Так было вчера, значит, есть вероятность, что они
покажутся нам и сегодня. Любимая, как у тебя с плаванием на дальние
дистанции? Если мы увидим горы, то не рискнуть ли нам?
- Алек, если ты настаиваешь, мы можем попытать счастья.
- Это не совсем то, о чем я спрашиваю.
- Верно. В теплой воде, полагаю, я смогу плыть столько, сколько
понадобится. Однажды я переплыла Большой Бельт [пролив между островами Фюн
и Зеландия (Дания)]; а вода там похолоднее. Но, Алек, в Бельте нет акул. А
здесь они есть. Сама видела.
Я тяжело вздохнул:
- Рад что ты заговорила об акулах сама: мне не хотелось начинать
разговор первым. Родная, нам придется остаться тут и не дышать, чтоб не
привлекать к себе внимания. Утренний завтрак я готов пропустить, особенно
если это завтрак для акул.
- От голода быстро не умирают.
- Мы не умрем от голода. А если бы ты могла выбирать, на чем бы ты
остановилась? Смерть от солнечных ожогов? Голодная смерть? В акульей
пасти? От жажды? Во всех романах о потерпевших кораблекрушение или о
Робинзонах Крузо мне всегда попадались герои, которым хоть было чем
заняться - у меня же нет даже зубочистки. Поправка: у меня есть ты, а это
меняет все. Маргрета, как ты думаешь, что с нами будет?
- Думаю, нас подберут.
Я думал точно так же, но по ряду соображений не хотел говорить
Маргрете об этом.
- Рад слышать, что ты так считаешь. А почему ты в этом уверена?
- Алек, ты бывал в Масатлане?
- Нет.
- Это крупный порт как промыслового, так и спортивного рыболовства. С
рассветом сотни судов выходят в океан. Самые большие и быстроходные
уплывают на сотни километров от берега. Если дождемся, они нас найдут.
- Могут найти, ты хочешь сказать? Океан, знаешь ли, довольно большая
штука. Но ты права. Отправиться вплавь по нему - самоубийство. Лучше уж
остаться тут и держаться покрепче.
- Алек, они будут искать нас.
- Будут? Почему?
- Если "Конунг Кнут" не затонул, то капитан знает, где и когда мы
упали за борт. И, придя в порт - а это должно произойти вот-вот, - он
потребует, чтобы начались поиски уже днем. А если корабль затонул, начнут
обыскивать весь район в поисках спасшихся.
- Звучит логично. (Правда, у меня была другая идея и совсем не такая
логичная.)
- Наша задача - остаться в живых до того, как нас найдут, по
возможности избежав акул, жажды и солнечных ожогов. А значит, мы должны
двигаться как можно меньше. Лежать неподвижно, и только лежать. Время от
времени, когда взойдет солнце, нужно поворачиваться с боку на бок, чтобы
кожа нагревалась равномерно.
- И молиться о ниспослании облачной погоды. Да, ты говоришь верно. И
может быть, нам лучше даже не разговаривать. Меньше шансов, что начнем
страдать от жажды. А?
Она молчала долго, и я уже подумал, что она последовала моему совету.
Однако наконец она произнесла:
- Любимый, может быть, мы не выживем.
- Я знаю.
- А если нам предстоит умереть, то я предпочту умереть, слыша твой
голос. И не хочу, чтоб у меня отняли право говорить, как я люблю тебя,
говорить, когда хочется, а не молчать ради тщетной надежды прожить
несколько лишних минут.
- Да, моя возлюбленная, да!
Несмотря на наше решение, мы говорили очень мало. Мне было достаточно
касаться ее руки, ей, как оказалось, тоже.
Спустя долгое время - часа три, по моим расчетам - я почувствовал,
что Маргрета вздрогнула.
- Что случилось?
- Алек! Посмотри туда!
Она показала пальцем. Я взглянул.
Я чуть не разинул рот, но сдержался: высоко над нами летело нечто в
форме креста, чем-то похожее на планирующую птицу, только гораздо крупнее
и явно искусственного происхождения. Летательная машина...
Я-то знал, что летательных машин быть не может. В техническом училище
я проходил знаменитое математическое доказательство профессора Саймона
Ньюкома, что попытки профессора Лэнгли и других построить аэроплан,
который сможет нести человека, обречены на неудачу и беспочвенны. Ведь
согласно теории масштабов, машина столь крупная, чтобы поднять человека,
должна еще нести и мотор, достаточно мощный, чтобы оторвать ее от Земли, а
уж о пассажире и говорить нечего.
