
Ч_у_д_о_в_и_щ_н_о_!
Никому ничего не говорить? Хапнуть миллиончик? Сойти на берег и
первым воздушным кораблем вылететь куда-нибудь в Патагонию?
Не выйдет. Моя мораль дала трещину, видимо, она никогда не была особо
прочной. Но предубеждение против воровства осталось. Воровать не просто
плохо, это ниже человеческого достоинства.
Уж и то плохо, что я ношу чужую одежду.
Тогда возьми те три тысячи, которые по праву принадлежат тебе,
подожди, пока корабль отплывет, а потом попробуй вернуться в Америку, если
тебе это удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Я оторвал взгляд от бассейна как раз в ту минуту, когда официантка,
которую он подозвал, подошла к столу. Я взглянул на нее, отвел глаза,
потом взглянул снова. Я уже видел ее сквозь алкогольный туман вчера
вечером - это была одна из двух рыженьких танцовщиц хулы.
- Скажи Гансу, что мне нужна пара серебристых шипучек. Кстати, а как
тебя зовут, малютка?
- Мистер Хендерсон, попробуйте еще раз притвориться, что забыли мое
имя, и я вылью выпивку прямо вам на лысину!
- Хорошо, мое сокровище. А теперь поторопись, дай своим толстым
ножкам поработать.
Она хмыкнула и ускакала прочь на своих тоненьких изящных ножках.
Эконом добавил:
- Чудесная девочка! Ее родители живут прямо напротив моего дома в
Одессе. Я знаю ее чуть ли не с рождения. Она и умненькая к тому же. Бодель
собирается стать хирургом-ветеринаром, до окончания курса ей остался еще
год.
- Вот как! Но как же она совмещает учебу с работой?
- Большинство наших девушек учатся в университете. Кое-кто использует
летний отпуск, другие берут отпуск на семестр и отправляются в море,
отдыхают и заодно зарабатывают деньги для оплаты следующего семестра.
Нанимая девушек на работу, я отдаю предпочтение тем, кто сам пробивает
себе дорогу в университет; они более надежны и знают больше языков.
Возьмите, например, горничную, которая обслуживает вашу каюту. Астрид?
- Нет, Маргрета.
- Ах да, ваша каюта сто девятая. У Астрид носовые каюты с левого
борта. А у Маргреты с правого. Маргрета Свенсдаттер Гундерсон. Школьная
учительница. Английский язык и история. Знает четыре языка, не считая
скандинавских. Два из них - ее основная специальность. Она взяла годичный
отпуск в средней школе имени Г.Х.Андерсена. Готов побиться об заклад, туда
она больше не вернется.
- Э-э... А почему?
- Выйдет замуж за богатого американца. А вы богаты?
- Я? Неужели я похож на богача?
А не может ли он знать, что находится в той стальной шкатулке?
Господи Боже мой, да что же делать с миллионом долларов, который мне не
принадлежит? Нельзя же выбросить их за борт? И почему Грэхем путешествовал
с такой огромной суммой наличных? Я мог бы предложить несколько
объяснений, но все одинаково плохие, то есть с примесью криминала. Любое
из них ввергло бы меня в еще большие неприятности, чем те, которые я уже
имел.
- А богатые американцы никогда не выглядят богачами. Они проходят
специальные курсы, где учатся не быть похожими на толстосумов. Я, конечно,
говорю о североамериканцах. Южноамериканцы - это, знаете ли, совсем другой
сорт. Гертруда, спасибо. Ты славная девочка.
- А вы все-таки хотите, чтобы я облила вам лысину?
- А ты хочешь, чтоб я швырнул тебя в бассейн прямо в одежде? Веди
себя повежливей, милочка, иначе я пожалуюсь твоей мамаше. Давай сюда
выпивку и приготовь счет.
- Счета не будет: Гансу хочется угостить мистера Грэхема. А поэтому
пришлось угостить и вас. За компанию.
- Скажи ему, что так он скоро разорит бар, и добавь, что я вычту
деньги из его жалованья.
Так получилось, что я выпил две порции серебристой шипучки вместо
одной и оказался бы на верном пути к катастрофе, подобной вчерашней, если
бы мистер Хендерсон не решил, что нам следует закусить. А мне ужасно
хотелось выпить третью шипучку. Первые две позволили мне позабыть тревоги,
связанные с идиотской шкатулкой, полной денег, и одновременно повысили мою
способность извлекать удовольствие из зрелища, которое преподнес нам
палубный бассейн. Я обнаружил, что воспитанное в течение всей жизни может
бесследно исчезнуть всего за двадцать четыре часа. Нет ничего греховного в
том, чтобы любоваться женскими прелестями непредвзято. Это такое же
невинное занятие, как любование цветами или маленькими котятами - только
оно доставляет куда больше удовольствия.
И вот тут-то мне захотелось выпить еще.
Мистер Хендерсон наложил на выпивку вето, подозвал Бодель и обменялся
с ней быстрыми фразами на датском языке. Она ушла и вернулась через
несколько минут, неся поднос, тесно уставленный блюдами - smorgasbord:
горячие мясные тефтельки, раковины из сладкого теста с мороженым внутри,
крепкий кофе, и все это в невероятно большом количестве.
Минут через двадцать пять я все еще с удовольствием наблюдал за
молодежью в бассейне, но уже сошел с пути, ведущего к новой алкогольной
катастрофе. Я настолько отрезвел, что ясно осознавал не только
невозможность решения всех своих проблем с помощью выпивки, но и
необходимость отказаться от крепких напитков вообще до тех пор, пока не
решу эти проблемы, ибо пить такие напитки я явно не умею. Дядюшка Эд был
прав: порок нуждается в упражнении и постоянной практике, в противном
случае, исходя из прагматических соображений, добродетель будет направлять
нас даже в том случае, если узы морали откажутся играть роль сдерживающей
силы.
Моя мораль перестала быть такой силой, иначе я не сидел бы здесь со
стаканом дьявольского зелья в руке и не любовался обнаженной женской
плотью.
И тут я обнаружил, что не испытываю ни малейших угрызений совести
из-за своего поведения. Мое единственное сожаление было вызвано печальным
открытием, что я не могу вынести ту дозу алкоголя, которую мне хотелось
принять... "Легки дороги, ведущие в ад...")
Мистер Хендерсон встал.
- Мы причалим меньше чем через два часа, а мне предстоит подделать
еще парочку цифр, пока агент компании не поднялся на борт. Спасибо за
приятное общество.
- Это я _в_а_с_ должен благодарить, сэр. Tusind tak [тысяча
благодарностей (дат.)]. У вас на родине так, кажется, говорят?
Он улыбнулся и вышел. Я посидел еще немного и поразмышлял. Еще два
часа до прибытия в порт, потом три часа на берегу. Что же делать мне с
этим временем и возможностями, которые оно мне предоставляет?
Пойти к американскому консулу? И что сказать ему? Дорогой мистер
консул, я не тот, за кого себя выдаю, и только что обнаружил в своем
кармане целый миллион долларов...
Ч_у_д_о_в_и_щ_н_о_!
Никому ничего не говорить? Хапнуть миллиончик? Сойти на берег и
первым воздушным кораблем вылететь куда-нибудь в Патагонию?
Не выйдет. Моя мораль дала трещину, видимо, она никогда не была особо
прочной. Но предубеждение против воровства осталось. Воровать не просто
плохо, это ниже человеческого достоинства.
Уж и то плохо, что я ношу чужую одежду.
Тогда возьми те три тысячи, которые по праву принадлежат тебе,
подожди, пока корабль отплывет, а потом попробуй вернуться в Америку, если
тебе это удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115