Это было последнее слово науки, разоблачившее явную глупость и
полностью прекратившее попытки тратить общественные средства на подобные
эфемерные идеи. Деньги, ассигнованные на научные и опытные разработки,
пошли на воздухоплавание, то есть куда следовало, что дало великолепный
результат.
Однако за последние несколько дней я приобрел иную точку зрения на
"невозможное". И когда невероятная летающая машина появилась в небе, я
как-то не слишком удивился.
По-моему, Маргрета смогла перевести дух, только когда машина
пролетела над нами и устремилась к горизонту. Я тоже не отрывал от нее
глаз, но все же заставил себя дышать более спокойно. Она была прекрасна -
серебристая, стремительная и изящная. Я не мог определить ее величину, но,
если черные точки на ней - окна, она должна быть огромной.
Я не понимал, как она движется.
- Алек, это воздушный корабль?
- Нет. Во всяком случае, это не то, что я имел в виду, говоря о
воздушных кораблях. Я назвал бы это летательной машиной. Могу сказать
только одно: таких я никогда не видел. Но знаешь, я должен сообщить тебе
одну вещь, очень, очень важную.
- Да?
- Мы не умрем... И теперь я знаю, почему был потоплен корабль.
- Почему, Алек?
- Чтобы помешать мне сверить отпечатки пальцев.
9
Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть;
жаждал, и вы напоили Меня;
был странником, и вы приняли Меня.
Евангелие от Матфея 25, 35
- Или, говоря точнее, айсберг оказался на том месте и столкнулся с
кораблем для того, чтобы не дать мне сверить свой отпечаток пальца с
отпечатком на водительском удостоверении Грэхема. Судно, скорее всего, не
затонуло: видимо, не было запланировано.
Маргрета ничего не ответила.
Поэтому я мягко сказал:
- Давай, дорогая, говори что хочешь. Облегчи душу, я не возражаю. Ну,
я - псих! Параноик.
- Алек, я этого не говорила. И не думала, и не собираюсь говорить.
- Да, не говорила. Но на сей раз то, что со мной произошло, не может
быть объяснено "потерей памяти". Разумеется, если мы с тобой видели одно и
то же. Что видела ты?
- Что-то непонятное в небе. И не только видела, но и слышала. Ты
сказал мне, что это летательный аппарат.
- Ну-у, я только предполагаю, что он так называется, но ты, если
хочешь, можешь называть его хоть э-э-э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
покажутся нам и сегодня. Любимая, как у тебя с плаванием на дальние
дистанции? Если мы увидим горы, то не рискнуть ли нам?
- Алек, если ты настаиваешь, мы можем попытать счастья.
- Это не совсем то, о чем я спрашиваю.
- Верно. В теплой воде, полагаю, я смогу плыть столько, сколько
понадобится. Однажды я переплыла Большой Бельт [пролив между островами Фюн
и Зеландия (Дания)]; а вода там похолоднее. Но, Алек, в Бельте нет акул. А
здесь они есть. Сама видела.
Я тяжело вздохнул:
- Рад что ты заговорила об акулах сама: мне не хотелось начинать
разговор первым. Родная, нам придется остаться тут и не дышать, чтоб не
привлекать к себе внимания. Утренний завтрак я готов пропустить, особенно
если это завтрак для акул.
- От голода быстро не умирают.
- Мы не умрем от голода. А если бы ты могла выбирать, на чем бы ты
остановилась? Смерть от солнечных ожогов? Голодная смерть? В акульей
пасти? От жажды? Во всех романах о потерпевших кораблекрушение или о
Робинзонах Крузо мне всегда попадались герои, которым хоть было чем
заняться - у меня же нет даже зубочистки. Поправка: у меня есть ты, а это
меняет все. Маргрета, как ты думаешь, что с нами будет?
- Думаю, нас подберут.
Я думал точно так же, но по ряду соображений не хотел говорить
Маргрете об этом.
- Рад слышать, что ты так считаешь. А почему ты в этом уверена?
- Алек, ты бывал в Масатлане?
- Нет.
- Это крупный порт как промыслового, так и спортивного рыболовства. С
рассветом сотни судов выходят в океан. Самые большие и быстроходные
уплывают на сотни километров от берега. Если дождемся, они нас найдут.
- Могут найти, ты хочешь сказать? Океан, знаешь ли, довольно большая
штука. Но ты права. Отправиться вплавь по нему - самоубийство. Лучше уж
остаться тут и держаться покрепче.
- Алек, они будут искать нас.
- Будут? Почему?
- Если "Конунг Кнут" не затонул, то капитан знает, где и когда мы
упали за борт. И, придя в порт - а это должно произойти вот-вот, - он
потребует, чтобы начались поиски уже днем. А если корабль затонул, начнут
обыскивать весь район в поисках спасшихся.
- Звучит логично. (Правда, у меня была другая идея и совсем не такая
логичная.)
- Наша задача - остаться в живых до того, как нас найдут, по
возможности избежав акул, жажды и солнечных ожогов. А значит, мы должны
двигаться как можно меньше. Лежать неподвижно, и только лежать. Время от
времени, когда взойдет солнце, нужно поворачиваться с боку на бок, чтобы
кожа нагревалась равномерно.
- И молиться о ниспослании облачной погоды. Да, ты говоришь верно. И
может быть, нам лучше даже не разговаривать. Меньше шансов, что начнем
страдать от жажды. А?
Она молчала долго, и я уже подумал, что она последовала моему совету.
Однако наконец она произнесла:
- Любимый, может быть, мы не выживем.
- Я знаю.
- А если нам предстоит умереть, то я предпочту умереть, слыша твой
голос. И не хочу, чтоб у меня отняли право говорить, как я люблю тебя,
говорить, когда хочется, а не молчать ради тщетной надежды прожить
несколько лишних минут.
- Да, моя возлюбленная, да!
Несмотря на наше решение, мы говорили очень мало. Мне было достаточно
касаться ее руки, ей, как оказалось, тоже.
Спустя долгое время - часа три, по моим расчетам - я почувствовал,
что Маргрета вздрогнула.
- Что случилось?
- Алек! Посмотри туда!
Она показала пальцем. Я взглянул.
Я чуть не разинул рот, но сдержался: высоко над нами летело нечто в
форме креста, чем-то похожее на планирующую птицу, только гораздо крупнее
и явно искусственного происхождения. Летательная машина...
Я-то знал, что летательных машин быть не может. В техническом училище
я проходил знаменитое математическое доказательство профессора Саймона
Ньюкома, что попытки профессора Лэнгли и других построить аэроплан,
который сможет нести человека, обречены на неудачу и беспочвенны. Ведь
согласно теории масштабов, машина столь крупная, чтобы поднять человека,
должна еще нести и мотор, достаточно мощный, чтобы оторвать ее от Земли, а
уж о пассажире и говорить нечего.
Это было последнее слово науки, разоблачившее явную глупость и
полностью прекратившее попытки тратить общественные средства на подобные
эфемерные идеи. Деньги, ассигнованные на научные и опытные разработки,
пошли на воздухоплавание, то есть куда следовало, что дало великолепный
результат.
Однако за последние несколько дней я приобрел иную точку зрения на
"невозможное". И когда невероятная летающая машина появилась в небе, я
как-то не слишком удивился.
По-моему, Маргрета смогла перевести дух, только когда машина
пролетела над нами и устремилась к горизонту. Я тоже не отрывал от нее
глаз, но все же заставил себя дышать более спокойно. Она была прекрасна -
серебристая, стремительная и изящная. Я не мог определить ее величину, но,
если черные точки на ней - окна, она должна быть огромной.
Я не понимал, как она движется.
- Алек, это воздушный корабль?
- Нет. Во всяком случае, это не то, что я имел в виду, говоря о
воздушных кораблях. Я назвал бы это летательной машиной. Могу сказать
только одно: таких я никогда не видел. Но знаешь, я должен сообщить тебе
одну вещь, очень, очень важную.
- Да?
- Мы не умрем... И теперь я знаю, почему был потоплен корабль.
- Почему, Алек?
- Чтобы помешать мне сверить отпечатки пальцев.
9
Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть;
жаждал, и вы напоили Меня;
был странником, и вы приняли Меня.
Евангелие от Матфея 25, 35
- Или, говоря точнее, айсберг оказался на том месте и столкнулся с
кораблем для того, чтобы не дать мне сверить свой отпечаток пальца с
отпечатком на водительском удостоверении Грэхема. Судно, скорее всего, не
затонуло: видимо, не было запланировано.
Маргрета ничего не ответила.
Поэтому я мягко сказал:
- Давай, дорогая, говори что хочешь. Облегчи душу, я не возражаю. Ну,
я - псих! Параноик.
- Алек, я этого не говорила. И не думала, и не собираюсь говорить.
- Да, не говорила. Но на сей раз то, что со мной произошло, не может
быть объяснено "потерей памяти". Разумеется, если мы с тобой видели одно и
то же. Что видела ты?
- Что-то непонятное в небе. И не только видела, но и слышала. Ты
сказал мне, что это летательный аппарат.
- Ну-у, я только предполагаю, что он так называется, но ты, если
хочешь, можешь называть его хоть э-э-э.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115